Она хотела казаться сильной, решительной, пыталась сохранять стойкость, спокойствие, но Рината знала её слишком хорошо. Видела отражение случившегося в её темных карих глазах. Алиса испугалась за неё. За них. У неё даже пальцы были холодными, такими же холодными, как у самой Рины.

— Какие камни? — Рината взяла платок и вытерла слезы.

— Вот. — Алиса выставила ладонь, на которой лежал камешек. Один из тех, что они с Игорем подобрали у кромки моря в Сочи.

Шмыгнув носом, Рината осторожно, будто это был не самый обычный камень, а редчайший бриллиант, взяла его и заплакала с новой силой. Как он оказался у неё в сумке, она не знала, но сомнений не было — это именно тот камень, который она потеряла в раздевалке «Айсберга». В тот день с собой у неё была именно эта сумка. Должно быть, он отлетел в сторону и… Рина с силой зажала камешек и, поднеся руку к губам, зажмурилась. Слёзы потекли пуще прежнего, из груди вырвались рыдания.

— Если ты не перестанешь, нас сейчас выгонят! — звонкий голос Алисы прозвучал довольно резко, словно бы словами она хотела разрезать воздух, но, подняв взгляд, Рина увидела, что глаза её подозрительно влажно блестят. — Отца твоего не пустили, и нас выгонят. Перестань реветь! Все с твоим Крыловым будет хорошо!

— Да, Рин, пожалуйста, — стирая со своих щек немые слезы, произнесла Алла. — Нельзя тебе волноваться. Доктора сказали, что тебе нужен покой, особенно в твоем положении.

— Прости, что не сказала.

— Что я скоро стану дважды бабушкой? — улыбнулась Алла.

Рина кивнула и, взяв руку мамы в свою, крепко сжала.

— Мама, я хочу его видеть. Пожалуйста.

Алла и Алиса неуверенно переглянулись. На несколько секунд в палате воцарилась тишина, а после обе они, по всей видимости понимая, что удержать её не выйдет, синхронно кивнули. Может быть, так и лучше. Так она хотя бы перестанет накручивать себя, а это сейчас очень важно.

Взяв халат, Алиса подала его подруге и помогла ей встать. Голова у Ринаты закружилась сильнее, палата пошатнулась, но она изо всех сил постаралась собраться. Сделала глубокий вдох и, стараясь, чтобы движения были плавными, просунула руки в рукава.

— Спасибо, — сказала она Алисе, когда та помогла ей застегнуть пуговички.

Та кивнула и, придерживая её за локоть, повела к двери. Стоило им выйти из палаты, взгляд Рины тут же наткнулся на отца. Бердников, уперев локти в колени и обхватив руками голову, сидел напротив на приземистой, покрытой мягкой обивкой скамейке. Едва услышав, что дверь открылась, он поднял взгляд. Едва увидев Рину, вскочил и стремительно приблизился к ней. Обнял, не говоря ни слова. Уткнувшись ему в плечо, Рина тяжело выдохнула и сказала:

— Я, наверное, машину тебе покорёжила.

— Новую куплю, — выдавил Владимир и, чуть отстранившись, поцеловал дочь в лоб. — Я тебе всё что хочешь куплю, только не пугай нас так больше.

— Постараюсь, — сквозь слезы улыбнулась Рината.

Одна из выходящих в коридор дверей открылась. Показавшийся из кабинета мужчина средних лет в белом халате осмотрел присутствующих и, остановив взгляд на Ринате, осведомился:

— И куда это мы собрались? — Подошёл ближе и уточнил: — Рината Владимировна, правильно?

— Правильно, — отозвалась Рина.

Мужчина поправил очки, поджал губы и приглашающим жестом указал на дверь палаты позади них.

— Прошу обратно.

— Нет! Мне нужно увидеть мужа! — упрямо возразила Рината.

— Рината Вл…

— Я хочу убедиться, что с ним всё в порядке! — крикнула она, перебивая врача.

— Давайте Вы ляжете в постель, и тогда я…

— Нет! — закричала Рината и вырвала руку из руки Алисы. — Дайте мне Игоря увидеть! Я хочу его увидеть! Хочу его увидеть! — слезы с новой силой покатились по её щекам.

Рината понимала, что ведет себя, словно истеричка, но остановиться не могла. Только-только улегшаяся паника подкатила с новой силой. Разве это так трудно?! Разве сложно понять, что ей нужно увидеть его?! Секунду, две, просто увидеть, убедиться, что он тут, с ней, что с ним всё хорошо. Разве так трудно?! Этот взгляд врача — спокойный, непоколебимый… Что он знает?! Что он может знать?! Какое право он имеет говорить, что она не может, не пускать её?! Голова закружилась сильнее, перед глазами заплясали точки, и Рината, пошатнувшись, начала оседать на пол.

— Рина! — Владимир, оказавшийся ближе всех, подхватил дочь и заговорил: — Хватит себя мучить! Ты о ребенке бы подумала!

— Я хочу его увидеть, — прохныкала Рината. — Я не хочу его больше терять, папа, не хочу, не могу!

— Так, ведите её в палату, — указал доктор на дверь тоном, не терпящим возражений. Подчинившись, Владимир, крепко удерживая, завёл её обратно. Алиса и Алла молча следовали за ним. Уложив Рину в постель, Бердников отошел, чтобы появившаяся медсестра смогла ввести ей успокоительное. Ему хотелось как-то помочь дочери, исполнить любое её желание, немедленно отвести её к Крылову, но… Врач был прав — сейчас ей нужно спокойствие. Куда ей идти в таком состоянии?! Ещё и нескольких часов после аварии не прошло, а она, как-никак, ударилась головой, пусть и не столь сильно.

— Отстаньте! — Рината дернулась и отбросила руку девушки, пытающейся сделать ей укол. — Не хочу! Не надо мне ничего!

— Бердникова, хватит! — строго рявкнула Алиса. Подошла и, схватив Ринату за плечи, прижала к постели. — Успокойся, — зашипела она. — Хватит истерить! Я тебе клянусь, с Игорем всё нормально. Клянусь, Рината, — повторила Алиса, глядя ей прямо в глаза. — Успокойся.

Почему-то именно сейчас Рина поверила ей. Тихонько кивнула и, всхлипнув, смахнула слезы. Послушно протянула медсестре руку. Алиса сжала её ладонь, погладила обручальное колечко и снова посмотрела в глаза.

— Потерпи, — попросила она. — Скоро вы увидитесь. А сейчас тебе нужно подумать о себе и о маленьком.

Рината с благодарностью сжала руку подруги в ответ. Да, она ей верила. Врать бы Алиса не стала даже из благих побуждений. Мама — возможно, но не она. Не стала бы Алиса. Не стала.


Она шла по пустынному коридору «Айсберга». Шаги глухим эхом отдавались от стен и тонули где-то в недрах ледового дворца. Заметив на стене галерею из фотографий, Рината остановилась перед той, где были изображены они с Игорем во время награждения золотыми медалями Олимпиады. «Гордимся олимпийскими чемпионами Сочи-2014» — гласила надпись под их изображением. Рината всмотрелась в глаза Игоря. Одно мгновение спустя он сойдет с пьедестала и бросит медаль ей под ноги. Золотую олимпийскую медаль — как ненужную безделушку. Посмотрела в свои собственные глаза — глаза своего прошлого. Глаза девчонки, еще не знающей, что спустя пару секунд услышит: «Ты рада?», сказанные ледяным тоном. В момент, когда была сделана эта фотография, она еще не знала, что так надолго потеряет его. Что будет медленно подыхать на другом конце света, чувствуя, как в ней толкается его продолжение. Та девочка добралась до вершины. До самой высокой точки. И осталась одна.

- Милое фото. — Игорь приблизился к ней и встал рядом, так же всматриваясь в их изображение.

— Милое, — не поворачиваясь к нему, согласилась Рина.

— Ты очень изменилась с тех пор, — хмыкнул Игорь. — Стала еще неотразимее.

— Ты тоже, — хмыкнула в ответ Рината и почувствовала, как Игорь обхватывает её ладошку. — Ты же помнишь, что я тебя люблю?

Рината всё же повернулась. Игорь тоже смотрел ей в глаза.

— И я тебя, Игорь. Очень-очень сильно.

Она хотела коснуться его лица, но вдруг всё исчезло. Рината непонимающе осмотрелась, — она была совершенно одна на катке, освещенном лишь парой неярких ламп. Трибуны были пусты, тишина давила своей пугающей пустотой.

Ощутив за спиной движение, обернулась. Непонятно откуда взявшийся Игорь проехался рядом и, очертив возле неё круг, остановился. Он улыбался.

— Покатаемся? — протянул ей раскрытую ладонь. Она потянулась к его руке, но в момент, когда пальцы их соприкоснулись, снова всё поменялось. Рината зажмурилась от яркого света. Теперь она находилась в раздевалке какого-то стадиона. Облаченная в чёрное платье, стояла перед зеркалом. Неброский макияж и распущенные, завитые крупными локонами длинные волосы. Губы, накрашенные ярко-красной помадой, в ушах маленькие сережки-гвоздики. На плечи её опустились тёплые ладони. Рината увидела Игоря. Он улыбался ей сквозь отражение в зеркале. Чёрные брюки и чёрная рубашка как нельзя лучше подчеркивали его стать и силу.

— Мы слишком много времени потеряли, Игорь, — внезапно вырвалось у неё.

Она хотела сказать что-то ещё, но тут всё снова потускнело, перевернулось.

Холодно. Рината выдохнула и увидела облачко пара, вырвавшееся изо рта. Она стояла на уличном катке. Сверху падал снег, ветер, завывая, обволакивал её ледяным холодом. Она опустилась на колени, из груди её вырвался крик. В секунду её накрыло волной невообразимой, оглушающей боли. Боль эта, казалось, была везде — в каждой частичке её существа. Откуда она?! Откуда взялась эта немыслимая боль?! Рина легла на лед, поджала к себе колени и обхватила их руками. Волосы чёрной вуалью накрывали её худенькое тело. Снег всё падал и падал, а она лежала и не могла подняться. От боли её будто бы разрывало на части. Она прокрадывалась в сознание, терзала её. Внутренняя, опутывающая её, не дающая вырваться, она словно бы была её собственным продолжением. Из груди вырвался хрип отчаяния. В этот раз он не пришел. Она была одна в этом вечном холоде. Совершенно одна — без сил встать и снова пойти дальше. Снова. Как много раз до. Хватит. Хватит… Очнись…


— Очнись! Рината! Рината!

Рината распахнула глаза.

— Игорь. — Лицо её болезненно скривилось, слёзы покатились из глаз. Он сидел рядом с её кроватью, на лице его, на щеке, на лбу были ссадины, губа разбита, голова перебинтована.