И только оказавшись тет-а-тет я наконец-то смогла посмотреть ему в глаза. На меня взирало штормовое небо, серое, почти черное и тяжелое, предвещающее грозу. Я знала этот взгляд, как и понимала что послужило его причиной. Вмиг у меня в животе похолодело, а ноги и руки стало покалывать. Происходило то чего я боялась. Он презирал меня, презирал за то в кого превратила его и кем стала сама.

— Презираешь? — спросила, чтобы сразу все выяснить и питать напрасных иллюзий. И больше не отводила глаз в сторону.

Макс продолжал молча сверлить меня взглядом, а я не знала куда мне деться от этой тяжести, бессмысленно теребя в руках никаб.

— Нет, — наконец произнес он, снимая повисшее напряжение. — Себя ненавижу. Ненавижу за то, что упустил тебя, ненавижу за то, что они с тобой сделали.

— Жёлтый, о чем ты? Это я втянула нас в этот кошмар! Очнись! — бросила ненавистную тряпку на пол. — По моей вине ты пошел убивать, из-за меня твоя жизнь сейчас в опасности.

— Мая! — повысил он голос. — Чертовы ублюдки насиловали тебя! Тебя, Пчёлка! У меня от одной мысли об этом башню рвет и кровь закипает. Я даже думать об этом не мог, боялся. Понимал, что не переживу если с тобой что-то случится. Хотел самолично отрезать яйца воображаемым тварям. А теперь, зная наверняка, чувствую насколько беспомощен и ничтожен. Я не смог защитить тебя, не смог расквитаться с этими суками! — из его глаз потекли слезы.

Никогда за двадцать лет нашей дружбы я не видела как он плачет. Это он обычно успокаивал меня и вытирал слезы. А теперь, мне стало страшно, так страшно, что я сломила сильного мужчину, что на несколько мгновений вросла в пол. Но это продлилось лишь доли секунды. Я не могла видеть его таким. Грудь разрывалась от дикой боли. Хотелось самолично всадить себе нож в сердце, лишь бы перестать быть причиной его страданий. Готова была сделать, что угодно, лишь бы он прекратил винить себя. Забыл обо всем и никогда больше не вспоминал эти четыре месяца.

— Макс! Макс, родненький, — кинулась к нему, взяв в руки его лицо и губами выпивая слезы с его щёк. — Это не ты, не ты виноват. Здесь только моя вина, любимый, только моя.

Осушая его скулы, почувствовала как из моих глаз прыснули соленые ручьи, смешиваясь со слезами Макса. Он обнял меня за талию, принявшись целовать мой лоб, глаза, подбородок. Его губы обжигали кожу, оставляя на ней невидимые следы. Хаотичные быстрые поцелуи, тепло идущее от тела Макса, выталкивали из головы ненужные мысли. Я чувствовала лишь его прикосновения и мужской аромат, от которого кружило голову. Осыпая друг друга быстрыми поцелуями, мы успокаивали, поддерживали и просили прощение за все пережитое. Извинялись за разлуку и причинную боль, за неверные решения и то кем стали. И в каждом прикосновении чувствовалось столько надрыва, столько выплеснувшейся скорби, что казалось если сейчас мы это все не выпустим наружу, то загнемся от этой горечи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Руки Макса блуждали по моим бедрам, спине, шее. Пальцы поднялись к затылку, зарываясь у меня в волосах, и тогда его губы нашли мои, впиваясь обжигающим поцелуем. Он накинулся на мой рот, будто изголодавшийся зверь на добычу. Исступлённо целовал меня, то грубо, с каким-то отчаянием, то нежно. И я растворялась в ощущениях.


Мы сползли по двери вниз, встав на колени. Его ладони были всюду на мне, сминая кожу и оставляя следы. Я задыхалась, желая, чтобы его прикосновения стали еще жестче, лишенные всякой нежности, исключая сомнения в реальности происходящего. Я до сих пор не могла поверить, что Жёлтый находится передо мной, в моих объятиях. Все казалось каким-то нереальным, даже сказочным. Кожа и губы горели, голова кружилась, земля уходила из под ног.

Макс целовал меня в шею, а мне нетерпелось прикоснуться к нему без преграды в виде одежды, удостовериться в его подлинности. Подняла край рубашки, дотрагиваясь до плоского живота и подушечки пальцев пронзило током от ощущения его тела под моими руками. Двинулась вверх к его груди, уползая к шее и спине. Я чувствовала его возбуждение, упирающееся в живот через плотную ткань брюк. И это ощущение, даже больше, знание того, что по прежнему желанна для него, сводило сума.

Меня мелко потряхивало от необходимости как можно скорее слиться с ним в единое целое и словно читая мои мысли, Макс убрал с меня ладони и не прерывая поцелуя расстегнул свою сорочку, скидывая ее на пол. Тут же схватил подол абайи, задирая вверх и снимая её с меня полностью. Повторяя тоже самое с шелковой блузкой, прятавшейся под верхним платьем. Казалось, что одежда, никогда не закончится, так и оставшись проклятым препятствием, отделяющим нас с друг от друга.

Это миг, с мужчиной которого люблю, воспринимался не просто как момент вожделения или физической потребности на уровне животных инстинктов. Нет, это казалось гораздо глубже. Нам нужно было слиться воедино и почувствовать, что мы все еще мы, те же Мая и Макс, Желтое и Красное драже Эм’энд’Эмс. Не потерялись за невзгодами и трудностями, не растеряли любовь и привязанность, и по прежнему испытываем непреодолимую тягу и зависимость друг от друга.

Вцепившись в ремень его брюк, лихорадочно перебирала пальцами расстегивая пряжку, стараясь как можно скорее почувствовать его всем телом. Макс проделывал тоже с моими слаксами, торопясь расстегнуть пуговицу и ширинку, спуская их с моих бёдер вместе с трусиками, сразу же высвобождая из них мои ноги. Вторя ему, сдернула с него брюки карго и боксеры, спуская их к коленям. Твердый как камень член уперся в меня. Почувствовав его желание, непроизвольно застонала. Жёлтый как и я был на грани. Я слышала его рваное дыхание и бешеный стук сердца. Не медля больше ни секунды Макс, приподнял меня, закидывая ноги себе на поясницу и вместе со мной сел к стене, усаживая меня сверху.

Он целовал меня как в лихорадке, торопливо, глубоко, подчиняюще. Заглянула к нему в потемневшие от желания глаза и чуть не задохнулась от переполнявших эмоций. Его взгляд, будоражил круче всяких наркотиков. Меня в жар бросило, стоило увидеть там плавящуюся жажду.

Я обхватила рукой его эрекцию, проведя вверх вниз, изнывая от нетерпения. Макс снова слегка приподнял меня и накрыв мою руку своей, направил головку плоти в лоно, медленно насаживая меня на себя. Опускаясь на него, не могла глаз отвести в сторону, пристально смотря на него. В нем словно проснулся первобытный человек, живущий лишь инстинктами. Я сходила сума от его взгляда, от жара его тела. Почувствовав его длину внутри, прикрыла глаза от того как по телу растекся жар удовольствия. Кажется я даже застонала, ощутив как он растягивает меня изнутри. Макс тут же накинулся на мой рот, проталкиваясь языком глубже, сплетаясь с моим и покусывая его. Я начала двигаться на нём вверх вниз.

Жёлтый опустил губы к моему подбородку, спуская поцелуи ниже к плечам. Задрав лифчик к верху, набрасываясь на грудь, обхватив одну ладонью и проведя языком по соску, описывая круг и втягивая его в рот. Царапнув зубами по чувствительной плоти, обхватил второй рукой меня за горло, проскальзывая большым пальцев в рот. Охватив его губами, посасывала его, возбуждаясь еще сильнее и ускоряя темп. Уделив внимание второй груди он убрал палец у меня изо рта, обхватив за ягодицы и взявшись еще сильнее и быстрее насаживать меня свою эрекцию.

Смотрела в его глаза пьяные от удовольствия и теряла голову от осознания, что это из-за меня у него такой шальной взгляд, что все еще испытывает тягу ко мне и крышу у него рвет точно так же как и у меня. Приникла к его губам, выпивая его поцелуи. Сейчас они нужны мне как вода в той чертовой пустыне, пленниками которой мы стали. Я упивалась его вкусом, его мужским ароматом.

Чувствовала как подступает разрядка, оторвавшись от его губ и прогнувшись, не в силах справляться с эмоциями бушующими внутри. Казалось, будто во мне созревает взрыв. И в ответ на мои мысли Макс просунул руку между нашими телами, накрывая пальцем клитор, двигая пальцем быстрее. Он целовал мне ключицы, шею, плечи. И даже находясь сверху, почему-то чувствовала, что не я веду в этом акте, а он. Макс трахал меня, даже находясь снизу.

Прикрыла глаза от удовольствия и тут же распахнула их. Из груди вырывались стоны. Знаю, что нас могут услышать, но не могу сдерживать звуки, пробивающие себе путь наружу. От его пальца на моем чувствительном бугорке по телу разбегаются искры, стремящиеся разжечь настоящий пожар. Еще немного и они превратятся в пламя. Второй рукой он помогал мне быстрее прыгать вверх и вниз, а я и сама уже кажется скакала в погоне за удовольствием не понимая что происходит. Вцепилась ему в плечи, царапая смуглую кожу и еще немного и потеряю сознание от этой бешеной скачки. А он все меня целовал, обжигая губами. И вот толчок и меня накрыло взрывной волной, я откинулась назад с криком, сокращаясь вокруг его плоти. Макс обхватывает мои бедра двумя руками и еще несколько раз насаживает меня на себя, пока мое лоно сжимается. Он вздрагивает и внутри меня разливается его семя. Искры превратились в фейерверк и я где-то там, нал землей разлетаюсь в огненными частицами в разные стороны. И медленно кружась, падаю на землю в его надежные руки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Шумно дыша, Макс обнимает меня за спину и крепко прижимает к себе. Уткнувшись ему в плечо, чувствую его губы у себя на виске и то как подрагивают волосы от его дыхания. Отголоски удовольствия ещё волнами расходятся по телу и кажется, что я в раю. Ведь там где он со мной, не может быть другого места. Всё еще кажется каким-то нереальным, каким-то чудесным сном. Грудь переполняет любовь к нему так сильно, что кажется еще немного и меня разорвет. Хочется плакать от счастья и остаться в таком положении навечно.

***

Время остановилось. Мы не торопили его и не позволяли внешнему миру нарушать его течение, установленное нами. Не сговариваясь, мы просто хотели как можно дольше находиться в состоянии невесомости и парить меж звезд и неизведанных галактик. Не знаю сколько мы просидели там у двери в обнимку, не шевелясь и не разговаривая. Мы просто прижимались друг к другу, вдыхая один воздух и слушая сердцебиение, плавясь в тепле наших тел. Ни я, ни Жёлтый не торопились прерывать этот миг, стараясь растянуть его как можно дольше. Но остаться в таком положении на весь день к сожалению невозможно.