Незаметно они подошли к тому длинному невысокому зданию, внутри которого Татьяна уже однажды была. Едва она глянула на знакомые стены, как тут же ощутила неприятный холодок внутри, вспомнив тот вечер и памятную сцену. Чуть поведя плечами, Татьяна зябко поёжилась и ещё сильнее прижалась к Андрею, проходя следом за ним в распахнутую дверь. Пройдя знакомым уже коридором вниз по лестнице, Татьяна с удивлением поняла, что Андрей ведёт её в ту же комнату, где устраивал встречу с Алексеем. Распахнув дверь, Андрей уверенным шагом прошёл по пустой комнате к противоположной от входа стене и вставил ключ в дверь, поворачивая его на два оборота в замочной скважине. Тяжёлая, металлическая дверь неожиданно легко открылась. Татьяна с удивлением уставилась на неё: дверь оказалась чем-то похожей на сейфовую, такой же массивной и толстой. Проведя девушку внутрь, Андрей снова закрыл дверь на ключ и повернулся к Татьяне.

Мягкий тёплый свет разлился по комнате, едва они перешагнули порог: глянув на стены, Татьяна увидела множество почти плоских светильников, словно перевёрнутых половинок луны, освещавших довольно большое пространство комнаты. Поскольку это было подвальное помещение, окон здесь ожидаемо не оказалось, и это немного давило на девушку. Как и запертая массивная дверь за её спиной. Андрей прошёл к одному из стульев, стоявшему недалеко от входа, и сел на него, откинувшись на высокую спинку:

- Сделай мне, пожалуйста, кофе, - спокойно предложил он Татьяне, разглядывая её, всё ещё смущённо стоящую у двери, - Там, за перегородкой, - Андрей кивнул куда-то в сторону, - ты найдёшь всё необходимое, - и он молча замер, наблюдая, как девушка нерешительно пошла по указанному направлению.

Что сейчас сделать с ней – он пока ещё не решил, но точно знал, что сегодня будет их первая сессия. Пора девочку готовить к главной части контракта. Секс всегда и везде – любой, затейливый, грубый и нежный – это, конечно, здорово, но совсем не стоит тех денег, которые он заплатил за неё. А вот сделать из неё верную партнёршу для тематических отношений, такую, перед которой не будет стыдно и – которую не будет жалко пороть и связывать, поливать воском и делать всё остальное, что он так любил проделывать с теми немногочисленными подругами, кого решался посвятить в свои тайные желания, вполне получится. В нём всегда боролись эти два сильных, раздирающих его чувства: желание любить и желание терзать. Андрей очень трепетно относился к своим пассиям, не допуская даже грубого секса порой, и рисуя лишь в мечтах картинки удовлетворения своих тайных желаний. И даже если вдруг оказывалось, что девушка очень даже не прочь коснуться этой запретной стороны отношений – всё равно Андрей сдерживал себя постоянно, стараясь не причинить лишней боли, оскорбить лишним словом, и получал лишь часть удовольствия от таких отношений.

А сейчас Андрей понимал, что с Татьяной может получиться всё и даже лучше, чем он мог себе нафантазировать уже потому только, что к ней он не испытывает тех нежных чувств влюблённости, которые были основным сдерживающим фактором в его отношениях с девушками.

И если он и проявлял где-то заботу и осторожность по отношению к ней – так только для того, чтобы не вызвать сразу протест и отторжение. А вот с плетью в руках, он был более чем уверен в этом, Андрей ни разу не поймает себя на мысли «не слишком ли ей больно». И рука точно уж не дрогнет, оставляя красноватые полосы на нежной коже, едва в голове мелькнёт мысль «а вдруг она сбежит, испугается, хлопнет дверью», как это было не раз в его прошлых отношениях.

Погружённый в размышления, Андрей не сразу заметил Татьяну, появившуюся перед ним с дымящейся чашкой в руках:

- Кофе готов, Андрей Владимирович! – тихо проговорила она, протягивая ему чашку. Переведя на неё затуманенный взгляд, Андрей медленно произнёс, забирая из её рук чашку кофе:

- Знаешь, я привык, как ты уже могла заметить, пить кофе в комфортных условиях. А здесь, - он взглядом окинул комнату, - даже стола нет, - он посмотрел в глаза Татьяне и тихо произнёс, чётко проговаривая каждое слово, - раком. Передо мной.

- Ччч-то? – дрогнувшим голосом произнесла Татьяна.

- Сейчас ты разденешься и встанешь на колени передо мной так, чтобы я мог поставить на твою спину чашку. Мне нужен столик, понимаешь?... – спокойно проговорил Андрей, продолжая смотреть Татьяне прямо в глаза.

У неё мгновенно пересохло во рту от неожиданности и страха: спокойный голос Андрея настолько напугал девушку незнакомым холодом и жёсткостью, что она в растерянности продолжала стоять, глядя во все глаза на директора.

- Мне повторить? – чуть понизив голос, по-прежнему спокойно произнёс в звенящей тишине Андрей, и в голосе его послышались стальные нотки.

Татьяна мотнула отрицательно головой и принялась дрожащими руками расстёгивать пуговки на блузке. Чулки она, торопливо натягивая на себя одежду, там, в домике, разбуженная голосом Андрея, надевать не стала, и сейчас ей оставалось лишь снять юбку, справившись, наконец, с пуговицами и откинув блузку на бетонный пол. Оставшись в одном кружевном белье и туфлях на высоком каблуке, она замерла, потупив глаза в пол и ожидая дальнейших указаний:

- Разденься полностью. Я жду, - тихо произнёс Андрей, и Татьяна, судорожно вздохнув, переводя дыхание, медленно стянула трусики и бюстгальтер, скидывая их к блузке на пол. Несмотря на то, что Андрей уже не раз видел её обнажённой, сейчас Татьяна дико стеснялась своей наготы, заливаясь краской стыда, словно раздеваясь перед совершенно чужим мужчиной.

Опустившись на колени, Татьяна встала боком к Андрею и подставила ему обнажённую спину. Так же медленно и осторожно Андрей поставил на её почти идеально ровную спину чашку. От неожиданных ощущений Татьяна резко вздрогнула, едва не расплескав горячий напиток.

- Если ты разольёшь кофе, то отправишься делать новый. Не говоря уже о том, что ты обожжёшься. Не сильно, конечно, всё - таки это – не крутой кипяток, но приятного в том будет мало, поверь мне, - усмехнулся Андрей, с удовлетворением отметив, что девушка мелко дрожит всем телом, но это никоим образом не мешает выполнять ей функции столика. Андрей понимал, что напиток на самом деле не такой уж горячий, чтобы оставить сильные ожоги, да и смысл во всём этом не ошпарить девочку, а лишь дать пережить ей новые, незнакомые ощущения и посмотреть, как она с этими ощущениями справится. Поэтому и не стал испытывать слишком долго её терпение, снимая с импровизированного «столика» чашку и отпивая небольшой глоток крепкого кофе.

- Ты знаешь, - проговорил он негромко, проведя свободной рукой по обнажённой ягодице Татьяны, - картинка ну очень уж красивая, и вдохновляет на романтическое настроение. Так и хочется чего-то добавить… - задумчиво продолжил Андрей свой неторопливый монолог, - Точно! Для полноты картины нам не хватает – свеч! Ты как считаешь? – спросил он у девушки, стоящей с низко опущенной головой и по-прежнему дрожащей всем телом.

- Я не знаю, - дрогнувшим голосом еле проговорила Татьяна. Ощущения оказались гораздо сильнее, чем она вообще могла представить: никогда прежде Татьяна не сталкивалась с подобными отношениями. Когда в первый день обсуждались «особые условия» контракта, она даже подумать не могла, что кроме секса «всегда и везде» ей придётся ещё играть какие-то роли… Сейчас Татьяна судорожно вспоминала всё, что слышала гдето когда-то про тематиков и с ужасом понимала, что кроме просто служения подобные отношения включают в себя насилие, причём порой очень и очень жестокое. Поэтому сейчас судорожно дрожавшее тело было ответом не столько на воздействие чашки с кофе, поставленной Андреем на спину девушке, сколько на мысли, кружащиеся в голове и рисующие картинки одна страшнее другой.

А Андрей, поставив тем временем чашку с недопитым кофе снова ей на спину, поднялся со стула и неторопливо подошёл к полке на стене. Взяв оттуда тяжёлый медный подсвечник с длинной витой красной свечой, Андрей чиркнул зажигалкой, и на конце свечки задрожало трепетное пламя. Татьяна так и не решилась поднять головы, чтобы посмотреть, чем занят Андрей: поглощённая собственными страхами и переживаниями, она даже зажмурилась, пытаясь спрятаться от проблемы как ребёнок: раз не вижу я – не видно и меня.

Внезапно она ощутила на спине прохладу и тяжесть металла и невольно вздрогнула. Тут же раздался голос Андрея:

- Я же сказал тебе – стоять смирно. Ты разве забыла? – тихо проговорил он.

- Нет. Простите… - тихо пробормотала Татьяна, не поднимая головы и чувствуя запах горящей свечи. Раньше она никогда не обращала внимания на этот запах, а сейчас ей казалось, что она даже ощущает, как горит свеча, чуть потрескивая. И Татьяна вдруг чётко поняла, что все её чувства сейчас обнажены также явно, как и её тело.

Внезапно горячая капля расплавленного воска упала на её кожу. Татьяна вскрикнула от неожиданности и упала на бок: ощущения от воска оказались сродни раскалённому железу, коснувшемуся её нежной кожи. Тут же зазвенела чашка о бетонный пол и с гулким стуком упал тяжёлый подсвечник, роняя свечу, и всё то напряжение, скопившееся за последнее время, выплеснулось наружу крупной дрожью: руки и ноги отказывались слушаться, и Татьяна просто лежала на полу, боясь поднять взгляд на Андрея, и дрожа всем телом.

Встав со стула, он подошёл к ней, приподнимая за плечи и прислоняя к своим коленям:

- Тише-тише, девочка, - прошептал Андрей, нежно проведя рукой по её волосам, - Я же сказал тебе – не двигаться… А ты не сделала того, что я просил. Ты же понимаешь, что я должен тебя теперь наказать? – по-прежнему тихо и спокойно проговорил Андрей.

- Дддда.. – дрожащими губами еле выдавила Татьяна.

Достав из кармана рубашки пару карандашей, Андрей сказал:

- К сожалению, гороха у меня нет, но это тоже вполне сгодится, - он положил карандаши на пол у своих ног, - Сейчас ты встанешь на них коленями. Ты всё поняла? – чуть повысив голос, добавил Андрей.