Мия Фальк - Пленница

Лицо Виктора перекашивает злоба.

Он разворачивается и шагает к двери.

Если книга вам нравится, буду благодарна за комментарии и лайки.

Прода в 1:00 по Мск 13.03

— Чего тебе надо? — раздается перед тем, как за спиной Виктора хлопает дверь.

Я жду расправы.

Мужчины разговаривают на повышенных тонах. По сути, ожидание казни хуже самой казни. В этом я уже убедилась.

Я стою посреди комнаты и смотрю на лежащее на полу разорванное алое платье. Сколько таких уже было у меня. Хозяин перестал покупать мне дорогие вещи. "Только деньги тратить" — говорит он.

Обхватываю себя за плечи и опускаюсь на колени.

Я понимаю, что не слышала поворота ключа. Я могла бы выйти. Попробовать бежать. Но я знаю, что за все это меня ждет наказание от хозяина клуба. А это хуже смерти.

Вроде бы меня прямо сейчас ничего не сдерживает — ни кандалов, ни наручников. Но страх лучшее оружие. Я сейчас в клетке.

Я вытираю скользящие по щекам слезы, стараясь как можно тише всхлипывать. Я уже привыкла делать именно так.

В последнее время я не могла даже плакать. Накрывало отупением. Похоже, члены клуба добились своего, сделав из меня послушную, ничему не сопротивляющуюся и ничего не желающую игрушку.

Встреча с Виктором что-то изменила, напомнив о прошлом, о том, кем я была до всех этих событий. Настоящим человеком. Со своими мыслями, мечтами. Красивой девушкой. А теперь я дорогая вещь, купленная на аукционе.

Я падаю на пол, зарываясь пальцами в ворс ковра. Мне так жалко всего, что я потеряла.

Стараюсь выдыхать в пол, чтобы хуже были слышны рыдания. Никто здесь не любит истерик.

Когда я впервые расплакалась, Хозяин оставил меня без еды на два дня. Впредь я была умнее.

Но сейчас мне все равно. «Это не жизнь», — вдруг понимаю я.

Пусть он лучше вернется и меня убьет. И все это закончится. Я больше не хочу так.

Больше не буду покорной. Сегодня я собираюсь спровоцировать его. Потому что перестать быть человеком, стать куклой, рабой — вот что страшнее всего того, что со мной тут делали.

Когда открывается дверь, я уже относительно пришла в себя. Слезы высохли, но никуда не делать моя решимость.

Я буду бороться, хоть и знаю, что проиграю ему.

Оружия у меня нет. Да что там? У меня даже нет одежды.

Я сижу на кровати и думаю, что лучше сказать, чтобы сильнее разозлить его. Чтобы сразу…

Но вдруг все мои мысли улетучиваются.

Передо мной Виктор. Он задумчиво рассматривает мою фигуру. Так, словно она перестала ему нравится. Гость хмурится.

Я прикрываю руками голую грудь. Все-таки демонстрировать наготу почти незнакомому мужчине для меня в новинку.

Что он делает здесь? Они с Хозяином умудрились договориться на ночь?

— Вставай! — приказывает Виктор.

Я отрицательно качаю головой. Все это мне надоело.

— Олененок, — он приближается и касается моей щеки. — Теперь ты моя женщина.

Какое-то время мы меряемся взглядами. Потом я отодвигаюсь, но он держит меня крепко, ухватив за подбородок.

Нет. Только не еще один насильник. От прошлого я хотя бы знала, чего ждать.

Виктор проводит большим пальцем по моей нижней губе, и я невольно сглатываю.

Потом наклоняется и жадно впивается в мой рот поцелуем.

Я не сопротивляюсь, потому что не привыкла к такому. И я удивлена. Хозяин иначе использовал мои губы.

Хотя… может я уже могу звать его Максом? От этой мысли становится чуть легче. Ведь он мне больше не хозяин. Если это конечно правда.

— Вся дрожишь, — Виктор отстраняется. — Я уж думал, что укусишь. Ты натурально Бэмби. Огромные глаза. Обалденные ресницы.

Он присаживается на колени рядом с кроватью.

— Вблизи ты гораздо лучше, — Виктор накручивает на палец мой локон.

А я жду пока он завалит меня на кровать и будет делать все то, что он там придумал в своих грязных мыслях. Я знаю, что многие из этих зверей семейные респектабельные мужчины. Но они не могут заставить своих женщин ползать перед ними на коленях. Раздвигать ноги по первому приказу. Поэтому они делают это здесь с идеальными, как они сами говорят, девочками.

У которых есть все: и покорность, и внешность, и нет запретов в сексе.

— Самая моя, на хрен, дорогая покупка. Пока шел сюда, подумал я идиот.

Я плотнее прижимаю к груди руки.

— Такие бабки на ветер! У них тут есть девчонки никому не подошедшие. Уцененка, так сказать. Я все думал, чего ими не пользуются. Суть та же, денег в разы меньше. Но чем-то ты, Бэмби, зацепила.

Он хватает меня за подбородок.

— Тем что не шлюха, — слышу я.

«А еще я женщина, которую любил трахать Макс. Договаривай до конца. И не пытайся казаться хорошим» — но этого я не озвучиваю. Не смею. Он ведь мой новый хозяин.

Виктор поднимается.

— Пошли! — бросает он мне.

И он не будет пробовать качество товара?

Я встаю, пытаясь все еще зачем-то прикрываться. Хотя это глупо.

Виктор поддевает мыском ботинка платье.

— Блях… — слышу я. — У тебя есть еще одежда, Бэмби?

Я отрицательно качаю головой.

— Ах, ну да, — заявляет Виктор. — Это же все его.

Совершенно верно. Тут нет ничего моего. По контракту с клубом мне обещана баснословная сумма. Но я еще не слышала ни про кого, кто из этих стен вышел. Все деньги получают наши родственники. Каждую из нас кто-нибудь продал.

Кроме тех, которые пришли сами. Но это совершенно другая каста.

Виктор на какое-то время скрывается в ванной, а я думаю о том, что никогда не покину это место.

Я не задумывалась над тем, куда пропадают девушки, отслужившие свое. Но они точно куда-то деваются. Стандартный контракт обычно не длится больше года. Мой — два. Иногда его продлевают до трех.

Полтора я уже отработала.

Когда-нибудь это кончится.

Виктор укрывает мои плечи шелковым халатом.

— Вставай, Бэмби, идем!

Я подчиняюсь и только потом вспоминаю, что собиралась сопротивляться.

Бунтарский дух снова просыпается во мне когда мы доходим до крыла, в котором расположены жилые комнаты. Здесь держат девушек. Каждая из нас живет под замком.

Ключ есть у хозяина и у прислуги.

Виктор открывает передо мной комнату. Здесь стандартная обстановка. Такая же как была у меня, когда я только въехала.

Со временем Макс многое унес. В наказание. Хоть я и заслужила по его словам прощение, в итоге у меня в комнате осталась только кровать.

Тут есть шкаф с книгами, торшер, пуфик, кресло, столик с дамскими принадлежностями, над ним зеркало.

Я вздыхаю. Это стандартное приложение к женщине от клуба. То место, где она живет.

— Располагайся.

Я застываю посреди комнаты.

А как же Макс? Он не мог отступиться так просто.

Мне тошно, когда я вспоминаю свой первый «переезд». Настолько плохо, что мне кажется, меня сейчас прямо вывернет на этот милый бежевый ковер.

Оборачиваюсь к Виктору. Он будет делать со мной все то же самое? Мужчина смотрит на часы.

— Мы не будем трахаться? — вот я снова допустила вольность.

Я жду удара или чего-нибудь похлеще, но мой новый хозяин просто поднимает на меня взгляд.

— Трахаться? Бэмби, когда это произносит такая милашка, звучит просто ужасно.

Я передергиваю плечами. Макс тоже любил меня учить. Но не так.

Виктор приближается, и я невольно отступаю. Он ловко ловит прядь моих волос, наматывает на запястье и тем самым притягивает меня к себе.

Снова проводит пальцем по нижней губе.

— Нет, трахаться мы не будем, — говорит Виктор, глядя мне в глаза. — После той суммы что я отвалил, чтобы уесть Полянского, мне не до секса. Надо кое-что сделать с активами. Развлекайся, Бэмби.

Я выдыхаю.

— Вернусь и обязательно тебя поимею.

Я крепко стискиваю зубы. Такой же как и другие. Животное.

Виктор притягивает меня ближе и жадно целует так, что мне становится нечем дышать. Стягивает волосы у меня на затылке. Я привыкла не сопротивляться, но вдруг мне отчаянно хочется вырваться. Упираюсь ладошкой ему в грудь.

Макс бы меня ударил. Но я и тут же чувствую, как Виктор задирает мой халат и хлопает по попе.

— Вот, Бэмби. Абы с кем ты не спишь.

Виктор отстраняется.

— Давай, передохни, помойся после этого ублюдка. Он тебя насиловал, а я хочу трахнуть.

— Зачем? — я опять поздно вспоминаю, что права голоса мне не давали.

— Спортивный интерес.

И тут я понимаю: чтобы еще больше задеть гордость Макса. Не знаю, какие у них там счеты, но Виктор затеял нечто мерзкое, впрочем, вполне в духе клуба. Хочет похвастаться тем, что Олененок получила с ним первый в жизни оргазм.

Я лучше сдохну, чем участвовать в этом соревновании двух самцов.

— Чего-нибудь надо? — говорит он на прощание.

Я молчу. Выпустить меня.

— Хм… — Виктор разглядывает мои ноги. — Одежда. Чего тебе? Трусы? Лифчики? Платья? Какие еще шмотки?

Мне по-настоящему не нужны вещи, потому что я понимаю, что останусь в клубе навсегда. Все это — просто позорная отсрочка перед исчезновением.