‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Сок? — Он протянул Рине бокал, и она без раздумий обхватила его длинными пальцами. — Есть еще гранатовое вино.

— Чуть-чуть и после ужина. — Поцеловав его в плечо, Рина отпила глоток сока и поставила стакан. А после уселась за стол. — Я готова слона съесть!

Она вдохнула аромат жареного с овощами мяса, подхватила вилку, нож и принялась с усердием резать стейк. За то время, что они провели на первом этаже, голод её, казалось, стал ещё сильнее. Только спустя минуту, Рина поняла, что Игорь так и не занял место напротив, а по-прежнему стоит, наблюдая за ней.

— Что? — спросила она, проглотив кусок.

— Ты так сексуально ешь, — усмехнулся он и, получив в ответ кривую улыбку, всё-таки сел за стол и тоже принялся за еду.

Ели они практически молча, только взглядами обменивались и время от времени едва заметно улыбались друг другу. Этот момент, эта поездка, были будто бы вырванным клочком из чьей-то чужой жизни. Ярким, узорчатым клочком, вклеенным в их совсем некрасивую историю любви. Любви, полной ненависти, горечи, непонимания и лжи. Так же, как и Рина, Игорь до конца не понимал, что с ними происходит. Ему хотелось сделать этот момент незабываемым, отпустить прошлое, насладится друг другом, чтобы… Чтобы Рината не ушла? Нет. Чтобы она не захотела уходить. Эти две девочки и маленькая горошина внутри неё — его. И он хотел, чтобы все вокруг понимали это. Чтобы они сами это понимали. Они — его семья. А как можно отпустить семью?..


Наевшись, они переместились на ковер у камина. Рината погладила мягкий искусственный мех, опустила в него ладошку и взяла из рук Игоря пузатый бокал с гранатовым вином. Совсем немного. Понюхала и улыбнулась. Покачала бокал, чтобы вино окатило стенки. Игорь уселся рядом, притянул её к себе и тоже взял вино.

— За что выпьем? — спросил он.

— За то, чтобы этот день был не самым счастливым, — негромко засмеялась Рината.

Сейчас, этим вечером, в этом пахнущем деревом доме, она была такая настоящая, живая. В глазах её отражалось мерцание огня, на губах играла искренняя, совсем девчоночья улыбка. Как же редко она вот так ему улыбалась. Не выдержав, Игорь провел по её губам пальцем, тронул подбородок. Этот момент и правда был самым счастливым за долгие-долгие годы одиночества. Она права. Стоит выпить за то, чтобы в их жизни были еще более яркие, более тёплые, более счастливые дни и вечера.

— Согласен, — сипло выговорил он и коснулся своим бокалом Рининого.

Она сделала маленький глоток, отставила вино подальше и снова положила голову ему на плечо. Игорь в два глотка допил своё и тоже убрал бокал. Они снова замолчали. Сидели и смотрели на танцующий в камине огонь, прислушивались к тихому потрескиванию. Какое-то время Игорь просто держал Ринину ладошку в своей, гладил пальчики, затем поднес к губам и поцеловал. Вначале каждый палец, затем — запястье. В этой тишине было, казалось, столько спокойствия, мира, сколько они и не помнили. Да, пожалуй, и не было у них никогда этого мира… Но тишина — лишь небольшая остановка. Им нужно попытаться выковырять из собственных душ всё недосказанное, — Игорь это отлично понимал. И она понимала. Но они продолжали молчать, боясь нарушить разговорами свою маленькую, пусть и временную идиллию.

— Обожаю твои волосы, — наконец произнёс он, пропустив черную тяжелую прядь сквозь пальцы.

Рина поморщила нос и выговорила:

— Иногда так хочется обстричь их! Сделать каре!

— А почему не пострижешь?

— Потому что кто-то. — Она подняла взгляд и повернулась к нему в пол-оборота. Глаза в глаза, — когда-то попросил меня их не стричь. А сам, — протянула руку к его волосам и взъерошила едва отросшие кудряшки. — А сам так и ходит с торчащими ушами!

— Эй! — наигранно взмутился Игорь и, поймав Ринину руку, потянул жену на себя.

Хитро улыбаясь, она переползла к нему на колени, устроилась поудобнее и обхватила ладошками его лицо.

Долгим, пристальным взглядом смотрела ему в глаза. Игорь не шевелился, будто загипнотизированный её взглядом, ею самой. Своей принцессой. Самой прекрасной на свете принцессой его сердца и его души. И пусть порой в душе его темнота, пусть местами она испещрена шипами, колючками — не важно. Рина властна над нею. Она — его. Его навсегда.

Он думал, что Рината что-то скажет, и она вроде бы даже открыла рот, но губы её снова сомкнулись. Вместо слов она наклонилась к нему и ласково, нежно поцеловала. Ладошки её опустились на его плечи, волосы щекотнули руки. Он прижал её к себе теснее, углубил поцелуй, проникая языком в её рот, желая её так пугающе сильно, как никогда никого не желал.

Рината выдохнула, на миг отстранилась и посмотрела ему в глаза — потемневшие, серые. Почувствовала пробежавшую по телу дрожь. Казалось, что пламя в его зрачках жарче, чем танцующее в камине рядом. Ей стало горячо. От этого скрытого пламени, от его рук, от его близости. Горячо, как всегда рядом с ним. Пальцы её как-то странно несмело коснулись ворота его рубашки, затем вниз, к пуговицам. Руки подрагивали. Она вновь посмотрела ему в глаза. Игорь провёл по её волосам, затем дотронулся до её шеи, затылка, приподнял тяжёлые пряди, помассировал её голову, и от удовольствия по телу Рины побежали мурашки. Живот свело, а грудь мигом напряглась. Прикрыв глаза, она шумно выдохнула и сильнее прижалась головой к его ладони. Расстегнула пуговицу, вторую, третью — не глядя, лишь чувствуя под пальцами его горячее тело. Распахнула полы и с наслаждениям провела ладонями по груди. Игорь снял с неё майку, бросил на диван, и Рина тут же прильнула к нему. Бюстгальтер мешал чувствовать, и он быстро расстегнул крючочки. Снял с её плеч лямки, и кружево упало где-то меж их телами.

— Мне нравится, — тихонько засмеялась Рина после очередного поцелуя. — Это как-то по-новому…

Это и правда было как-то по-новому. Медленно и тягуче, с непривычной для них нежностью, но не менее остро и чувственно. Уложив Ринату на спину, Игорь расстегнул её шорты, потянул вниз, и она приподняла бёдра, помогая ему. Потом сама сняла трусики. Смотрела, как он раздевается, и ощущала дикий прилив возбуждения. Какой же он красивый. Деревянный дом, огонь, сильный мужчина рядом… И она сама, лежащая на ковре, как две капли воды походящим на шкуру зверя. Стало даже немножко смешно.

Абсолютно голая, она присела и обвила согнутые в коленях ноги руками, снизу вверх посмотрела на Игоря. Тот стоял, так же, как и она, уже совершенно нагой. Прошлась взглядом по его сильным ногам. Выше… Выдохнула. Как же он хочет её… Как же она хочет его… Протянула к нему руки, и он, взяв её ладони, опустился рядом. Она встала на колени, вновь прижалась к нему и стала целовать — не скрывая желания, горячо, откровенно. Он гладил её по спине, блики огня играли в волосах, грели. В этом мягком свете тени ложились неровно и странно. Рината легла на спину, раздвинула ноги и потянула Игоря за собой. Он навис сверху. Долго рассматривал её лицо, глаза, красивый изгиб губ. Обрисовал черты пальцами — скулы, лоб. Коснулся уголка рта, чуть надавил на нижнюю губу, и Рина послушно приоткрыла рот. Палец коснулся её ровных белых зубок. Рината улыбнулась и аккуратно дотронулась до него кончиком языка. Перехватила вспыхнувший взгляд Игоря и, поймав его руку, потянула вниз, к груди. Когда он, подчинившись, спрятал её в своей ладони, она томно застонала. Требовательно выгнулась ему навстречу. Он качнул головой, усмехнулся. Чувственная, ласковая и страстная… Вот такая она — его принцесса с горными озёрами глаз. Склонившись, он обхватил губами сосок, втянул в себя, ласково провёл раскрытой ладонью по её бедру, сжал коленку. Она затрепетала под ним, снова застонала. А он всё ласкал её — грудь, бёдра, живот. Живот… Несколько поцелуев — вокруг пупка и долгий — к низу. Там, внутри неё — новая жизнь. Новая жизнь, сотворённая ими, их общее продолжение. Рината… Хотелось чувствовать её — всю, как никогда прежде, хотелось, чтобы она чувствовала его. Она потихоньку царапала его плечи, водила ноготками вдоль позвонков, прижимала ближе. Бёдра её были горячими, вся она была горячей. Он ощущал её влагу и нетерпение. Но она не торопила, наслаждалась. И он наслаждался.

Долгая прелюдия окончилась глубоким, но всё таким же неспешным, мягким проникновением, и Рина, протяжно выдохнув, крепче сжала его бёдра своими. Выгнулась под ним, чуть сдавливая кудри пальцами, подставила губам шею. Неотрывно глядя друг на друга, они начали раскачиваться в неспешном ритме. Словно одно целое, словно они всегда, издревле были одним целым. Один на двоих огонь в зрачках, единое дыхание, смешивающаяся влага разгорячённых тел.

— Ты моя, Рината, — просипел Игорь, и словам его вторил всполох огня в камине, усилившийся треск.

Она не возражала — к чему? Ведь она — действительно его. Как бы дальше ни сложились их жизни, что бы она ни думала, ни говорила. Его. Прописная истина, высеченная где-то за пределами их понимания, здравого смысла и, возможно, желаний. Просто его. Это в сердце, в крови, в предначертанных кем-то свыше судьбах.

— Сделай, чтобы так было всегда, — попросила она на выдохе и, не дав ему ответить, потянула к себе.

Поцелуй, сплетение языков и новый треск огня. Она его, а он — её. Навсегда. Только так и никак иначе. Его… Её…

Глава 42

Россия, Сочи, июнь 2021 года

Рината невесомо провела по щеке Игоря пальцем. Он поморщился, чем вызвал у неё улыбку. Осторожно убрала светлую прядку с его лба и всмотрелась в безмятежное лицо своего мужа. Муж. Он её муж, надо же. Только сейчас Рината вдруг ясно осознала, что между ними нечто большее, чем штамп в паспорте и обручальные кольца на пальцах. Её сердце буквально разрывалось от переполняющего её чувства. Как же надо сильно любить человека… Она никогда даже представить себе не могла, что вообще способна на такие огромные, всеобъемлющие чувства. Могла ли она предположить, что будет так, когда впервые взяла Игоря за руку… в тот момент, когда они впервые вышли на лед. Или нет… даже раньше. Когда она, шестнадцатилетняя девчонка, смотрела его олимпийский прокат из Ванкувера. Каким он тогда показался ей наглым и грубым. И безумно красивым.