Эмоциональный, нервный, пугающе стремительный. Он будто сметал все преграды на их пути. Она так пылко и судорожно еще никогда не целовалась ни с кем.

А когда Витя ее отпустил, девушку словно придавило к сидению: по всему телу разлилось необыкновенное тепло, сопровождающееся сладким опьянением и прекрасной дрожью.

— Куда мы поедем? — Задыхаясь, спросила она.

— Увидишь. — И он вжал педаль газа в пол.

* * *

Черный мерседес, виляя дворами, доставил их до обычного жилого дома в спальном районе. Серая девятиэтажка, ничем не примечательная, таких десятки и сотни рядом. Они вышли из машины, и девушка огляделась.

— Здесь живёт мой друг. — Пояснил Виктор.

И кивнул на самый последний подъезд.

— Он не против, что мы придем? — Улыбнулась Маруся.

Мужчина поднял воротник куртки и сдвинул на лоб головной убор.

— Конечно, нет.

Они двинулись вдоль улицы к заветной двери. Ей очень хотелось, чтобы Витя взял ее за руку. Это было бы так романтично. Но тот только настороженно озирался по сторонам и напряженно прятал подбородок в воротник.

Конспирация — Маруся все понимала.

Ей было неприятно и непривычно от всего этого, но сказать прямо не хватало духа. Да и не хотелось все испортить. Зато как крепко он ее обнял в лифте, как нетерпеливо задышал в шею… Она растаяла, почти позабыв обо всех неловких моментах. Новый Год же!

— Как волнительно. — Прошептала девушка, когда Витя позвонил в дверь нужной квартиры. — Много будет народа?

Ей было интересно, как он представит ее своим друзьям, что скажет, и как ей придется себя среди них вести. Но мужчина, подождав с десяток секунд, просто достал из кармана ключ, вставил в замочную скважину, провернул, и дверь открылась.

— А где твой друг? — Удивилась Маруся.

— Не знаю. — Пожал плечами Витя. — Наверное, ушел отмечать Новый Год.

Впустил девушку в прихожую, включил свет и запер дверь.

— Он точно не будет против, что мы пришли?

— Не думай об этом. — Отмахнулся Виктор. — Он, наверняка, у очередной подружки. Это ведь хорошо — сможем побыть одни.

И то верно.

Мужчина помог ей снять пуховик и усадил на стул в прихожей. Страстно глядя в глаза, он стащил с нее неказистые ботиночки и несмело погладил ступни. А потом само всё как-то закружилось-завертелось: она встала, он вжался в ее тело, она почувствовала его невыносимое тепло, его возбуждение и мужскую силу. Он поцеловал ее. Риск придавал остроты завязавшимся отношениям, поэтому их поцелуи и объятия вышли рваными, торопливыми, но очень обжигающими. Даже присутствие грубости и боли с привкусом крови на губах показалось девушке естественным.

Маруся понимала, что пути назад нет, что она в его власти, что готова подчиняться всецело, поэтому и отвечала на поцелуи с неожиданным рвением. Чуть не сшибив шкаф и распинав в порыве страсти всю обувь в коридоре, они с трудом добрались до маленькой гостиной. Витя одним движением сорвал с девушки блузку, сам же довольно аккуратно, но продолжая лихорадочно целоваться, расстегнул все пуговицы на своей рубашке, снял ее и бережно повесил на стул.

Маруся могла бы поклясться: ее тело звенело от жадных прикосновений этого мужчины. Она почти теряла сознание от его близости. От шумного, прерывистого дыхания Вити по ее коже разбегались пьяные мурашки и тягучие волны жара. Девушка обнимала его, вдыхала его запах. И задыхалась под тяжестью тела, когда он повалил ее на старый, скрипучий диван.

В ней в один момент пробудилось столько страсти, что хотелось впиваться ногтями в его предплечья, царапать спину, оставлять раны-поцелуи на его коже. Но делать это было нельзя — никаких следов, а то жена обо всем догадается раньше времени. Поэтому Маруся принимала его ласки, не желая даже дышать. К черту дыхание, ей хотелось напиться вкусом его губ, почувствовать его внутри себя, ведь руки Вити сжимали ее все сильнее, а тело уже предательски молило о большем.

Она приняла его полностью. Вместе с ложью, грязью чужой квартиры, сомнительной недосказанностью и даже откровенным враньем. Пустила в себя на полную глубину, закусила губу и издала первый стон облегчения. Теперь мужчина двигался в ней — быстро, глубоко, ритмично, и Маруся только охала, хватаясь за простыни, не вспоминая ни про стыд, ни про совесть, ни, тем более, про гордость.

Он жестко и ласково выбивал их из нее.

Витя рычал, продолжая целовать ее: прикусывая губы, засовывая в рот язык — по-хозяйски жестко и твердо, покрывал ее собой так жарко, что волны удовольствия грохотали, прокатываясь от макушки до кончиков пальцев. Ей так и хотелось. Вот так и было нужно. Чтобы почувствовать себя его собственностью. Маруся подавалась вперед, выгибаясь всем телом навстречу, и уже стонала в голос, когда все тело пронзило сладкой судорогой. Низ живота потянуло томительной тяжестью, приятно свело и вдруг ярко взорвалось целым фейерверком ощущений.

Резко дернувшись, Витя стиснул ее в своих объятиях и тоже кончил. Его тело еще пару секунд подрагивало, а потом замерло на ней приятной тяжестью. И только опалявшее шею дыхание говорило о том, что он еще с ней. Рядом.

— Извини, не сдержался. — Прошептал Витя через минуту. Скатился с нее на диван и лег на спину. — Ты такая красивая, Марусь, я так тебя хотел…

Она приподнялась на локтях и улыбнулась ему. Только в этот момент увидела презерватив, болтающийся на полу-опавшем члене. «Надо же, я точно сошла с ума, — счастливая до одури, подумала девушка, — не вспомнила о предохранении, о безопасности, забыла буквально обо всем».

— Мне было хорошо, — промурлыкала она, припав к его плечу.

«Кажется, это было то самое. Любовь, она ведь именно такая, да?»

22

Они лежали и разговаривали. Двухчасовой секс-марафон вытянул из Маруси все силы, средств предохранения тоже больше не осталось.

Теперь она Виктору верила. Убедилась: изголодался. По женской ласке, по любви, по сексу, по человеческому теплу. Теперь девушка знала, что не ошиблась в выборе. Витя был так же одинок, как и она сама. И в суматохе этой жизни молодые люди встретились, чтобы подарить себя друг другу — это ли не настоящее новогоднее чудо?

— И как теперь нам быть? — Спросила Маруся мягко.

Она перебирала пальчиками темные кудряшки на его груди.

— Не знаю. — Хрипло сказал Виктор и потянулся к пачке сигарет. — Я завишу от нее во всем. Деньги, связи, жилье, работа.

— Так оставь всё и уйди. — Девушка прижалась к его груди. — Нам с тобой ведь ничего не надо. Сами все заработаем и купим.

Он ткнулся губами в ее лоб:

— Маленькая моя. Какая же ты у меня…

— Какая? — Маруся улыбнулась.

— Добрая. — Усмехнулся Виктор, прикуривая сигарету. Затянулся и медленно выпустил дым в потолок. — Повезло мне с тобой.

— Здесь так хорошо. — Мечтательно произнесла Маруся, оглядывая убогую гостиную с пожелтевшими обоями на стенах. — Тихий, уютный уголок. То, что нужно для встречи нового года.

Витя наклонился и запечатал ее рот глубоким поцелуем. Так и держа меж пальцев сигарету, навалился на нее сверху, коленом раздвинул ноги, требовательно протиснулся меж бедер.

— Ммм, — простонала Маруся, раскрываясь для него.

Обхватила ладонями его лицо, теснее притянула к себе.

— Да, вот так, девочка. — Проговорил он и продолжил жадно целовать ее, царапая жесткой щетиной. — Ты такая сладкая, что невозможно насытиться. Смотри, он опять по стойке смирно.

— Чувствую.

Виктор толкнулся в нее бедрами:

— Да…

Она приняла его и машинально ухватилась за бесстыжий, крепкий мужской зад. Охнула и скользнула руками по спине, утопая в ощущениях. Но Виктор, словно вовремя спохватившись, скинул с себя ее руки и больно прижал к подушке своей ладонью.

— Не надо. — прорычал, двигаясь в ней все быстрее.

Сунул сигарету меж губ и стиснул зубами, ускоряясь. А все, что оставалось Марусе, это смотреть на ее тлеющий кончик, торчащий из его губ, и переживать, как бы пепел не упал ей на лицо.

— Вить. — Она хотела высвободить руку, чтобы вынуть сигарету из его рта, но мужчина держал ее крепко.

Каждым движением все увереннее заявляя о себе, вдавливая ее в диван все глубже.

— Ай, — вскрикнула Маруся, когда пепел, все-таки упав, обжег ей шею.

— Ммм, прости. — Ловким движением, не сбавляя оборотов, Витя вынул сигарету, наклонился ниже и принялся жадно целовать ее шею.

— Ой, — вскрикнула Маруся, почувствовав, как мужчина прикусил мочку ее уха.

— Тебе так нравится? Нравится? — Хрипло спросил он, продолжая ласкать ее шею то губами, то языком, то прихватывая зубами.

— Ох… — Выгнулась она навстречу, встречая неожиданный оргазм.

Но сам Витя кончить не успел: дернулся от трели смартфона, оставшегося в кармане куртки где-то на полу. Подскочил, обронив окурок на диван, и, сверкая мускулистым задом, бросился перебирать валяющиеся на полу шмотки в поисках телефона.

— Что такое? — Выдохнула девушка, наблюдая за его судорожными действиями.

— Тихо! — Скомандовал он.

Выгреб из кармана телефон, долго смотрел на экран, затем молча скинул звонок и выключил звук.

— Жена? — Тихо спросила Маруся, натягивая простынь.

— Да. — Отвернулся Витя.

— У тебя будут проблемы? — Она оглядела голого суетящегося любовника, лихорадочно соображающего, как лучше поступить.

— Собирайся. — Бросил он, натягивая трусы и пряча сморщившийся от испуга член.

— Как… — Девушка села, прикрыв грудь. — Куда? А Новый Год?

— Черт! — Взвыл Виктор, обнаружив тлеющий на диване окурок. — Твою-то мать!

Подцепил его пальцами и понес на кухню.

Маруся встала, спешно надела трусики, огляделась в поисках одежды.

— Прости меня, малыш, — крепкие руки подошедшего сзади мужчины сомкнулись на ее груди. — Прости, что все так. Но мне нужно уйти. Иначе она станет истерить, бить посуду, начнет меня искать, спрашивать у всех. Лучше вернуться прямо сейчас.