Неожиданно раздался голос Андрея у неё за спиной:

- Татьяна! – девушка тут же обернулась, отпустив ручку двери, к которой уже успела прикоснуться, - Мне нужны данные по… - Андрей осёкся, разглядывая наряд девушки, - Это – что? - Изумлённо спросил он, кивая на ноги Татьяны, затянутые в чёрную сетку.

Щёки Татьяны мгновенно залились краской стыда:

- Я… Я подумала… Вам так понравилась та… Дрессировщица… - растерянно забормотала девушка, не зная, куда деть глаза от смущения.

Андрей резко откатил стул к стене и рывком встал, подходя к Татьяне. Захлопнув дверь за её спиной, он склонился над девушкой:

- Ты всё правильно подумала. Мне на самом деле понравилась та … дрессировщица, - выделил Андрей произнесённое почти шёпотом последнее слово Татьяны, - Но! Для меня ты будешь только сучкой, понятно? Тигрёнком, дикой кошкой, и - сучкой, - припечатал он.

- Да, Хозяин, - едва слышно проговорила Татьяна, не поднимая глаз и чувствуя, как сводит низ живота судорога желания.

- Раздевайся, - коротко бросил Андрей, рывком расстегнув ремень на брюках и резко выдернув его из петличек.

Татьяна скинула юбку и стянула блузку, оставшись в одних колготках и кружевном бюстгальтере.

- Оооо… - тихо протянул Андрей, - Какая же ты… сучка! – прищёлкнув языком, проговорил он, - Теперь я буду твоим дрессировщиком. На колени! – резко бросил он, и щёлкнул кожаным ремнём, рассекая воздух.

Татьяна тут же опустилась и встала на колени, чуть приподняв ноги в туфлях на высокой тонкой шпильке.

Медленно обойдя девушку, Андрей остановился перед её опущенным лицом.

- Если ты будешь послушной – то получишь только наслаждение от дрессировки. Если нет – твою шкурку придётся немного испортить. Ты – всё поняла? – довольно резко спросил он, приподняв лицо Татьяны кончиком начищенного ботинка.

Задрожав всем телом, Татьяна лишь кивнула, не в силах произнести и слова. Наверное, это и было то самое «больнее, жёстче и острее», о котором Андрей говорил не так давно…

Мгновение, одно короткое мгновение боролись в девушке эмоции. Это было - да, неприятно. Это – унижало. Это – в чём-то оскорбляло её – прикосновение к лицу ботинком. Но… Внутри росло и крепло какое-то новое чувство: ей это – нравилось! Нравилось стоять перед Андреем голой на коленях. Нравилось ощущать его кожаный ботинок, приподнимающий её лицо, нравилось быть, в конце концов, его сучкой, которую нужно дрессировать и воспитывать.

Татьяна тяжело задышала, послушно приподняв голову выше и не поднимая глаз, ощущая, как в промежности вот-вот начнёт хлюпать от желания…

Андрей провёл кончиком ремня по её обнаженной спине, и склонился над ней:

- Ты не ответила на вопрос. Или ты забыла, как должна отвечать Хозяину?

- Простите… - тут же пробормотала Татьяна дрожащим голосом, - Простите, Хозяин, - спешно добавила она.

- Прощение после наказания. Десять, - резко проговорил Андрей, и первый удар звонко щёлкнул по обнажённым почти ягодицам Татьяны.

- Раз… - на выдохе произнесла она.

- Два, - второй удар был не сильнее, но в то же место, поэтому боль оказалась гораздо острее.

- Три, - уже с другой стороны, и снова – не слишком больно.

- Четыре, - едва не задохнувшись, пробормотала Татьяна: удары теперь ложились друг на друга, и с каждым разом становилось всё сложнее их отсчитывать вслух.

- Десять… - выдохнула наконец она, переведя дыхание.

- Умница. Ко мне! – отбросив в сторону ремень, Андрей прошёл обратно к столу и замер, дожидаясь девушку. Не рискнув встать с колен, она медленно добрела до стола и уткнулась в колени Андрея.

Он издал стон, больше похожий на рычание, и одним резким движением поднял Татьяну с колен и, подсадив, уложил на стол перед собой. Резко дёрнув сетку колготок между ног, разорвав податливые нити, Андрей широко развёл её ноги. Расстегнув брюки, он чуть притянул к себе девушку и вошёл в неё одним толчком, мгновенно заполнив всю её, горячую и влажную, своей твёрдой плотью.

Она тут же застонала, прогнувшись в спине и подавшись вся навстречу Андрею.

А он уже входил в бешеный, голодный ритм, так хорошо знакомый Татьяне…

Оргазм накрыл её неожиданно и такой сильный, что она едва не закричала, забывшись на мгновение, но Андрей внезапно накрыл рот Татьяны ладонью и тихо прошептал:

Не нужно кричать, маленькая моя, а то охрана сбежится… - конечно, это была шутка: звукоизоляция в офисном здании была просто изумительной, Татьяна не раз сама в этом убеждалась, но всё же послушно закусила губу, прикрыв глаза, с трудом сдерживая переполняющие её эмоции.

Дав ей пару мгновений отдышаться, Андрей резко произнёс:

- Ко мне, - и сел в кресло. Соскользнув со стола, Татьяна опустилась на колени перед директором.

- Умница… - пробормотал Андрей, и откинулся на спинку кресла. Татьяна прикоснулась губами к его твёрдой плоти, вбирая её постепенно всё глубже в себя, попутно лаская язычком головку. Короткие стоны, слетающие с губ Андрея, убеждали Татьяну, что она делает всё правильно. В какой-то момент Андрей крепко обхватил голову девушки руками и прижал к своему паху, не давая двинуться, и в это мгновение горячая струя ударила Татьяне в горло. Судорожно сглотнув, девушка вздохнула полной грудью, переводя дыхание. Через пару мгновений Андрей отпустил её, проведя рукой по волосам:

- Ты просто чудо, девочка моя…

Весь оставшийся день Татьяна думала о том, что произошло утром. Никогда в жизни она и представить себе не могла, что унижения от мужчины могут так возбуждать. Андрей будил в ней какие-то новые, совершенно незнакомые и будоражащие чувства. И сейчас ей хотелось всё больше и больше этого нового, незнакомого и – такого запретного, стыдного даже в чём-то…

Андрей уехал сразу же куда-то по делам фирмы, едва отдышавшись после утреннего «кофе», и Татьяна была предоставлена самой себе и своим мыслям. Бешеный коктейль боли, унижений и горячего, чувственного, разнообразного секса – сразу после, - это становилось наркотиком для неё. Наркотиком, от которого отказаться будет очень и очень сложно.

Мысли не давали покоя, будоража сознание: получать удовольствие от боли, возбуждаться от унижения – что ещё ждёт её с Андреем? Что ещё он приготовил для неё? И как далеко может это всё зайти?...


Утром Татьяна проснулась раньше будильника, разбуженная неприятной тошнотой. Открыв глаза, она блуждающим взглядом скользила по стене комнаты, пока не наткнулась на настенный календарь. В квадратике даты краснело прошлое воскресное число. Девятое. Вчера она так и не передвинула календарь, а сегодня уже – одиннадцатое, вторник. А по её календарику «день икс» должен был наступить ещё третьего числа, то есть в прошлый понедельник. Неприятный холодок скользнул внутри, сведя судорогой живот: «неужели?!...»

Дрожащей рукой она откинула одеяло и прошла в ванную. Тошнота прошла, но теперь её била такая крупная нервная дрожь, что Татьяна не смогла даже толком умыться.

Глянув на часы, она кинулась собираться, чтобы успеть добежать до аптеки через дорогу.

- Что с тобой, доченька? – встревожено спросила мама, выглядывая из кухни, где она готовила творожные оладушки с изюмом.

- Что-то мне нехорошо, мам. Я сейчас буду! – и Татьяна выбежала из квартиры.

… Глядя на две полоски теста в своих руках, Татьяна не верила глазам. Этого не может быть. Это не могло случиться. Этого не может быть с ней!!!

Видимо, в голове Татьяны проносились в эти мгновения именно те мысли, что посещают каждую девушку, случайно ставшую мамой. На счастье Татьяны, она хотя бы точно знала, кто отец её будущего ребёнка. Но также точно она знала, что этот самый отец категорически против появления на свет этих вот «двух полосок».

И что теперь?

Сказать Андрею означало лишь одно: наверняка лишиться этого ребёнка. «И чем скорее, тем лучше» - безапелляционно заявит Андрей. Это Татьяна знала точно. Также как и то, что она хочет этого ребёнка. Сильнее всего на свете.

Выйдя из ванной, Татьяна медленно прошла на кухню и села на табуретку, глядя в одну точку.

Перепуганная мама подсела к столу, забросив все дела:

- Дочка, что случилось? – тревожно спросила она у Татьяны, обтирая влажные руки полотенцем.

- Я – беременна, - проговорила девушка, не отрывая взгляда от стола.

Мать тут же радостно всплеснула руками:

- Боже мой, счастье-то какое! Ну и что ты – сама не своя?! Это же – радость какая! А Андрей – знает? А свадьба – когда?! – засыпала она Татьяну вопросами.

- Андрей не знает. И свадьбы – не будет, - тихо проговорила девушка.

Мама опешила:

- То есть как это – не будет? Как это – не знает? Ну так надо сказать ему, он же обрадуется! Это же…

- Мам, не надо, - устало проговорила Татьяна, посмотрев матери в глаза, - Это будет МОЙ ребёнок, понимаешь? Андрей не хочет его. А я – хочу. Андрей ясно дал понять, что детей и совместного будущего у нас – не будет. Но раз уж я не могу быть с Андреем – у меня останется хотя бы частичка его. И я всю свою любовь подарю ему. Ну или ей – это уж как получится… А Андрей… Он много сделал для меня. Для нас. И я не хочу становиться ему в тягость. Понимаешь?

Мама качала головой, отказываясь верить в происходящее:

- Ну как же так, Танечка? Мне кажется, Андрей твой совсем не такой, как ты говоришь…

- Мама, у нас был уже такой разговор. И он уже сказал мне своё решение. Этот ребёнок ему – не нужен!

- Да как так-то, Танечка? – не веря своим ушам, проговорила мать, - Да не может этого быть!

- Мам, я тебя очень прошу: сделай так, я скажу, - в голове Татьяны уже роились мысли и варианты, как бы сделать так, чтобы «и овцы сыты, и бараны – целы».

- Да-да, конечно, - пробормотала мама, - А… Что нужно сделать? – посмотрела она на дочку взглядом потерянного ребёнка, который наконец-то нашёл выход.