На этот раз Сара была скорее раздосадована, нежели напугана, поскольку не сомневалась, что рано или поздно индеец за ней вернется. Вряд ли он вез ее в такую даль только лишь для того, чтобы привязать к этому дереву. И все равно она нервничала: остаться совершенно одной и беззащитной… Ведь пока его нет, с ней может случиться все, что угодно! Она может подавиться этим куском грязной тряпки и умереть. Поблизости может оказаться враждебно настроенный человек — будь то белый или индеец — и сделать с ней все, что ему заблагорассудится. Да и просто змеи или дикие звери могут напасть на нее, а у нее под рукой даже нет ничего, чтобы защитить себя!

И пока она беспомощно кипела от гнева, сук дерева надломился и больно ударил ее по спине. На голову Ночного Ястреба она обрушила все известные ей ругательства, которые когда-либо слышала от отца и его солдат. Отец проглотил бы себе язык, если бы услышал те слова, которые слетали в этот момент с язычка его любимой дочери.

Если бы она могла говорить, она громко прокричала бы эти слова небесам.

Сара очень устала, ее мучила жажда. Кроме того, она слышала звук журчащей где-то поблизости воды, что еще больше усиливало ее страдания. С каждой минутой тряпка, торчавшая у нее во рту, все больше и больше впитывала оставшуюся у нее во рту влагу. Она готова была задушить своего похитителя голыми руками за то, что он обрек ее на такие муки. Ей никак не удавалось избавиться от мысли, что он сделал это намеренно, чтобы посильнее наказать ее.

Время тянулось медленно — каждое мгновение казалось вечностью. В конце концов она стала клевать носом. Она была так измучена, она так устала! Хотя Сара и не решалась уснуть, не дождавшись возвращения своего похитителя, тяжелые веки ее опускались сами собой…

Неожиданно она почувствовала, что ей грозит какая-то опасность. С нее мигом слетела всякая дремота. Сара еще не успела открыть глаза, а ее кожа, в предчувствии беды, уже покрылась холодной испариной. Случилось что-то страшное! Очень медленно она приподняла дрожащие веки, из осторожности прикрыв глаза длинными ресницами. Каждый нерв в ней кричал о надвигающейся опасности, но она должна была заставить себя посмотреть, что это за опасность.

Если бы Сара могла, то наверняка проглотила бы тряпку, торчащую у нее во рту, поскольку поняла, что смотрит прямо в глаза огромному волку! Зверь находился от нее не более чем в пяти футах. Он стоял неподвижно, не сводя с нее своих желтых голодных глаз. От испуга Сара широко распахнула ресницы, хотя инстинкт самосохранения предостерегал ее от любого резкого движения. Из груди у нее вырвался истерический крик, и зверь, обнажив свои белые клыки, угрожающе зарычал. Сару прошиб холодный пот. Она была уверена, что этот чертов волк чует ее страх. Пока она беспомощно смотрела ему в глаза, он подбирался к ней все ближе и ближе. Слюна густым потоком текла из его широко раскрытой пасти. Сара стояла неподвижно. Если бы даже она не была связана, то все равно не могла бы пошевелиться. Не могла она и закрыть глаза, хотя рассудок подсказывал ей поступить именно так. Смерть была всего в нескольких дюймах от нее, и все, что ей оставалось — ждать, пока зверь схватит ее! Если бы даже у нее во рту не было кляпа, она все равно не смогла бы позвать на помощь, потому что страх ледяным обручем сдавил ей горло.

Волк подполз еще ближе, в его коварных глазах сверкала дьявольская сила. Под серой шкурой играли крепкие мускулы, и Сара поняла, что он вот-вот бросится на нее. Она попыталась прочесть молитву, но губы отказывались ей повиноваться, и именно тогда, когда это могло бы упростить положение, ей не удавалось потерять сознание! Огромное тело хищника прижалось к земле, готовясь к последнему роковому прыжку, а Сара не могла даже в последний раз наполнить воздухом легкие.

Она не услышала слабый звенящий звук летящей в воздухе стрелы. Она не поверила своим глазам, когда волк вдруг остановился и задрожал всем телом. Пасть его отвисла, желтые глаза остекленели. Не прошло и минуты, как он рухнул к ногам Сары. Еще колыхалась вонзившаяся ему в грудь стрела, отороченная голубым пером, являвшимся уникальным автографом Сариного похитителя.

Сара обессиленно закрыла глаза. Крик, клокотавший доселе в ее горле, утих сам собой. Все ее тело вдруг стало мягким, как воск, и она повисла на веревках, которыми была привязана к дереву. Но даже в эти минуты она не смогла ни заплакать, ни потерять сознание. Она просто стояла, не веря самой себе, и благодарила небо за спасение от столь страшной смерти…

Когда Ночной Ястреб подошел к небольшому просвету и увидел, что огромный волк вот-вот готов броситься на Пламя, у него застыла в жилах кровь.

Еще никогда в жизни Ночной Ястреб, храбрый шайен и стойкий воин своего племени, не переживал подобного ужаса. Рассудок почти отказывался повиноваться. Но, слава Богу, сработала натренированность воина, ставшая его второй натурой.

Почти инстинктивным движением он достал лук и стрелу. Когда он оттягивал тетиву, посылая стрелу в цель, руки его слегка дрожали. Он заставил дыхание замереть, потому что ни секунды не сомневался, что еще одного шанса вырвать свою любимую Пламя из пасти смерти судьба ему не предоставит. Через мгновение волк набросится на нее. Ночной Ястреб видел, как напряглось тело волка, готового вцепиться в ее тонкое горло.

Он выпустил стрелу и взмолился, чтобы та попала точно в цель. Он проследил ее полет и увидел, как впилась она в тело зверя. Ночной Ястреб не смел вздохнуть, пока волк не повалился на землю, так и не успев совершить своего последнего прыжка. Поблагодарив Верховное Божество за спасение своей избранницы, индеец бросился к ней.

Он выдернул из ее рта кляп и быстро освободил ее от пут. Сара всем своим телом рухнула ему на руки, хватая ртом воздух и истерически рыдая. Ее руки крепко обвились вокруг его шеи, а лицо она спрятала на его широкой груди.

В ответ на столь неожиданный жест благодарности сердце Ночного Ястреба забилось как сумасшедшее. Хотя он и понимал, что со стороны девушки это не более чем реакция на пережитый ею страх, ему все равно было чертовски приятно. Он обнял ее и прижал к своей груди. Пытаясь — утешить ее, он нашептывал ей нежные слова и как ребенка гладил по голове.

— Никогда больше не оставляй меня одну в таком положении, — рыдала Сара. — Никогда-никогда! Обещай, что не будешь! Обещай мне!

Ее залитое слезами лицо приблизилось к его лицу в ожидании ответа.

«Это выше моих сил!» — подумал Ночной Ястреб. Хотя он и не понимал сказанных слов, блестящие синие глаз Пламени просили утешить ее, успокоить, и надо было быть каменным чурбаном, чтобы устоять перед этим. Осторожно взяв в руки ее голову, он наклонился и принялся осушать губами ее слезы. Прикоснувшись к ее щекам, он почувствовал, как они холодны. Его нежность немного успокоила девушку. Видя это, он с еще большим азартом продолжил покрывать поцелуями ее лицо — от лба до подбородка, и от одного ушка до другого. Маленькая красивая родинка на ее щеке особо привлекала его внимание. Так же, впрочем, как и ее маленький изящный носик.

Закрытые веки Сары вздрагивали после каждого поцелуя. А Ночной Ястреб уже подбирал последние капельки слез с ее влажных ресниц. Он крепко прижимал ее к себе, одной рукой поглаживая по спине, а другой — лаская ее волосы.

Исследовав все уголки ее лица, его губы приникли к ее губам. А те, в свою очередь, затрепетали и стали совсем мягкими. Ночному Ястребу потребовалось собрать в кулак все свое самообладание, чтобы остудить вскипевшую кровь. Огромным усилием воли он заставил себя не торопиться. Он дал себе обещание ни в коем случае не напугать девушку.

И очень долго его губы просто касались ее губ, согревая их своим легким прикосновением. Однако постепенно он начал прижиматься к ее губам все сильнее и сильнее. Как это было приятно! Ее губы раскрылись с трепетным вздохом, и его язык легко проскользнул внутрь, нежно коснувшись при этом ее языка. Индеец почувствовал, как девушка задрожала всем телом, но на этот раз уже не от страха. Ее изящные руки обвились вокруг его шеи, притягивая его к себе. Все существо его возликовало от того, что пленница больше не боится его.

Он опустил ее на пышную постель из травы. Его трепещущие пальцы ласкали ее лицо, ее волосы, раскинувшиеся вокруг тонкой девичьей шеи языками пламени.

Все началось с невинного желания утешить бедную девушку, а вылилось во что-то совсем иное. По мере того как страх Сары отступал, его место занимали все новые и новые ощущения. И когда его губы вновь приникли к ее губам, Сара уже купалась в розовых волнах удовольствия. Странное томление охватило ее, когда его язык коснулся ее языка. Это мягкое прикосновение было чем-то совершенно незнакомым, но таким приятным, что она позабыла все свои страхи. Сара напрочь забыла, что этот человек, ласкавший ее так нежно, был индейцем, ее похитителем. Сознание ее витало в заоблачных далях, и все, чего она желала сейчас, — это чтобы дивное ощущение, столь неожиданно пробужденное в ней, продлилось как можно дольше.

Его пальцы продолжали двигаться вниз. Ночной Ястреб положил руку ей на грудь и почувствовал, как бешено бьется ее сердце. С величайшей осторожностью, чтобы снова не напугать девушку, он принялся ласкать ее розовые соски. На какое-то мгновение она застыла, а затем стала извиваться, словно маленькая змейка. Он повторил свой страстный поцелуй. Ее губы стали необыкновенно мягкими и послушными. На этот раз она не протестовала. В какой-то момент она даже приподнялась всем телом и прижалась к нему, отдавая себя в его руки. Легкий стон, вырвавшийся у нее из груди, вызвал в душе Ночного Ястреба острое желание близости.

Сознание Сары затуманилось. Прикосновение мужских рук к ее груди вызвало в ней ощущение, будто ее пронзила молния. Какое-то время она еще думала, чтобы его остановить, однако вскоре эта рациональная предостерегающая мысль потонула в его горячих поцелуях и ласках. Странное чувство овладело ею. Ее тело одновременно было напряжено, как тетива лука, и податливо, как мокрая лента. Ее охватывала дрожь, но при этом у нее внутри все горело. Когда его пальцы начали играть с ее сосками, ее тело вновь пронзила молния. Жар его прикосновений пронизывал ее насквозь. Это было восхитительно и странно…