Пенни Рейд - Пленение

— Мы с тобой очень похожи, Кэти.

Я вернула ему ухмылку и пожала плечами, признавая свою слабость.

— Я не знаю, как сказать ему. Я чувствую себя парализованной. Я не хочу разрушить нашу дружбу.

Абрам сократил расстояние между нами и положил руку на мое плечо, прижимая меня ближе к своей широкой груди и направляя нас обратно, чтобы сыграть последний сет.

— Если он не оставил все в прошлом и желает того же, тогда тебе нужно положить конец его страданиям и рассказать ему, что происходит у тебя в голове. Будь храброй.

— Ха! И это говорит Абрам. Трус по собственному признанию.

Он продолжил, словно я и не говорила ничего:

— Но если он оставил все в прошлом, тебе нужно знать наверняка. Потому что тогда и ты тоже сможешь оставить все в прошлом. 

* * * 

Мартин был среди зрителей. Он стоял возле бара в окружении других людей. Я заметила его, как только мы вышли на сцену. Для себя я объяснила это явление, рассудив, что он был на несколько дюймов выше ростом, чем остальные.

Но на самом деле я нашла его так быстро, потому что это был Мартин. Думаю, мой химический анализ крови менялся, когда мы были вместе, потому что найти его в толпе оказалось чрезвычайно легко.

Он поднял глаза и нашел мой взгляд, удерживая его, пока я не отвернулась. Я чувствовала на себе его взор на протяжении всего сета. Сначала это отвлекало. Но потом я успокоилась, приняла это, а затем ощутила себя странно обнадеженной.

Закончив последнюю песню, думаю, мы все были удивлены полученным аплодисментам. Вечер начался не очень хорошо, но идея Джанет по поводу панк-рока и протеста, казалось, привела все в порядок. Я обратила внимание на зрителей, и мои глаза снова незамедлительно нашли Мартина. Он поднял телефон, жестом указывая на него. Я поняла, что это значило: проверь свой телефон.

За кулисами меня ожидал Фитц, который внезапно выскочил, оказавшись между мной и моей сумкой.

— Эй, итак, ты не хочешь пойти выпить?

Я обошла его.

— Нет, спасибо. Я действительно устала.

— И ее кое-кто ждет, — монотонно сказал Абрам, натягивая свое теплое пальто.

Фитц скользил взглядом между нами.

— Кто? Ты?

— Не-а. — Абрам встретился со мной взглядом, и я была впечатлена, какие разные чувства там были: юмор, сожаление, одобрение, усталость и губительное удовольствие из-за того, что он усложнил жизнь Фитцу.

Я проверила телефон, увидев, что Мартин прислал мне два сообщения. В первом были указания о том, где его встретить. Второе гласило:

Мартин: Не уходи с группой, я подвезу тебя к моей квартире. Я не видел тебя и не разговаривал всю неделю.

Я хмуро посмотрела на второе послание, чувствуя, словно это было ненужным дополнением. Чем больше я изучала текст, тем больше это напоминало приказ. Я закатила глаза. Типичный Мартин. Я быстро напечатала ответ.

Кэйтлин: Ты мне не начальник.

Мартин: Я знаю. Но иногда я веду себя так.

Кэйтлин: Почему?

Мартин: Потому что тебе это нравится.

Я уставилась на его последнее сообщение. Оно заставило мое сердце нестись галопом. Мне нравилось это. Нравилось спорить с Мартином, бросать ему вызов, наперекор его попыткам командовать мной. Или мне нравилось это, когда мы были вместе.

Абрам был прав. Я все еще надеялась. А еще было столько всего неразрешенного между нами. Даже если бы я рассказала ему, что у меня все еще были к нему чувства и он бы ответил на них, что бы это значило? Все причины, из-за которых мы расстались, казалось, испарились, за исключением самой большой: он выбрал свою месть вместо нас... или, может быть, нет.

То, как Эмма описала всю ситуацию, прозвучало так, словно Мартин не привел в действие свой план мести. И все же он позволил мне уйти весной. Господи! Я была в замешательстве. Я не знала, могла ли ему доверять.

Тем не менее, еще была девушка с фотографий. Даже если он отказался в конце концов от своей мести, он смог двигаться дальше с кем-то другим, а не со мной.

Я рассеяно собрала свои вещи и ушла из-за кулис, лишь отдаленно осознавая, что Фитц и Абрам все еще разговаривали и что это могло иметь отношение ко мне. Я легко нашла лифты, звуки продолжающейся вечеринки постепенно затихали по мере того, как я удалялась от места событий.

Но потом я начала осознавать, что кто-то был позади меня, и повернулась, чтобы увидеть Уиллиса. Он выглядел мрачным.

Я вопросительно посмотрела на него, остановившись и обернувшись к нему лицом.

— В чем дело?

— Я думал, мы уже обсудили это.

— Что?

— Ты и Абрам. Ты и Фитц.

Я с облегчением вздохнула.

— Ничего не происходит с Абрамом. Мы с ним просто друзья.

— Что насчет Фитца? В последнее время он смотрит на тебя, словно ты суши-ролл с тунцом.

— Между мной и Фитцом ничего не происходит, по крайней мере, не с моей стороны.

Он скрестил руки.

— Не гадь мне на ноги, говоря, что это глазурь.

Лифт звякнул, оповещая о прибытии.

Между тем, я превосходно поработала над тем, чтобы не рассмеяться от мысленного образа дефекации на ногу Уиллиса, потом пытаясь выдать это за шоколадная глазурь.

— Ещё раз говорю, ничего не происходит.

— Я говорил тебе прежде, что не хочу, чтобы ты отправилась в "матрасный тур". Эту фигню между тобой и парнями нужно прекратить.

— Уиллис, я не участвую в разборках парней. О чем бы они не спорили между собой.

Уиллис задумчиво кивнул, но потом его внимание привлекло что-то позади меня. Я повернулась посмотреть, что это было, и увидела Мартина, стоявшего внутри лифта, прищурившегося и сфокусировавшегося на Уиллисе.

— Ох... ох! — Я полностью повернулась, чувствуя, как мои щеки покраснели, пока я раздумывала, как много из этого разговора мог подслушать Мартин.

— Ты что-то хотел? — Я услышала вопрос Уиллиса.

— Да. Ее. — Мартин указал подбородком на меня, когда наклонился вперед, схватив мою руку, и втянул в лифт.

Уиллис фыркнул.

— Занимай, блядь, очередь.

— Эй! — возразила я.

Мартин проигнорировал меня, прикрывая собой, видимо, он неправильно понял, что подразумевал Уиллис.

— Не разговаривай с ней так.

Я услышала, как Уиллис фыркнул.

— Я, черт побери, буду делать все, что захочу, сынок.

Ух, ох... Из всех слов, какими мог обозвать Уиллис Мартина, "сынок", вероятно, было самое худшее.

— Когда такие громкие слова исходят от такого ничтожного человека, они теряют свою силу. Так что послушай, дедуля, ты будешь относиться к ней с уважением, или я...

— Ты ничего не сделаешь. Он ничего не сделает. — Я прыгнула на Мартина, закрывая одной рукой ему рот, а другой нажимая на кнопку закрытия двери. — Пока, Уиллис. Увидимся завтра, — прокричала я, пока закрывались двери.

Когда лифт наконец-то начал спускаться, я убрала руку от его рта и тяжело оперлась на стену позади меня, позволяя голове откинуться назад с глухим стуком.

— Этот парень придурок, — сказал он. Нет, вообще-то он прорычал это.

Я вздохнула, закрывая глаза.

— Мартин...

— Что?

— Этот парень — мой босс.

— Тебе нужен новый босс.

— Не мог бы ты попробовать быть более милым?

— А я что делаю?

— Ты не очень мил с Уиллисом.

Я слышала, как Мартин передвинулся, шелестя своим пальто.

— Он заслужил это.

— Ты неправильно понял суть разговора.

— Действительно? Я неправильно понял "Занимай, блядь, очередь"? — Он казался очень разъяренным.

Я снова вздохнула и открыла глаза, скользнув ими в сторону и всматриваясь в него.

— Да. Уиллис может быть грубым. Но он не оскорблял меня. Я уверяю.

— Не важно. Мне не нравится этот парень.

— Просто потому что тебе не нравятся люди, не значит, что ты можешь ходить тут, относясь к ним как к дерьму. Неужели так трудно быть милым?

— Это бы заняло много времени. — Он сказал это совершенно невозмутимо, и, конечно же, это заставило меня рассмеяться.

— Ох, Мартин... — Я смахнула слезы с глаз. Я смеялась так сильно, что выступили слезы, но ещё я была совершенно измученной.

Почти минуту он смотрел, как я смеялась над ним, и нехотя улыбнулся, покачав головой.

— Впрочем, я мил с тобой.

— Это должно заставить меня чувствовать себя особенной? Что ты считаешь меня достойной любезности?

— Да.

Двери открылись, и Мартин схватил мою сумку, закидывая ее на плечо и выводя меня из лифта, при этом положив руку на мою поясницу.

— Ну, это не так, — сказала я устало. — Моя самооценка не поднимается и опускается в зависимости от твоего обхождения или мнения обо мне. Я не хочу какого-то особенного обращения, а настаиваю, чтобы ты относился ко мне, как ко всем остальным.

— Этого не произойдет.

— Почему нет?

Сначала он не ответил. На самом деле он молчал так долго, что я уже было подумала, он не собирался отвечать. Он вывел меня из здания через главный вход туда, где ожидала его машина. Мужчина стоял рядом с ней, как парковщик или охранник, ожидая нас. Мартин открыл для меня пассажирскую дверь, взял за руку и помог забраться внутрь.

Но прежде чем захлопнулась дверь, я услышала, как он сказал:

— Потому что ты Кэйтлин. 

В машине мы не разговаривали, наверное, потому что во время быстрой поездки я заснула. На короткое время я очнулась, когда Мартин поднял меня из машины в свои объятия. Я свернулась в клубок в его руках, потому что была сонной и от него пахло Мартином. Во время небольшой прогулки к лифту я опять заснула, но на этот раз мне приснился сон.