Но мысли о Фёдоровой и встрече с родственничками мигом выветрились из его головы, едва он увидел стоящих у борта в компании Аллы Львовны Ринату и Николь. Рина что-то обсуждала с Богославской и не видела его, зато Николь, будто почувствовав, резко развернулась, стоило ему выйти из-под трибун.

— Игорь! — звонко воскликнула она и ринулась к нему. Подбежав, обняла за поясницу, а Игорь, не долго думая, подхватил её и, удерживая одной рукой под попой, поцеловал в щеку.

Николь улыбнулась, обвила его шею руками и потерлась о него щечкой. От неё сладко пахло фруктовыми конфетами. Игорь с удовольствием втянул этот запах — нежный, детский, и теснее прижал её к себе. Вместе они подошли к Рине и Алле.

— Добрый вечер, — поздоровался он.

Алла кивнула, осмотрела Игоря с Николь на руках, вскинула брови и перевела взгляд на Ринату. Та только покачала головой, и повернулась к мужу.

— Как дела? Все хорошо? — спросила она.

— Да… а что? — Он сомневался, что Рината в курсе произошедшего. Вряд ли Бердников побежал рассказывать домашним правду о своих прошлых тёмных делишках …

— Просто так, — сказала Рината и обратилась к Нике: — Ты маленькая подлиза, ты в курсе?

— Какая же она подлиза? — хмыкнул Игорь. — Разве ты подлиза? — спросил он Николь, сохраняя серьезность.

Она, не расцепляя рук, чуть отстранилась и покачала головой, округлив глаза.

— Нет.

— Видишь? Она не подлиза! — заявил Игорь Ринате, вызвав у той смешок.

— Весь день сегодня о тебе только и разговоры. А Игорь то, Игорь сё. Кто же она?

— Я золотая девочка, — ответила Николь со всей серьезностью.

— Почему? — спросил Игорь, провожая взглядом ответившую на звонок мобильного Аллу. Отойдя от них на приличное расстояние, она принялась что-то выговаривать незримому собеседнику, но сам разговор расслышать было нельзя — только отдельные слова.

— Потому что я была у мамы в животике, когда она выигрывала золотые медали на Олимпиаде, — искренне ответила Ника. — Поэтому я — золотая.

Игорь и Рината переглянулись и обменялись улыбками. Затем Игорь снова обратился к Николь:

— Хорошо, раз ты золотая, могу ли я рассчитывать хоть на капельку твоей любви?

— Зачем тебе моя любовь?

— Ну-у… ты хорошая. И родителей своих любишь.

— Я маму люблю, — поморщила она носик.

— А папу? — вновь улыбнулся Игорь.

— Ника… — В негромком голосе Ринаты прозвучало отчетливое предупреждение.

Игорь поймал её слишком серьезный, настороженный взгляд и снова посмотрел на Николь.

Вот она — точка невозврата. Рина не знала, что ей делать. Не так она хотела, но… Остановить Нику? Она инстинктивно сделала шаг вперед. Что она может? Вырвать её у Игоря из рук, заистерить? Глупость какая… Она должна была сказать ему там, на катке «Айсберга», зря она послушала его…

Николь посмотрела на мать, на Игоря и, вздохнув, тихо, совсем грустно призналась:

— Нет у меня папы.

— А как же Ник?

— Ник мне не совсем папа, Ник мой крестный папа. Как и Алиса — крестная мама. Я Ника очень люблю и хотела бы, чтобы он был моим обычным папой, но его нет. — Николь снова грустно выдохнула и посмотрела в глаза опешившему Игорю.

— А где твой папа? — с трудом выдавил он вмиг осипшим голосом.

Пожав плечиками, Николь прильнула к нему. Игорь медленно повернул голову к застывшей Рине. Она смотрела на него прямо и спокойно, с каким-то вызовом. Смотрела и молчала. В разум его просачивалось оглушительное, отравляющее ядом понимание. Горечь подкатила к горлу. Рината была беременна на Олимпиаде. Николас — всего лишь крестный. Тяжело сглотнув, Игорь поставил Нику на пол и, выпрямившись, снова нашел взгляд Рины. Как и прежде спокойный, без каких-либо признаков паники. Взгляд женщины, не боящейся правды.

Глава 45

Россия, Москва, июнь 2021 года

— Мама, я не хочу к бабушке! — Николь полными слез глазами смотрела на Ринату, а та, в свою очередь, дрожащими руками пыталась застегнуть пуговицы на её джинсовой курточке.

Стоящий рядом Игорь не проронил ни слова. Он вообще не проронил ни слова за всё это время. Прошло уже десять минут, а он всё молчал, наблюдая за жалкими попытками Ринаты совладать с дочерью. И это его молчание давило на неё, заставляло нервничать, злиться и раздражаться. Она не знала, как он себя поведет, не смотрела в его глаза, поэтому понятия не имела, что в них. Настроен ли он на разговор? Скорее всего, да. Иначе не стоял бы и не сверлил её спину взглядом, не рассматривал бы Нику. Вспылил бы, наговорил резких жалящих слов и ушел. Но он по-прежнему находился рядом. Однако с каждой минутой выдерживать его присутствие становилось всё труднее.

— Николь, прекрати! Сережа по тебе соскучился, поиграете с Симбой.

— Ты снова меня бросишь! Я хочу с вами домой поехать! — горячо воскликнула Ника и посмотрела на Игоря: — Игорь, я не хочу к бабушке! — А после вырвалась из рук Ринаты и бросилась к нему. Обняла и прижалась так доверчиво и искренне, что Рината не смогла сдержать стона. Её уже начинало колотить, на глаза наворачивались слезы. Грозящая разразиться истерика ничем хорошим не закончится, Рина отдавала себе в этом отчет, поэтому изо всех сил старалась успокоиться. Хоть кто-то из них должен думать головой.

— Ника, езжай сегодня к бабушке, — наконец услышала Рина голос Игоря. Повернулась. Крылов присел перед Николь на корточки, поправил белый воротничок её синего хлопкового платья, застегнул последнюю, так и не давшуюся Рине пуговицу на курточке и посмотрел Николь в глаза. Подбородок её подрагивал, по щекам-таки покатились слезы. Игорь ласково улыбнулся и провел своими ладонями по её личику, стирая их. — Нам с мамой надо поговорить. Это очень взрослый и скучный разговор, — голос его сипел. Он всё смотрел на Нику, не отводя взгляд. — С бабушкой и дедушкой, с Серёжей тебе будет весело.

— Я с вами хочу, — захныкала Николь. Игорь обхватил её хрупкие плечики.

— Николь, не плачь, — подбадривающее улыбнулся он. — Мама… мы с мамой тебя не бросим. Завтра поедем все вместе домой.

— Обещаешь? — Николь смотрела на Игоря полным ожидания взглядом.

Стоило ей моргнуть, две крупные слезинки снова оставили влажные дорожки на её щеках. Игорь нежно стер большим пальцем сначала одну, потом вторую и кивнул.

— Обещаю. — Затем потянулся в карман и достал оттуда два камешка. — Держи. Стащил из Сочи, — протянул и подмигнул ей.

Николь забрала камни, и, рассмотрев их на раскрытой ладони, положила в карман джинсовки.

— Ладно, — вздохнув, она повернулась к Ринате и совершенно серьезно произнесла: — Только на один день к бабушке.

Рината кивнула. Богославская, надевая на ходу плащ, вышла из подтрибунного помещения.

— Ну что? Поехали? — обратилась она к Николь.

— Да, бабушка, — всё еще недовольно выговорила Ника, однако протянутую Аллой ладонь взяла.

Алла смерила задумчивым взглядом Ринату, затем посмотрела на Игоря. Что-то случилось. И, судя по всему, именно в тот момент, когда она разговаривала с Серёжей. Потому что когда она вернулась, на Ринате уже лица не было, а Игорь…

— Мы пойдем. Николь, ты попрощалась?

— Пока мама, пока Игорь, — без энтузиазма помахала Николь свободной рукой, и Алла повела её к выходу.

Рината с Игорем смотрели на них до тех пор, пока они не скрылись за дверьми. И только после Рина услышала тихое:

— Об этом ты мне в Сочи хотела рассказать?

— Когда именно? В этот раз или семь лет назад? — выговорила Рината. Она повернула голову к Игорю, но он продолжал сверлить взглядом дверь, за которой скрылись Алла и Николь.

— То есть, это правда?

— Смотря о чем ты подумал.

— Рината! — Он резко повернулся и пристально всмотрелся в глаза Рины.

— Что «Рината»?! — воскликнула она на выдохе. — Что ты хочешь спросить? Спрашивай, Игорь! Я отвечу тебе!

— Николь — моя дочь? — глядя на неё пристально, задал прямой вопрос Игорь.

— Да.

Игорь с шумом втянул в легкие воздух, отвернулся, схватился за голову и издал какой-то невразумительный звук, то ли рык, то ли стон, то ли выдох. Рината не имела понятия, как он отнесется ко всему. Да, черт! Она не имела понятия даже о том, что будет, если они всё-таки начнут ругаться. Ей надоело ругаться! Надоело вечно искать причины, оправдания для самих себя… Он обещал ей, что не отпустит. И пусть только попробует не сдержать это обещание.

— Поехали. — Игорь подошел к ней и, не глядя в глаза, схватил за руку. Потянул к выходу.

— Куда? — нахмурилась Рината, однако покорно пошла за ним.

— Домой, — сухо бросил он и, лишь мельком мазнув по ней взглядом, добавил: — Поговорим обо всём дома. Здесь — не лучшее место для этого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Рината ничего не ответила, лишь кивнула. Хватка его была крепкой, но при этом не причиняла ей боли. Наоборот…

На Рину Игорь старался не смотреть. Сам не знал, почему именно. Чувствовал её узкую тёплую руку и этого ему было достаточно. Это хоть как-то удерживало его в действительности. Адски хотелось курить. Вот и всё, чего ему хотелось в данный момент — вдохнуть едкий табачный дым, чтобы хоть как-то снять это скрутившееся в нём напряжение. Он даже не знал, о чём ещё спросить. Николь — его дочь. Дочь… Этот маленький носик, эти пухлые губки, эти глаза: всё это его. Семь чёртовых лет он наблюдал за тем, как растёт его ребёнок лишь по фотографиям в социальных сетях. От этих мыслей начинало ломить в висках. Он понял, что если продолжит думать в том же духе, голова у него взорвётся. Чуть сильнее сжал Ринину руку и тут же отпустил — как раз в тот момент, когда они подошли к машине Ринаты.