Странные картины в золоченных рамах, вычурных форм зеркала, состаренная мебель на резных ножках, громоздкая хрустальная люстра — вторая комната тоже выглядела элегантно, но уже продуманно беспорядочно. Идеальность симметрий соседствовала в ней со сдержанным хаосом. Различные материалы, вкрапление исторических стилей и эпох, странных выцветших предметов в сочетании с богатыми тканями придавали обстановке шарм старины и позволяли уютно сосуществовать и расточительности и бережливости.

Маруся замерла, залюбовавшись светом, льющимся из окна. Казалось, подойди она ближе, и обязательно увидит очертания Эйфелевой башни вдалеке за стеклом. Но именно в этот момент ее отвлек какой-то едва уловимый звук, исходящий от кресла. Какое-то бульканье. Или кряхтение? Словно кто-то настраивал барахлящий телевизор. И девушка тут же вспомнила о своей миссии.

— Мадам Ирэн? — Позвала она, ступая внутрь комнаты.

На столике подле кресла лежал аппарат для измерения давления, на полу валялся пустой пузырек из-под каких-то пилюль. Маруся вздрогнула, когда на диване, находящемся напротив столика вдруг зазвонил сотовый. «Саша» — значилось на дисплее.

— Мадам Ирэн? — Она подошла ближе и склонилась над женщиной.

Сидя в странной позе, в темно-синем домашнем пижамном костюме и с распущенными волосами, строгая свадебный стилист казалась совсем крошечной и даже беззащитной. Она смотрела в лицо Марусе каким-то непонятным, затуманенным взглядом и, кажется, что-то бормотала.

— Мадам? — Еникеева спешно сбросила верхнюю одежду и присела на колени рядом с ней.

Телефон продолжал надрываться.

— Что вы сказали?

Женщине словно было тяжело дышать. Губы ее не слушались.

— Что?

— Бо-лит. — Единственное, что поняла девушка из ее бессвязной речи.

— Так. Ясно. — Сглотнула Маруся и потерла виски. — Где болит?

Но Ирэн продолжала вести себя странно. Периодически подергиваясь, она будто и сама плохо понимала, что с ней творится.

— Что-то с вашим лицом… — От взгляда в искривленное с одной стороны лицо женщины по спине Еникеевой пробежала волна неприятных липких мурашек. — Ирина Павловна, вы можете улыбнуться? — Попросила она и тут же осеклась. Наверняка, мадам не понравится, как она к ней обратилась, но уже ничего не поделаешь — само вырвалось.

— Мм… — Промычала женщина. — Мыммм…

Зрачок с правой стороны лица тоже выглядел необычно, а веко было опущено сильнее, чем слева.

— Плохо дело. — Выдохнула Маруся. — Руки можете поднять?

Но Ирэн продолжала сидеть без движения.

— Вам помогут. — Пообещала девушка.

Достала из кармана телефон и автоматически набрала номер скорой помощи. Обрисовав проблему, она внимательно выслушала врачей, продиктовала адрес и положила трубку.

— Сейчас они приедут. Не волнуйтесь. — Дрожа всем телом, она ринулась к окну, немного отворила створку, пуская в помещение прохладный осенний воздух. — А теперь сделаем так, чтобы вам было легче дышать. — Расстегнула воротник на ее рубашке, затем схватила аппарат со столика: — И измерим ваше давление.

Приладив манжету к руке женщины, Маруся улыбнулась.

— Все будет хорошо, потерпите немного. — И замолчала, глядя на цифры. Улыбка неминуемо поползла прочь с ее лица. — Угу. Так. Теперь мне нужно найти у вас таблетки… — Она печально взглянула на пустой пузырек. — Или хотя бы аспирин. Интересно, где же в этом доме аптечка…

Девушка отсоединила аппарат, убрала его обратно на столик и метнулась в кухню. Ее бабушка обычно держала аптечку в одном из ящиков кухонного гарнитура. Кто знает, может, и у мадам лекарства хранились там же? И чутье ее не подвело. Запас медикаментов, надо признать, был весьма скуден, но Маруся все-таки отыскала нужное.

— Сейчас, сейчас. Нужно это выпить. Только как? Блин… Растолочь, что ли? Не хватало еще, чтобы вы подавились.

С трудом заставив бормочущую что-то под нос Ирэн принять таблетки, она набрала номер Веспера.

— Да? — Отозвался знакомый хрипловатый голос.

— Это я. — Ляпнула Маруся.

— Она дома? Что с ней? — Высокие нотки выдавали тревогу.

Мэтр явно беспокоился о своей ассистентке.

— Я… Хм… — Еникеева не знала, как лучше преподнести ему печальные предположения медиков. — В общем…

— Говорите уже! — Потребовал он.

— Вы только не переживайте. — Выпалила девушка. — Она здесь. Со мной. Ей нехорошо…

— Что значит «нехорошо»? — Тихим надломленным голосом.

— Скорее всего, у нее инсульт. Но я уже вызвала скорую, и медики вот-вот приедут.

— Что? — В трубке повисло молчание. — Что?! — Повторил он уже громче. — Я ведь сказал, сразу звонить мне!

— Да но…

— Она терпеть не может врачей. Она. Она…

— Она может умереть! — Не выдержала Маруся. — Вы не понимаете! Все очень серьезно! Я не могла поступить по-другому…

— Я… — Раздался тяжелый вздох. — Да. Простите. Конечно. Я просто… Вы поступили правильно, Мария.

— Только не переживайте. Сейчас я соберу ее документы и вещи. Передам ее врачам скорой помощи и позвоню вам.

— Да. Я уже выезжаю.

Что-то грохнуло. Кажется, он опрокинул стул, или что-то вроде этого.

— Нет. Подождите! Лучше вам сразу приехать в больницу. Я скажу, куда. — Еникееву отвлек звонок домофона. — Вот. Кажется, приехали. Бегу открывать.

Она побежала в коридор, нажала на рычаг домофона.

— Мария? — Позвал Веспер.

Телефон все еще был зажат между ее плечом и ухом.

— Да? — Воздух застрял в пересохшем горле.

— Ее документы в серебристом комоде на верхней полке.

— Хорошо…

Девушка открыла двери и посмотрела на лестницу, по которой уже поднимались врачи. Ей показалось странным, что начальник настолько осведомлен о жизни своей подчиненной.

— Думаю, необходимые вещи вы найдете там же.

— Хорошо.

По ступеням все громче раздавался топот медиков.

— Позвоните мне сразу же. Пожалуйста.

— Хорошо.

Она скинула звонок и пропустила медбригаду в квартиру. После быстрого осмотра скоропомощники притащили носилки и погрузили на них Ирэн. Маруся в это время выгребла из комода в спальне все необходимое: белье, одежду, документы. И уже на выходе из комнаты, вдруг заметив висящие на стене фотографии, остановилась на пару секунд, чтобы разглядеть их получше.

На первой карточке был… Веспер. Собственной персоной. Он стоял на фоне какого-то старинного каменного здания в квадратной шапочке выпускника, в широкой темной мантии и улыбался. Выглядел он значительно моложе — совсем юный, без присущего ему (и ставшего уже таким привычным) лоска. А на второй он был запечатлен там же, но уже в обнимку с мадам.

Маруся накинула пальто, закрыла дверь в квартиру и бросилась вдогонку за медиками. Запрыгнув в автомобиль скорой помощи в последний момент, она села на сидение и прижала сумку к груди. Водитель включил сирену, машина тронулась с места и понеслась на бешеной скорости вдоль городских дорог.

Девушка не понимала, о чем говорит врач, проводя какие-то манипуляции с пациенткой. Она лишь могла смотреть и недоумевать: неужели, у Веспера в самом деле был роман с этой немолодой непривлекательной женщиной? Неужели, они так умело скрывали его ото всех все эти годы?

Но, несмотря на это, Маруся протянула руку и крепко сжала в ней маленькую и хрупкую ладонь Ирэн. Похоже, что у этой грымзы не было никого, кроме мэтра. А поддержка ей сейчас была очень нужна.

33

Они встретились в приемном покое обычной государственной клиники. Мужчина влетел в коридор, распахнув двери локтями — такой красивый, сильный, чересчур выхоленный в сравнении со всеми, в чьем окружении он сейчас оказался в этом заведении. Влетел, точно ветер, готовый снести всех и вся на своем пути. И замер, будто налетев на невидимое препятствие: принялся судорожно оглядывать холл в поисках хоть кого-то, кто мог бы ему помочь в поисках матери.

Маруся медленно закрыла глаза, а затем снова открыла. Из нее словно душу в одну секунду вышибли, а затем на место вернули. По ее телу расползался пожар: странный такой — в груди жжет, щиплет, а по рукам и ногам точно холод бежит.

Она впервые на него посмотрела — вот в чем было дело. Все это время запрещала себе даже замечать Веспера, и в лицо ему почти не глядела. А теперь никуда не могла смотреть, кроме как на него. Чертовщина!

— Мария! — Воскликнул мужчина, приближаясь к ней торопливо, почти стремительно.

А она, хватая ртом воздух, поняла, что внутри нее вдруг щелкнуло что-то невидимое, сильное, что-то совершенно не подвластное обычной земной природе. Едва ли не божественное.

Маруся смотрела на него и не понимала, как раньше не видела, что этот мужчина идеален? При взгляде на него все проблемы сами собой отходили далеко на второй план. Неужели, с ней должна была произойти подобная встряска, чтобы она вдруг очнулась и подняла на него свой робкий взгляд?

— Мария, г-где она? Что с н-ней?

Веспер обхватил ее плечи руками и легонько встряхнул. Девушка не дышала и не моргала. Забыла, как люди должны разговаривать, как складывать слова в предложения, чтобы получалось хотя бы что-то членораздельное. Маруся пыталась пошевелить губами, но, похоже, у нее и язык намертво приклеился к небу.

— Она ж… ж… — Его трясло.

Еникеева не знала, что будет дальше. Но она больше ничего не боялась. Язык пощипывала знакомая горечь его одеколона, и ей казалось, что поцелуй Веспера, наверное, должен быть примерно таким же на вкус — горьковатым и пряным. С небольшой холодинкой и с легким привкусом свежести — точно как медленно тающие сейчас на его лице и на воротнике пальто первые в этом году кружевные снежинки.

— Ж-жива? — С надеждой в голосе выдохнул ее шеф.

И девушка заметила, что на его глаза навернулись слезы.

— Жива. — Кивнула она сразу несколько раз в подтверждение своих слов.

Теперь Маруся видела, что его глаза были голубовато-серыми. Или синими? Или голубыми? Голова закружилась от такого близкого и терпкого запаха мужчины, а ноги ослабли: она буквально тонула в его взгляде, как в океане, хотя он был больше похож скорее на небо — безбрежное, прозрачное, высокое.