***

Ксюша поговорила с матерью и, вздохнув, отложила телефон в сторону. Погладила животик и задумчиво оглядела накрытый к празднику стол. Свой первый совместный Новый год они решили встречать вдвоем. Ее родители, вопреки прежним громким словам, звали к себе, но она вежливо отказалась, о чем сейчас ни капли не сожалела. Надо же… Кто бы мог подумать! Она и Женя… Ксения подцепила оливку и положила ее в рот. Как же все изменилось… Когда-то она боялась лишний раз прикоснуться к нему лишь потому, что каждый их взгляд друг на друга обсуждали, потому что все происходящее между ними выворачивалось, извращалось. Сейчас это вызывало в ней отвращение, тогда же, много лет назад, по-настоящему пугало, потому что основной мишенью сплетен и мерзких домыслов становилась не она сама, а человек, которого она любила.

Женя, закатав рукава рубашки, выкладывал на блюдо запеченное с помидорами и луком мясо. Странно, но он не мог вспомнить, делал ли что-то подобное прежде, во времена своего первого брака. Его жена была хорошей, умной женщиной, только, как оказалось, совершенно чужой. Они прожили вместе не один год, причем прожили довольно неплохо, но что осталось от этого? Ни воспоминаний, к которым хотелось бы вернуться, ни сожаления, что все кончилось, ни благодарности за дни, проведенные вместе. Они и разошлись как-то неприметно, спокойно, без ненужных сцен, истерик и бьющих наотмашь фраз. Впрочем, как раз за это своей бывшей жене Женя был благодарен.

Ксюша зашла в кухню и, обняв мужа со спины, ткнулась носом ему между лопаток. Миронов улыбнулся, чувствуя, как ее дыхание касается его сквозь ткань. Девочка, которую он когда-то учил идти вперед, невзирая ни на победы, ни на поражения, превратилась в женщину. Девочка, любить которую считалось преступлением, дышала ему в спину, сложив ладони у него на животе. Девочка, которую он не забывал ни на день, стала его женой и носила под сердцем их ребенка. И, несмотря на годы, проведенные в разлуке, оба они хранили одну на двоих память. В чем еще заключается смысл жизни, если не в мгновениях, подобных этому? Женя положил ладонь на руки супруги, и она в ответ потерлась о его спину.

- Отнесешь тарелку в комнату? – спросил он, украсив блюдо веточкой укропа.

- Угу. – Ксюша цапнула зелень и принялась жевать. - Блин, пахнет так вкусно…

- Почти одиннадцать, - Женя вымыл приличный пучок зелени и разложил по бокам блюда. Удивляться ее хотелкам он уже перестал, только за сегодняшний день она успела съесть целый лимон и запить его кефиром, так что укроп был, пожалуй, самым безобидным из зол. – Пора за стол садиться. Ксеня, да прекрати ты уже эту траву жевать.

- Угу. - Она принялась за новую веточку, потом опомнилась и жалостливо взглянула на мужа. – Мне же можно глоток шампанского?

- Иди уже, - усмехнулся он, поцеловал ее в щеку и, когда она скрылась из вида, полез в морозилку за подобающим случаю напитком.

Москва, январь 2017 года


Отзвучала речь президента, Кремлевские куранты пробили двенадцать ударов, за окном прогремели и стихли залпы первых в этом году салютов. Фальшивым, неестественным весельем в комнату ворвались звуки Голубого огонька, голоса ведущих и мелодия популярной песенки. Лиза, нехотя оторвавшись от губ Макса, нашарила пульт и убавила звук.

- С Новым годом! - Он взял со стола два наполненных фужера и вручил один из них ей. Раздался тихий мелодичный звон соприкоснувшегося стекла. Лиза сделала несколько маленьких глотков и зажала бокал в ладошках. Переодеться она не успела и сидела в длинной, почти до середины бедер, футболке с широким вырезом.

- С Новым годом, - прошептала она и улыбнулась.

Еще два дня назад у нее не было никаких планов на эту ночь, разве что бокал красного сухого вина перед сном и холодная до судороги постель. Сейчас она не думала о будущем, потому что никакой уверенности в том, что оно возможно для них с Максом, Лиза не ощущала. И все же в эту минуту она чувствовала себя счастливой. Ей хотелось многое сказать мужчине, сидящему рядом, раскрыться перед ним, но прошлый опыт оказался слишком горьким. Встретившись с Максом взглядом, она взяла его за руку и приподняла бокал.

- Я хочу, чтобы у нас все получилось.

- Я тоже.

Их пальцы переплелись. Признание в любви едва не сорвалось с ее губ, но она вовремя приказала себе молчать. Глоток сладкого шампанского… еще один… Телефон завибрировал, раздалась мелодия звонка, и Лиза нехотя отпустила руку Макса.

- Это Сережа, - сказала она, взглянув на дисплей.

Макс кивнул:

- Возьми.

В его разрешении она не нуждалась и все же, увидев имя брата на экране, слегка напряглась. Она не знала, какова будет реакция Макса, и сейчас, когда он постарался напустить на себя безразличный вид, была ему благодарна. Прошлого не изменить, жизнь сложилась так, как сложилась. Будет она общаться с братом или нет, но в их венах течет одна и та же кровь, и в этом нет ее вины.

Лиза взяла трубку, одновременно с этим мягко дотронувшись до спины Самойлова. Он посмотрел на нее, положил ладонь на ее голую коленку и чуть сжал. На сердце у Лизы тут же стало легко, она засмеялась, услышав приветствие Вивианы на заднем фоне, и, попросив брата включить громкую связь, перешла на английский.

Макс обнял ее за плечи, уперся подбородком ей в плечо. Он слышал голос Меркулова, доносившийся из динамика, и ловил себя на том, что не чувствует ни ненависти, ни злости. Впервые ему было практически все равно, значение имела только хрупкая девушка, прижимающаяся спиной к его груди.

- Потанцуем? – едва Лиза закончила разговор, предложил он.

Она посмотрела на него немного удивленно, но, увидев протянутую ладонь, без раздумий вложила в нее свою. Из телевизора как раз зазвучала медленная музыка, и они вышли на середину комнаты.

- Никогда не танцевала в таком виде. - Лиза дернула себя за край футболки и подняла на Макса смеющийся взгляд.

- Тебе очень идет. - Одной рукой он обнял ее за талию, вторую положил между лопаток.

Лиза, неспешно двигаясь в такт мелодии, прижалась к его телу и с удовольствием вдохнула аромат одеколона. Обоих охватило ощущение спокойствия и уюта, но ни он, ни она не решились сказать об этом вслух. За окном гремели фейерверки, слышались радостные крики, плавная музыка все так же разливалась по комнате, но все это создавало лишь фон для двоих, греющихся в объятьях друг друга. Макс закрыл глаза, руки его нежно поглаживали спину Лизы, в голове звучал ее вопрос: «Разве так бывает?». Это же та самая Лиза, которую он много лет назад выставил из своей квартиры, не чувствуя ничего, кроме злорадства. Та самая девушка, к которой он, казалось, не испытывал ничего, помимо ненависти. Сестра его бывшего друга… Когда же все успело измениться настолько, что эта женщина стала значить для него так много? Ее волосы слегка щекотали его шею, он чувствовал ее дыхание, ее тело под его ладонями было таким теплым и хрупким…

Музыка закончилась, а они еще несколько секунд стояли посреди комнаты, не желая размыкать объятий. Ворс ковра под босыми ногами был мягким и пушистым, пахло елкой и мандаринами. Наконец Лиза подняла голову. Она хотела сказать что-то, чтобы заглушить чувство неловкой нежности, сжимающее ее сердце, но слова застряли в горле. Макс убрал волосы с ее лба, провел пальцами по щеке и склонился, чтобы поцеловать. Она раскрыла губы, по телу прошла приятная, едва ощутимая дрожь. Мягкие, неторопливые поцелуи становились все глубже, языки сплелись, пальцы, ища опору, сжимали одежду. Не переставая целоваться, они опустились на постель, и только поняв, что еще мгновение, и крышу сорвет окончательно, с трудом оторвались друг от друга. В потемневших глазах Макса отражалось пламя свечи, стоящей на столе, расширенные зрачки затягивали в бездну безумия. Дрожащими пальцами Лиза взяла со стола бокал, но он, так же как и бокал Макса, оказался пустым. Заметив это, Самойлов взял бутылку и наполнил фужеры практически до краев.

- За спортивный режим, - усмехнулся он.

Лиза сделала три больших глотка, пузырьки ударили в нос, заставив ее поморщиться.

- О, нет, - засмеялась она, закатив глаза. – Только не за это!

Макс снова потянулся к ней, завладел губами, сладкими от шампанского. Бокал в девичьей руке дрогнул, Лиза на ощупь поставила его на стол и тут же забыла об этом. Покачнувшись, он опрокинулся на бок, игристое вино выплеснулось на золотисто-розовую скатерть, оставляя большое липкое пятно, но двоим, находящимся в комнате, уже не было до этого дела.


Как ни отпирался Макс, вечером второго января Лиза все же вытащила его на каток. Подлизываться она начала еще накануне, сопровождая уговоры жалобными гримасами, и в конце концов он сдался. В последние месяцы все силы у них уходили на шлифовку программ, парные элементы учить приходилось буквально на ходу, с лету, и времени на что-то помимо работы не оставалось. Собрались быстро, дольше всего искали коньки Макса, не профессиональные, с зубцами на носке, а самые обычные. Когда же нашли, оказалось, что шнурки на них никуда не годятся. Лиза дернула за один из них, и разлохмаченная веревка осталась у нее в руке. Пока Макс одевался, она перешнуровала ботинки, проверила лезвия и только после этого положила коньки рядом со своими, совсем новыми.

Народа в центре было немного, и все же люди потихоньку выходили на улицу. Легкий морозец пощипывал нос и щеки, привычное хмурое небо, как ни странно, не давило, несмотря на то что о солнце приходилось только мечтать. Переобувшись, Лиза и Макс выехали на расположенный под открытым небом каток и двинулись к центру, проворно объезжая попадающихся на пути людей. Желающих встать на коньки оказалось достаточно, пару раз увернуться удалось лишь в последний момент.

- Довольна? – спросил Самойлов, двигаясь рядом с Лизой.

Его так и подмывало подшутить над ней, но привлекать к себе лишнее внимание не хотелось, да и место было не слишком подходящее.