— Я совершенно уверен, что вы ошибаетесь, моя дорогая леди, — сказал он наконец. — Конечно, он неудачник, но никто в здравом рассудке не осмелится сделать что-нибудь, столь достойное сожаления.

Колби помахала факелами перед его длинным аристократическим носом, и он быстро отпрянул. Она попыталась снова быть любезной, тогда как ей гораздо больше хотелось испачкать его лицо тем, что она считала неопровержимым доказательством поджога.

— Вы совершенно правы, сэр, — произнесла она настолько сдержанно, насколько вообще могла это сделать, — этот человек действительно сумасшедший, и он поклялся уничтожить меня и мою семью.

— То, что спесивого человека вытянули кнутом в присутствие двух десятков его подчиненных, вовсе не причина для того, чтобы поджечь такой почтенный дом, как Броули, — самодовольно изрек Мур.

Колби видела, что он ни на йоту не сомневается в своей правоте. Он так привык принимать окончательное решение, что не мог допустить и мысли о возможности существования других заключений, кроме своих собственных.

— Будь он порядочным человеком, не занимался бы мздоимством и воровством, — напомнила она.

— А вы не думаете, что пока вас не было, ваши братья решили подшутить над вашей бедной тетей и проявили при этом неосторожность, можно такое предположить?

Колби кинула на него свирепый взгляд:

— Вы недооцениваете меня, сэр Адриан, если думаете, что я не убедилась в том, что ни мои братья, ни кто другой не были причиной пожара, — сказала она, потрясая факелами. Направляясь к двери, она произнесла фразу, рассчитанную на то, чтобы превратить старого мошенника и сноба в законченного идиота.

— Вам должно быть стыдно. Мой муж узнает о вашем намеренном нежелании заниматься этим делом.

Колби вышла достаточно медленно, чтобы позволить этому человеку успеть остановить ее.

— По-моему, вы слишком несдержанны, миледи. — Его плохо подогнанная вставная челюсть клацнула, как панцирь раздавленного жука. — Позвольте мне еще раз подумать и сделать кое-какие запросы.

— Я не люблю, когда сомневаются в моих словах, и я больше не верю в вашу объективность. Вы заставляете меня принять свои собственные меры в отношении Пэнэмана.

* * *

Колби снова вскочила в седло и поехала в город. Там она озарила скучную жизнь строителя и декоратора, пообещав им несчетные богатства, и когда она закончила с ними беседовать, перед глазами у них стояли гинеи.

Броули снова оживет. Но не только высокое положение заставляло ее тратить деньги Нэвила, но и уверенность, что армия рабочих, которые будут в течение нескольких месяцев трудиться поблизости, даст им необходимую защиту от Пэнэмана. Она не собиралась недооценивать злодея.

Затем Колби навестила приходского священника, которому сообщила, что ей дополнительно необходимы слуги, и сделала ощутимое пожертвование в пользу церкви. Она собиралась заехать в Моуртон-хаус, чтобы коротко посовещаться с человеком, который стал управляющим вместо Пэнэмана. Она чувствовала себя обязанной приглядывать за поместьем Нэвила, и ничто не помешает ей в этом. Моуртон, несмотря на все свое богатство, никогда не станет для нее ничем большим, кроме как домом Нэвила и наследством ее ребенка. Она не могла себе представить, что будет там жить.

В том месте, где нужно было сворачивать к Моуртон-хаус, ее охватило чувство глубокой усталости, и в памяти всплыли предостережения тети. Нельзя приносить в жертву потребности ребенка, которого ты носишь, сказала Сильвия. И Колби неохотно повернула Миднайта в сторону дома. Моуртону придется подождать до завтра.

Домой она приехала перегруженная новостями и подарками, позволив домашним хлопотать вокруг себя. Мэтью, с запавшими глазами на изможденном лице, улыбался улыбкой мученика. Выглядел он ничуть не лучше, и она подсела к нему, пытаясь как-то влить свою силу в его искалеченное тело.

— Я кое-что сказала доктору на ушко, — шепотом призналась ей Айлин, когда Колби отослала тетю и Марка в столовую.

— Он приехал изрядно «под мухой», и я сказала ему, что это некрасиво.

Колби обняла ее.

— Он вел себя прилично?

— Не совсем. Я немного налила ему и предложила помочь сделать перевязку, — гордо добавила служанка. — Может быть, это не очень хорошо себя хвалить, но я была почти такой же хорошей санитаркой, как и вы, госпожа.

— Ты — ангел, — сказала Колби, тронутая добротой Айлин. — Когда все уснут, я попрошу тебя помочь мне разобрать бумаги отца. Полагаю, там найдутся какие-нибудь индийские рецепты, которые помогут Мэтью.

* * *

Вечером, переворошив с помощью Айлин весь чердак, Колби за два часа поисков нашла объемистую тетрадь, в которой ее отец изредка делал записи. Под заголовком «Природные лекарства» она обнаружила кое-что, касающееся ожогов. Рецепт был записан неразборчивым почерком отца, но ей все же удалось разобрать, что для лечения обширных ожогов иногда используется густая липкая мазь из смолы эвкалипта.

— Вряд ли в нашей местности много эвкалиптов, — обескураженно сказала Колби. Ей почти удалось найти то, что могло бы принести облегчение брату.

Отчаяние хозяйки повергло Айлин в уныние.

— Завтра я поеду в Моуртон и заодно поговорю с главным садовником. Возможно, он сможет мне помочь. — Колби тяжело поднялась с пола. Она почувствовала ужасную колющую боль в спине и упала бы, если бы Айлин ее не поддержала.

— Миледи, вы слишком перетруждаетесь, подумайте о своем ребенке, — запричитала девушка.

Совесть терзала Колби ничуть не меньше физической боли. Имела ли она право подвергать опасности еще не родившегося ребенка из-за своей потребности взваливать на свои плечи заботу обо всех и вся? Почему жизнь так безжалостно и с таким постоянством не оставляет ей выбора? Она сокрушенно покачала головой. Добравшись с помощью служанки до своей постели, она наконец счастливо вздохнула.

Глава 38

В первый же свой визит в Моуртон-хаус Колби нашла главного садовника — человека, чья известность простиралась по обе стороны Па-де-Кале. Теперь совсем седой старик, он происходил из семьи, которая вот уже более ста лет служила Браунингам, и был счастлив оказать услугу Колби. Он с величайшим вниманием выслушал ее рассказ о записи в тетради отца.

— Смолу, которую вы описываете, миледи, можно с не меньшим успехом получить из стволов деревьев сливы, персика и вишни. Некоторые из них у меня есть, — сказал он.

Ее благодарность не знала границ, и это его окончательно покорило. Они вместе принялись изучать рецепт ее отца, а затем собрали образцы смол, и она помчалась в Броули готовить мазь.

В свой второй визит в Моуртон Колби пришла к заключению, что это именно то, что она хотела бы видеть в Броули. Хозяйство работало эффективно и производительно. Величественный и гостеприимный дом поражал своими габаритами, но несмотря на это жилые комнаты были домашними и уютными.

— Может быть. Пэнэман и являл собой воплощение дьявола, однако свое дело знал как следует, и поместье тому живое доказательство, — рассказывал Томми Эванс, молодой энергичный помощник управляющего поместьем. Они направлялись к центральному зданию усадьбы после обширного вояжа по коттеджам арендаторов.

Ее до слез тронул радушный прием, оказанный ей работниками поместья и их семьями. Может быть, сэр Адриан и полагает, что Пэнэман не способен на поджог, но люди Нэвила считали его чудовищем и были безмерно счастливы тем, что его не стало, называя Колби героиней за то, что ей удалось его выгнать.

Эванс несколько раз упоминал о том, как сожалеет, что его не позвали на помощь тушить пожар в Броули, и Колби задумалась.

— Скажи-ка, Эванс, — сказала она осторожно, — тебя удивило бы, если бы я сказала, что пожар в Броули устроил Пэнэман? — Она внимательно наблюдала за выражением его лица.

— Некоторые из нас задавали себе подобный вопрос, миледи, — начал он. — Впрочем, сказав «А», надо говорить и «Б», леди Браунинг. Так вот, из поместья исчезли многие вещи.

— Что именно? — Колби затаила дыхание.

— Деготь, ружья, амуниция, пули и порох, запасы еды и тому подобное.

Колби навострила уши.

— Кто-нибудь знает, куда он ушел, когда лорд Браунинг уволил его?

— Он исчез бесследно, и если не захочет, чтобы его нашли, его и не найдут. Аугустус отменный охотник и знает здешние места как свои пять пальцев. Он часто закапывался в нору и жил там, как первобытный человек. Можно сказать, он таким образом проверял себя.

— А есть здесь кто-нибудь равный ему? — Колби резко натянула поводья Миднайта, который кругами заходил вокруг лошади Эванса.

— Есть тут такой Шэд Пирс, — ответил Эванс со смешком, — он смертельно ненавидит Аугустуса со всеми его потрохами, простите за выражение, леди Браунинг. Он, правду сказать, ненавидит большинство людей.

Колби отпустила поводья Миднайта, обдумывая го, что сказал Эванс.

— Приведи его ко мне сегодня, когда стемнеет, — возбужденно сказала она. — Только соблюдайте осторожность, чтобы вас никто не увидел. Если мы сможем передать Пэнэмана правосудию, вы оба не пожалеете об этом.

Эванс и Колби обсудили детали и поехали обратно в сторону Моуртон-хаус. Колби почувствовала, как тяжелая ноша свалилась с ее плеч. Теперь она была не так одинока, как раньше.

Колби недолго пребывала в радужном настроении. Перед парадным входом стоял роскошный экипаж со знакомым гербом, и из него выбирались леди Мириам Браунинг и Джон Лир.

Она нахмурилась. Как бы ей ни нравились ее свекровь и секретарь Нэвила, она не хотела, чтобы кто-нибудь вмешивался в ее жизнь.

— Моя дорогая девочка. — Леди Браунинг заключила ее в объятия. — Какие хорошие новости сообщила мне Сильвия.

Так вот в чем причина внезапного появления леди Браунинг. Все дело в тетушке Сильвии, чей несдержанный язык выманил старую леди из города в самый неподходящий момент.