Николь Лок - Пленница мрачного лорда

Тиг тут же перебил его:

– Ты снова заводишь речь об Анвен, Роберт. Какова ее роль здесь? Ты об этом ни словом не обмолвился, но ведь ясно как день, что она не просто ястребник или служанка.

Роберт повернулся к двери.

– Похоже, у каждого из нас имеются свои секреты, не так ли?

– Так или иначе, я найду требуемые мне ответы. Просто хотел заручиться твоей поддержкой.

Роберт замер у порога.

– Если это в интересах Брайнмора, я тебя поддержу, но не забывай, что лорду Гвалчду я не подчиняюсь.

Анвен умылась холодной водой, чтобы прогнать сон, промокнула лицо льняным полотенцем и подошла к окну. На светло-голубом утреннем небе не было ни облачка – день, похоже, будет холоднее обычного. Анвен удивилась тому, что вообще смогла заснуть, ведь ее комната соседствует с покоями гостей, а значит, с Тигом. Не раз она бросала взгляды на дверь, ожидая, что та распахнется и он войдет, но этого не случилось.

Разглаживая руками подол платья, Анвен сердито фыркнула. Чувствует ли она облегчение или сожаление, нужно выбросить это из головы. Она вернулась в Брайнмор, поэтому пора прекратить тратить время на Дьявола из Гвалчду.

В открытую дверь она увидела Ффайон. Очевидно она также решила умыться и вышла в смежные покои в поисках служанки. Тиг предупредил, что тетка, скорее всего, вообще не вспомнит о случившемся. Все дружно решили не упоминать о том, что произошло в Зале. Хотя Ффайон и не выказывала ей дружелюбия во время ее пребывания в Гвалчду, Анвен решила не смущать ее неудобными расспросам. Рэйену удалось смягчить ее отношение к этой женщине, но она знала и то, как лишения меняют характер людей. Иногда делают их сильнее, а иногда и злее. Как бы там ни было, Ффайон заботилась о ней во время болезни, и теперь Анвен решила отблагодарить ее тем же.

– Доброе утро, сестра! Как вы себя чувствуете?

– Не жалуюсь. – Ффайон едва удостоила ее взглядом. – А как ты провела эту ночь?

– Очень хорошо, благодарю вас.

– Одна?

Ффайон определенно лучше, раз она снова твердит о своем «любимом» грехе.

– Разумеется, сестра.

– Похоже, это ненадолго, дитя. Своей развязной манерой поведения ты обратила на себя внимание милорда. Если ты чиста, скоро таковой не будешь.

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

Ффайон поджала губы.

– Неужто ты и вправду такая наивная? Я наблюдала за тобой за ужином вчера вечером. Он тебя заметил, а теперь увлекся еще больше. Если не побережешься, лишишься не только свободы, но и нарушишь заповедь Господню.

Даже поездка в Брайнмор никак не повлияла на одержимость Ффайон указывать другим на их помыслы. Лишь видя черные круги под ее глазами, Анвен кое-как сохраняла остатки терпения.

– Спасибо, сестра, я очень ценю вашу заботу.

Ффайон шагнула к ней.

– Будь осторожна. Ты понятия не имеешь, что происходит. Это может дорого тебе стоить.

Анвен без стука вошла в покои Алиеноры. Как обычно в столь ранний час, сестра молилась, стоя на коленях, и утренний свет образовывал подобие нимба над ее белокурой головкой.

– Сколько мне еще ждать, пока ты закончишь? – спросила Анвен, протягивая к сестре руки.

Алиенора вздрогнула, повернулась к двери и бросилась в объятия Анвен.

– Наконец-то ты навестила меня!

Анвен на мгновение прикрыла глаза, наслаждаясь легкими, как паутинка, объятиями сестры.

– Давай присядем и поговорим.

Анвен уселась на кровати, взяла Алиенору за руки.

– Ты не найдешь ни одного синяка. – Губы девушки скривились. – Ты же знаешь, теперь Роберт защищает меня.

Анвен недоверчиво покачала головой. Было время, когда Уриен, забывая о гневе Роберта, не останавливался даже перед поркой.

– Ты дочь Уриена, а он бьет тебя! Никогда не могла понять, почему ты до сих пор привязана к нему и терпишь его, хотя не видишь от него ничего, кроме криков и побоев?

– Терпение… Он мой отец, и я не просто терплю его. Я люблю его, как велит нам Господь Бог. Он и твой отец тоже.

Уриен никогда не признает ее своей дочерью. Только не ее, незаконнорожденную дочь от служанки. Анвен перестала считать его отцом в тот день, когда он оттолкнул ее и набросился с кулаками на Алиенору.

Будто в ответ на мысли Анвен, у Алиеноры задрожали руки.

– Молись, не выказывай ни гнева, ни страха. Я никогда не смогу разделить твою ненависть к отцу.

– Прости, что меня не было рядом, чтобы помочь тебе.

– Ты не можешь защитить меня от всего, – поддразнила Алиенора, улыбаясь сестре. – Хоть всегда и пыталась.

– Я ничего не могла с собой поделать. Ты очень дорога мне.

Алиенора сжала руку Анвен.

– Знаю. Я тоже тебя люблю, хоть и понимаю, что ты все еще упрямо отказываешься признаться в этом вслух. – Убрав руку, Алиенора снова положила ее себе на колени и добавила: – Честно говоря, он уже много недель меня и пальцем не трогал.

– Рада слышать, что Уриен так напивался, что был не в состоянии обижать тебя.

– Нет, дело не в этом. И не в заступничестве Роберта тоже.

– Что же тогда произошло?

– Все изменилось с тех пор, как ты пропала. Роберт научил меня, как избегать побоев.

– У тебя это и прежде хорошо получалось, – ревниво возразила Анвен.

Алиенора покачала головой:

– Это не одно и то же. Теперь я делаю это не прячась, как ребенок, а с помощью слов и поступков. Знаешь, с отцом, оказывается, уживаться куда проще, чем я думала.

Анвен поразили ее слова. Сама она давным-давно научилась обороняться и избегать гнева Уриена, но всегда полагала, что Алиенора слишком слаба для этого. Похоже, с помощью Роберта ее сестра обрела уверенность в себе.

Алиенора негромко рассмеялась.

– Анвен, не нужно грустить, порадуйся за меня.

Она попыталась выдавить из себя улыбку.

– Конечно, я радуюсь. Просто… – Не договорив, она махнула рукой, вдруг осознав справедливость слов сестры.

Глядя на сияющую от радости Алиенору, Анвен понимала, что о большем и мечтать не могла, даже если за произошедшую с ней перемену нужно благодарить Роберта Дентского. Неужели Алиенора влюбилась?

– Что Роберт значит для тебя? – спросила она.

Покраснев, Алиенора прикрыла рот рукой.

– Как я погляжу, тебя даже удар по голове не изменил.

Анвен вспомнила, как Тиг по ночам держал ее за руку, помогая справиться с болью, вспомнила их поцелуй и объятия. После того как он поймал ее на руки в Дамегском лесу, между ними возникла незримая связь.

Алиенора подняла бровь:

– А может, и изменил.

– Вот еще глупости! – Анвен выразительно покачала головой. – Пустячная травма.

– Совсем нет, насколько я поняла.

– Значит, ты получала послания.

– Очень много. Когда ты не вернулась домой, я переживала, что из-за дождей река разлилась, так что было не перейти, и тебя смыло течением. Но в ту же ночь из Гвалчду пришло сообщение с рассказом о том, что с тобой случилось. С тех пор мы просто ждали твоего возвращения.

Они ждали, но сами не приехали за ней. Анвен попыталась отогнать эту мысль и превозмочь обиду. Ей следует радоваться, что она снова дома. Мелун сказал, что Алиеноре лучше, и это истинная правда. Она вся как будто светится, а еще в ней чувствуется сила, которой не было прежде. Она все такая же кроткая и покорная, как юная послушница монастыря, но в то же время в ней появилась уверенность и лицо ее освещает радостная улыбка.

– Я умираю от голода! – с улыбкой призналась Анвен. – Давай уже прекратим этот пост!

Растирая ладони, озябшие на утреннем морозе, Анвен опустилась на колени на краю южного поля. Три дня минуло с тех пор, как она вернулась в Брайнмор, и все это время она занималась тем, что сеяла озимую пшеницу, хотя и понимала, что уже слишком поздно. Пока она оправлялась от раны на голове, сельскохозяйственные работы в Брайнморе не прекратились, но лишняя пара рук на полях пришлась бы кстати. Анвен с радостью принялась за дело, чтобы отвлечься от мыслей о Предателе и сделанных им признаний.

Неужели он и в самом деле приехал бы за ней? Все, что она о нем знала, свидетельствовало в пользу правдивости его слов. Он в самом деле приехал бы за ней.

Теперь мужчина, произнесший эти слова, так же далек от нее, как море от Брайнмора. Вздохнув, Анвен зябко передернула плечами. Во время вечерней трапезы они по-прежнему сидели рядом, но Тиг больше не дотрагивался до нее. Время от времени Анвен осмеливалась бросить на него взгляд украдкой и с облегчением и одновременно с сожалением убеждалась, что смотрит он вовсе не на нее.

«Будь ты моей…»

Его присутствие слишком будоражит ее, она ощущает связь с ним. Работа. Только работа спасет ее. Анвен погрузила пальцы в притороченную к поясу сумку с семенами, напоминая себе, что их нужно посеять, чтобы жителям Брайнмора было что есть.

Брайнмор ее дом, ее жизнь.

Она не принадлежит Предателю, хоть он и заявил, что желает обладать ею. В Гвалчду для нее нет места, да она и сама этого не хочет. Брайнмор нуждается в ней, а не Гвалчду.

Время близилось к полудню, когда Анвен наконец закончила работу. Потеплело, но не сильно. Сцепив пальцы на затылке, она с наслаждением потянулась.

Деревенские жители гнали овец с дальних пастбищ, мальчишки – помощники конюха чистили тягловых лошадей. Среди знакомого брайнморского люда Анвен заметила и нескольких солдат Тига. Они не бесцельно слонялись по округе, как праздные гости, и не преследовали девушек-служанок, но совершали целенаправленный обход полей, башен и ворот замка. То есть даже здесь, в Брайнморе, они занимаются тем, чем обычно в Гвалчду, – ищут и охраняют. Но зачем? Итак, Анвен не ошиблась в предположении, что Тиг прибыл сюда с некоей тайной миссией. Он привез ее из Гвалчду и сам остался. Его солдаты обыскивают окрестности и вмешиваются в дела местных жителей. Анвен знала, что Роберт этому совсем не рад, несмотря на давнюю дружбу с Тигом.