Когда они сворачивали за угол, девушка обернулась и в последний раз скользнула взглядом по окнам: занавески больше не дрожали. Никому не было до нее дела, кроме этого сильного мужчины, вдруг проявившего искренний к ней интерес. И, может, действительно, Вселенная всей этой новогодней суетой и странными событиями только и намекала, чтобы она хваталась, что было сил, за него и за этот шанс?

— Моя машина там, около соседнего дома. — Пояснил Виктор. — Не хотел здесь парковаться… чтобы меня не увидели. — И тут же осекся: — Прости.

— Послушай… — Притормозила девушка.

Но горячая ладонь перехватила ее руку и крепко сжала.

— Как хочешь, а я тебя не отпущу. — Задыхаясь, предупредил Виктор. — Нам нужно поговорить. Да вот хотя бы здесь. — И он указал на какой-то бар на цокольном этаже здания.

Серая вывеска обещала музыку, трансляцию матчей, пиво и сочные бургеры.

— Хорошо. — В очередной раз, игнорируя намеки интуиции, согласилась она.

Они вместе спустились в темное помещение заведения и уселись за угловой столик. Виктор помог ей снять куртку и подвинул стул:

— Что ты будешь?

Маруся пожала плечами. Почему-то все ее мысли были о том, чем же сейчас занята акула модного бизнеса Натали? Что он ей сказал? Наврал, наверное, что-то, а сам поехал к ней, к Марусе, в салон?

Но новое заботливое прикосновение отвлекло девушку от этих тягостных дум. Мужчина заказал им выпивки, сел непозволительно близко и, смущенно краснея, стал рассказывать о своей жизни. О столь обожаемых им походах в горы, о которых пришлось забыть, потому что работа геолога в шумном офисе крупной нефтяной компании оказалась на удивление скучной и исключительно бумажной. О холодной жене, которую волновали только модные тенденции и фальшивый глянец, и с которой у них не осталось почти ничего общего. О потерянном смысле жизни и маленькой искорке, которая загорелась в нем при виде случайной знакомой вчера на мероприятии.

И было Марусе в этом уютном закутке бара с Виктором так легко и тепло, как уже давно нигде не было. Он шутил, она смеялась. Он говорил о чем-то грустном, а ее пробирало до самых печенок от сочувствия. Ей вообще на какое-то мгновение показалось, что она знала его всю жизнь. И всю эту жизнь они по какой-то глупой причине находились порознь друг от друга.

— Я не знаю, зачем я здесь. Не знаю, что делаю. — Прошептал Виктор, роняя лицо в ладони. А потом поднял голову и посмотрел на нее так пронзительно, точно раненый зверь: — Просто смотрю на тебя и понимаю, что пропал. И выхода нет.

— У вас… у тебя есть жена. — Смущенно выдавила она, отодвигаясь на край стула. — Я так не могу.

— У нас давно не клеится. Я все хотел уйти, но сомневался. А теперь все будто встало на свои места — я встретил тебя. Маруся, Марусечка…

Потерянная, одинокая, наивная от природы девушка услышала в этих словах намного больше, чем в них реально было заложено. Ей так хотелось любить, что она уцепилась за этот слабый огонек надежды, как за спасательный круг — изо всех сил.

Еще и спиртное в голову ударило. Да так, что буквально сорвало башню. Обоим.

Очередное случайное прикосновение вызвало необратимый сбой системы: наплевав на других нетрезвых посетителей, парочка принялась страстно целоваться прямо за столиком. Как два изнывающих от жажды путника посреди пустыни они припали друг к другу, как к живому источнику в попытке напиться вдоволь.

Второй поцелуй оказался еще крышесноснее первого, и Маруся уже не противилась, когда рука Виктора вдруг оказалась под ее юбкой. Вместо того, чтобы остановиться, она судорожно раздумывала, как бы им поступить, куда пойти, ведь живет она не одна — с Таней, а разгоряченное тело и затуманенный страстью мозг уже буквально умоляли о продолжении неистовых ласк, но в месте не столь шумном и многолюдном. А желательно вообще уединенном. И поскорее.

Но Виктор вовремя взглянул на часы и печально произнес:

— Мне пора.

* * *

Он довез девушку до дома, крепко поцеловал и обещал позвонить. Но не успела ошалевшая от произошедшего Маруся протрезветь и расстроиться, что останется в грядущую новогоднюю ночь одна, как он позвонил и прерывистым шепотом сообщил:

— Она в душе, поэтому говорю тихо. Завтра заеду за тобой в пять вечера, жди. — И тут же скинул звонок.

«Все-таки не одна», — пытаясь унять сердцебиение, улыбнулась Маруся.

Взяла лежащий на подоконнике календарь и оторвала листок с цифрой «тридцать». Теперь на нее смотрела надпись «тридцать первое декабря». И пусть на самом деле для всех этот день еще не наступил, она не могла отказать себе в удовольствии ускорить приход этого волшебного «завтра». Ведь завтра начиналась ее новая жизнь.

21

Таня проснулась после обеда и целый день посвятила подготовительным процедурам: спа, массаж, маникюр, педикюр, укладка, макияж. В салоне, разумеется. Она подкопила деньжат и теперь основательно готовилась к встрече Нового Года, ведь одна из подружек, тоже жена олигарха, какая-то платиновая кукла-блондиночка Леночка, пригласила ее по старой памяти к себе в роскошный особняк за город, куда собиралось около трехсот человек из высшего света.

— Во-первых, — говорила Татьяна, — нужно дать им понять, что я все еще на коне. Что радуюсь жизни, отдыхаю на элитных курортах и ни в чем себе не отказываю. — Она достала из шкафа сумочку Birkin — остаток былой роскоши, сунула в нее телефон, ключи, помаду и пару презервативов. — Во-вторых, нужно показать товар лицом. — Гордо выпятила грудь. — Такое мероприятие — единственный шанс отхватить себе миллионера. Это бы разом решило все мои проблемы.

А Маруся лишь пожимала плечами. Все ее проблемы решились бы простым присутствием рядом кого-то близкого и родного.

Она сегодня проснулась рано: всю ночь ворочалась, толком так и не поспав. Романтическое предвкушение от встречи с Виктором, которого она, примеряя на него роль своего постоянного спутника, уже ласково называла про себя Витей, периодически сменялось неприятным ощущением вины. Девушка уже второй раз вступала в отношения с несвободным мужчиной, и снова отгоняла от себя дурные мысли о том, что поступает плохо.

— Даже не думай корить себя. — Увещевала Танечка. — А то я тебя знаю! Мужиков в этой стране на всех не хватает. Тем более, в нашем возрасте — все нормальные уже заняты. Это естественный отбор, дорогая. Кто сильнее, тот и выживает. Кто наглее, тот и берет своё.

Конечно, Маруся понимала, что доля здравого смысла в словах подруги имеется. Но как-то это всё было… не по-человечески, что ли. Идти по головам, не считаться с чужими чувствами, целенаправленно рушить ячейку общества…

Ладно, Таня. Она всегда всё делала ради денег. А Марусе-то хотелось по любви. А Витя… Кажется, тот трепет, то желание, то легкое головокружение в его присутствии, они и были тем самым большим чувством, которое она ждала всю свою жизнь.

Но в пять часов он не приехал и не позвонил.

Маруся сидела в коридоре на стульчике, в сапогах и с пуховиком на коленях. Ждала сигнала, воображала, как пройдет их совместный праздник, но стрелки часов всё тикали, а от Витеньки не было ни слуху, ни духу.

— Ну, так позвони ему. — Советовала Татьяна, обливаясь в прихожей духами.

Она нацепила шубу, широкополую летнюю шляпу и солнцезащитные круглые очки.

— Не могу. Вдруг поставлю его в неловкую ситуацию. — Отказалась Маруся, пытаясь отбросить от себя грустные мысли.

Танечка покрутилась у маленького зеркала. Шпильки в ансамбле с шубой смотрелись странновато, но от декабрьских сугробов ее должно было спасти заранее вызванное уютное и теплое такси.

— Любая неловкая ситуация тебе на руку. — Заметила подруга, с пренебрежением оглядывая наивное лицо девушки. — Женушка, наверное, поменяла планы и держит твоего Витька при себе. А ты ждешь, как клуша. Звони, не бойся! Пробей еще одну брешь в тонущем судне их угасшей любви, пусть у него мозги зашевелятся, хоть начнет соображать, как свалить от нее поскорее.

Но это не понадобилось: у Маруси зазвонил телефон.

— Выходи.

Она слышала, как нетерпеливо он выдохнул в трубку.

— Бегу!

Судорожно нацепила пуховик, неуклюже намотала шарф на шею и потея, натянула ботинки.

— Вот поэтому нормальные люди сначала надевают обувь, а потом верхнюю одежду. — Заметила Танечка, качая головой. — Ты взмыленная, нервная и похожа на снеговика. Как ты будешь его соблазнять?

— А я не собиралась… — соврала Маруся.

И густо покраснела. Она так тщательно готовилась к свиданию, что извела сегодня на себя все запасы Таниных кремов и дезодорантов. Так что глупо было сейчас отпираться.

— И зря.

— Просто…

— Покажи ему класс, детка! — Танечка чмокнула в щеку запыхавшуюся подругу. — Сделай «вертолетик», «эскимо» или на крайний случай «ножницы». Что-то интересное. В общем, удиви. Разительное отличие от пресного секса с супругой заставит его задуматься.

— Пока! — Лишь бросила Маруся и побежала вниз по лестнице.

Она понятия не имела, что значили все эти слова, и, в общем-то, не хотела знать. У них с Витей связь. И это не про секс, а про чувства. Они были нужны друг другу. Два одиночества. И Маруся радовалась тому, что их встреча принесла обоим долгожданное облегчение. Больше не нужно было искать — они уже нашли друг друга.

— Садись. — Виктор не вышел из машины. Торопливо указал рукой на пассажирское сидение.

— Привет, — зарделась девушка, садясь на сидение рядом с ним.

При взгляде в горящие глаза мужчины, она тут же позабыла, что именно здесь, возможно, каждый день сидела его Натали. И это было ее законным местом, а не Марусиным.

— Я скучал. — Прерывисто дыша, Витя наклонился и поцеловал ее.

После морозного воздуха тепло салона остро покалывало кожу. Маруся прижалась к лицу мужчины и приоткрыла рот, позволив Виктору развести ее губы своим языком. Этот поцелуй напомнил ей сход снежной лавины.