— Несколько месяцев, — заговорил Макс и его голос заурчал словно горный ручей. Я прикрыла на мгновение глаза, покрываясь мурашками от наслаждения.

— Что вас привело сюда?

Меня снова обдало жаром от кинутого в мою сторону взгляда Жёлтого, отвечающего на прозвучавший вопрос.

— Вера в Аллаха и желание сделать этот мир лучше, — слушая его, я даже не обратила внимание насколько он стал лучше говорить на английском.

Партнеры Хаммада все ещё вопросительно взирали на него, в ожидании продолжение рассказа. Но его не последовало.

— И как ваши успехи?

— Надеюсь Всевышний доволен мной, — прозвучало горько и от этой горечи вмиг пересохло во рту.

— Махди прекрасный боец, — снова заговорил Хаммад, оживляя беседу. — Он хладнокровно выполняет любую поставленную задачу. Он буквально стал карательной рукой Аллаха в борьбе с неверными.

Что он хотел сказать? Неужели Макс убивает ради него? Я посмотрела на Жёлтого распахнув от ужаса глаза. Наши взгляды встретились. И в этом немом диалоге было сказано гораздо больше, чем сейчас, в присутствии посторонних, смогли бы выразить словами. Я видела боль в его глазах, раскаяние и растерянность. Макс был не готов к нашей встрече. И не понимал как должен вести себя. Хотелось хоть как-то приободрить его, заверить, что все будет в порядке. Но невозможно дать надежду там, где сам не видишь никакого просвета. Горячее прикосновение к руке напомнило о том, что за нами наблюдают и я подняла голову, улыбнувшись Хаммаду. Он крепче сжал мою ладонь, поглаживая её большим пальцем.

— И он не чурается никаких поручений. Совершено. Недавно участвовал в секретной операции и то как справился с поставленной задачей впечатлило.

На душе стало невыносимо гадко и пронзила дикая боль от понимания того, что Макс повяз во всем этом кошмар, выполняя за Хаммада и его приспешников грязную работу. Я должна была защитить его. Ему здесь не место. Где его свет, которым он согревал всех вокруг, где жизнелюбие и радость на его лице. Ничего не осталось. Н-и-ч-е-г-о! Рядом со мной сидел человек потрепанный жизнью настолько, что глядя на него удивляешься как он выжил.

Новая порция ненависти к Господину разливалась по венам, наполняя меня ядом и злостью. Сжав челюсти мысленно начала вести счет до ста, во избежание соблазна схватить нож со стола и вонзить его в сонную артерию Хаммада. Он специально устроил это показательное выступление. Намеренно решил показать мне как изменился Макс и кем стал. Только даже зная такие подробности я никогда не отвернусь от Жёлтого. Никогда.

— Значит вы профессиональный солдат? — спросил Константин, переворачивая с острия на кончик ручки вилку.

— Скорее энтузиаст войны, — усмехнулся Жёлтый, опустив глаза к столу, не смотря на меня.

За годы проведенные вместе, я слишком хорошо знала когда Макс чувствовал стыд и вину за содеянное. И сейчас я видела как непросто ему приходится, пусть он и старался показать всем окружающим, будто все в порядке. Он переживал из-то того, что сделал. Но я понимала, что по доброй воле Макс никогда бы не притронулся к оружию и не пролил кровь. Хотя я и сейчас не верила в это. Мне все еще казалось недоразумением все о чем так гордо заявил Хаммад. Возможно Макс подстроил все таким образом, чтобы отвести от себя подозрения. Но судя по виноватому выражению лица Жёлтого, становилось понятно — он виновен. За что бы его ни хвалил хозяин оазиса, Макс причастен к этому.

Рука машинально дернулась под столом, пытаясь найти длинные пальцы друга, но Хаммад все еще удерживающий мою вторую руку вновь погладил мою ладонь, напоминая кому и какое место уготовано в этой пищевой цепи.

— Знали бы вы насколько он хорош! — продолжил восхваление воинских навыков Макса Господин. — А ты кушай, Махди. Не стесняйся. Сегодня у нас праздник.

— Спасибо, — сухо ответил Желтый, нахмурившись, и лишь оторвав кусок лепешки.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

— Господа, а приходилось ли вам бывать когда-то на арабской свадьбе?

- К несчастью — нет, — оживился Андрей, предчувствуя нечто интересное.

— У вас будет такая возможность! — Господин отпил из бокала напиток. — В благодарность за верную службу нашему делу, я хочу удовлетворить прошение Махди и даю ему согласие на свадьбу.

Что? Впилась взглядом в Хаммада. О чем он говорит? Какая свадьба?

Господин улыбался во весь рот, получая удовольствие от происходящего. Я перевела глаза на Макса, побелевшего словно лист и замершего в кресле.

— А вот и невеста нашего дорогого Махди! — махнул рукой на вход в шатер, где появилась девушка в черном хиджабе.

Макс ошеломленно посмотрел на нее, и словно в замедленной съемке повернул голову ко мне. Его ноздри широко раздувались, а на шее вздулась вена. Похоже, что эта новость стала сюрпризом не только для меня.

— Знакомьтесь, Салия!

Девушка остановилась возле стола. Несколько мгновений я всматривалась в ее изможденное лицо. Усталость и тяготы не скрывал даже толстый слой косметики. И лишь когда она взглянула прямо на меня, я узнала в ней потерянную Марию Савину.

Глава 29


Последние тридцать минут — стали затянувшимся ночным кошмаром. Ни в одном из предполагаемых сценариев развития событий, я даже не мог вообразить подобного. Еще несколько часов назад я пытался пробиться на встречу к главнокомандующему и поговорить с ним на счет Маши, и вот он результат. Я получил о чем просил, но преподнесено все под таким соусом, что набил оскомину, пытаясь попробовать своё долгожданное блюдо. Теперь присутствуя при этой искусной постановке Карабаса-Барабаса, пытался понять, когда ему пришла в голову идея обыграть все именно таким образом.

В том, что наша встреча с Пчёлкой была запланирована заранее я не сомневался ни на долю секунды. И была ли свадьба с Машей в изначальном плане или же он придумал это в тот момент когда я успел выпросить у него несколько минут аудиенции, пока не прояснялось.

Наша беседа получилась рваной, короткой и мало похожей на диалог. Он позволил охране впустить меня, в то время как сам работал за компьютером. В его шатре оказалось достаточно многолюдно, что поставило меня изначально в тупик. Несколько человек как и он, обложившись ноутбуками, отчаянно лупили по клавиатуре. Другие же сверяли какие-то бумаги. И я стоял посреди этого хаоса, не зная как начать разговор.


— У тебя есть минута, — проговорил араб, подняв на меня глаза от монитора ноутбука.

— Ас-саля̄му ‘аляйк, мой господин! Благодарю за предоставленную возможность служить нашему делу и выделенное мне время.

Он окинул меня взглядом сверху вниз и в его глазах я увидел проблеск интереса.

— Если это не все, то ближе к делу, — небрежно кинул, вернув свое внимание компьютеру.

— Несколько дней назад я выполнял задание во имя Аллаха, — начал я, не понимая слушает он меня или создает видимость. — Для меня это оказалось большой честью стать исполнителем такого задания. Но перед тем как отправиться на него, на нашей базе я встретил девушку. Она была в плохом состоянии, неверная. И я почувствовал, будто сам Всевышний заговорил со мной и сказал спасти ее душу. И я последовал порыву. Хочу обратить ее к вере и жениться на ней. Знаю, что она была отправлена сюда.

Казалось, что никто в шатре не обращает на меня совершенно никакого внимания, особенно главнокомандующий. Для него вся моя речь была не больше чем жужжание мухи, надоедливой, назойливой мухи, мешающие ему работать. Я говорил, стараясь уместить свою речь в отведённое время, понимая, что он не потратит даже и на секунду дольше выделенных шестидесяти.

Грозовым облаком во мне пробуждалась злость и отвращение к этому человеку. Я понимал, что Маша не по своей воле с ним, как и то, что озвученный просьбой могу лишь разозлить его. Ведь никто не имеет право даже смотреть в сторону его женщины, не то что просить ее руки. Только он не в курсе того, что я знаю где она и под чьим покровительством. И тут незнание могло освободить от отвественности. Была хотя бы надежда на это. Возможно я и обратился к нему лишь за подтверждением факта присутствия Маши в этом оазисе. Но может получиться и совсем обратный эффект. Чтобы не вышло из этой выходки я обязан попробовать, дабы не корить себя до конца жизни.

— Прошу, мой Господин, твоего благословения.

— Ах, да. Помню мне говорили, про какую-то свадьбу, — пробурчал он себе под нос, быстро нажимая на клавиши ноутбука.

— Могу ли я получить ответ, мой господин? — челюсти сводило судорогой каждый раз как я произносил это льстивое обращение. Хотелось откусить себе язык, чтобы никогда не пресмыкаться перед подобными ничтожествами.

— Прости, не сейчас, — ответил, тут же забыв о моем существовании.

Охрана сразу указала мне на выход. И не оставалось ничего иного как с позором покинуть его территорию.

Оказавшись снаружи роскошного белоснежного шатра, одолеваемый бурей, поднявшейся у меня в душе, думал о проигранном сражении. Меня разрывало от ярости и отвращения к этому высокомерному арабу, но еще больше к себе. Покручивая в голове сцену моей жалкой мольбы, еще сильнее убедился в бессмысленности своего падения перед этим человеком и его эгоизмом. Вмиг я ощутил свою беспомощность на физическом уровне. Руки и ноги потяжелели, словно на них повесили каменные путы, утягивающие меня к земле.

Тогда казалось, что сюрпризы этого дня закончены. Знал бы я, что это лишь досадная неурядица по сравнению с ожидающим меня впереди. Приглашение охраны присоединиться к банкету главнокомандующего оказалось настолько внезапным, что я не успел даже его обдумать, как уже стоял перед ломящимся от еды столом в компании араба, его русских партнеров и девушки, принятой мной за Машу.