Войны изменили Уриена, особенно учитывая, что ему всегда недоставало крепости характера для превращения Брайнмора в могущественное поместье. Вот он и обкрадывал Гвалчду, чтобы придать великолепия своему дому. А Тиг страдал.

Всю свою жизнь Анвен обвиняла лорда Гвалчду, и так поступала не она одна. Сколько оскорблений и упреков ему пришлось стерпеть? Тиг изменил свою судьбу благодаря отваге и уму. Он не поддался ни Уриену, ни Эдуарду, а просто воспользовался случаем помочь Гвалчду и его жителям. Пожертвовав при этом самим собой и братом.

И все же Анвен по-прежнему не знала, как ей жить дальше. Понимание прошлого никак не помогало Анвен в ее теперешнем положении. Особенно теперь, когда она точно знала, что носит ребенка Тига. Ребенка пограничного лорда. При его могуществе он ни за что не женится на ней, но будь она проклята, если допустит, чтобы ее дитя чувствовало себя нелюбимым, как она сама. Что случится, когда Тиг обо всем узнает? Предугадать невозможно.

Но в одном она не сомневалась: она не понесла бы от Тига, если бы не испытывала влечения к нему. Влечения большего, чем просто страсть, поскольку она искала у него утешения и защиты. Она спасла его из пламени не только потому, что была в долгу у него, но и из-за того, каким он казался одиноким.

Теперь он возводит дома для ее людей, проявляет великодушие. Суматошный дух Брайнмора переместился в Гвалчду. Мелуну нравится на новом месте. Может… и ей удастся обосноваться в этом каменном замке?

Нужно рассказать Тигу о ребенке. Но прежде необходимо его найти.


Под проливным дождем Анвен пересекла широкий двор и, дрожа от холода, вбежала в Большой зал. Тига там не было. У лестницы, ведущей в жилые покои, Анвен встретила Ффайон.

– Умоляю, сестра, скажите, вы видели Тига?

Ффайон часто заморгала и принялась перебирать четки еще быстрее.

– Тиг? По ночам он обычно на крепостном валу.

– Даже в такое ненастье?

Ффайон покачала головой:

– Нет, вероятно, нет. Его солдаты стоят на страже, но сам Тиг едва ли перенесет грозу. Он, знаешь ли, не так крепок здоровьем, как Рэйен.

Анвен пропустила ее замечание мимо ушей.

– Зачем тебе вдруг понадобилось знать местонахождение лорда Гвалчду? Поздно уже. Ты сейчас должна молиться в одиночестве. – Внезапно во взгляде Ффайон вспыхнула ярость. – Ты легла с ним, не так ли?

– Сестра Ффайон, я просто спросила, где могу найти Тига.

Ффайон отшатнулась. На лице ее застыло выражение ужаса.

– Не следовало тебе уступать ему, дитя! Я же говорила, что он желает тебя, как никакую другую женщину. Зачем ты бросила ему вызов?

Анвен никогда не видела старуху в такой ярости и инстинктивно потянулась руками к своему животу, чтобы защитить малыша, но быстро спохватилась. Ффайон, однако, правильно истолковала ее жест и уставилась на живот Анвен.

– Он оросил тебя своим семенем, и теперь все пропало! Пропало!

Ффайон покачнулась, и Анвен бросилась вперед, чтобы подхватить ее.

– Язычница! Прелюбодейка! – презрительно выкрикивала Ффайон, брызжа слюной. Из ее глотки стали вырываться отрывистые, нечленораздельные звуки, и она раскинула руки в стороны.

В Зале не было ни души. Случись с Ффайон припадок, как тогда в Брайнморе, Анвен не сумеет удержать ее.

Некоторое время Ффайон сотрясали судороги, но потом утихли, и она тяжело осела на пол.

– Сестра Ффайон?

– Мне нужна Грета.

– Не хочу сейчас оставлять вас одну.

Ффайон добралась до стула и села.

– Пожалуйста, дитя, приведи ко мне Грету. Я должна немедленно поговорить с ней.

Грета обнаружилась на кухне – начищала до блеска медный котел. Анвен дотронулась до ее плеча, чтобы привлечь внимание.

– Ффайон нуждается в вас.

Грета тут же отложила работу и, сунув тряпку за пояс, поспешила вслед за Анвен в Большой зал.

Ффайон казалась полуживой. Грета обхватила старуху и подняла ее.

– С ней все будет хорошо?

Грета кивнула, нахмурив брови.

– Что я могу сделать? Вам нужна моя помощь?

Грета отрицательно мотнула головой.

– Пойду разыщу Тига, – сказала Анвен женщинам и помчалась из Зала на лестницу, ведущую в главную башню.


Анвен нигде не было!

Уже несколько часов он не мог найти ее. Одежда Тига намокла от дождя и облепила тело; грудь тяжело вздымалась от бега. Он обыскал все вокруг, но Анвен никто не видел.

Спрыгивая с его коня, она казалась больной и обессиленной, но он все же позволил ей уйти. Однако с тех пор, как она убежала в сторону соколиного двора, минуло несколько часов. Ее там не было. Ее вообще нигде не было!

Осталось одно-единственное место, где она может быть посреди ночи в ненастье: крепостная стена. Стража в такую погоду никогда не совершает там обход, потому что все равно не видно ни зги, к тому же очень скользко и опасно.

Небо на горизонте прорезала вспышка молнии, и на мгновение стало светло, как днем. Тиг схватил факел и побежал вверх по лестнице, ведущей к бойницам северной башни. Теперь от шторма его отделяла лишь толстая дубовая дверь. Из-за нее донесся тихий плач, потонувший в раскате грома.

Тиг потянул за ручку. Дверь не поддалась, а ключи он оставил в своих покоях внизу. Поднеся факел к замочной скважине, он рассмотрел, что та повреждена, значит, от ключа все равно не будет никакого толка.

Он укрепил факел в стальном кольце на стене и с размаха налетел плечом на дверь. Та покачнулась от удара, но выстояла.

– Тиг!

Кровь взыграла у него в жилах, а кожа покрылась липким потом. Голос был едва различим, но он все же услышал его. Анвен находится по другую сторону двери, на узкой крепостной стене, под бушующим ветром. С бешено колотящимся сердцем Тиг снова с размаха навалился на дверь, впервые проклиная ее за то, что она такая прочная. Чтобы проломить доски, нужно бежать за чем-то тяжелым и острым.

Мысль о том, что ему придется уйти, оставив Анвен, едва не повергла его в панику. Забарабанив кулаками по двери, он крикнул: «Укройся! Я скоро!» – не имея ни малейшего понятия, услышала ли она его.

Тиг бросился в оружейную, где выбрал обоюдоострый боевой топорик, и стремглав побежал вверх по лестнице.

– Анвен! – заорал он. – Я буду рубить дверь!

Ответом ему было лишь завывание ветра в бойницах. Размахнувшись, Тиг обрушил на дверь мощный удар и едва не застонал, ощутив в руках сильнейшую отдачу. Дверь не дрогнула. Тиг снова размахнулся. На лбу выступил пот. Сколько времени Анвен там находится? Час? Два? Пока он бегал за топором, проклиная непогоду, она могла оступиться, упасть и расшибиться насмерть. Он ее больше не слышал. Если она все еще с противоположной стороны двери, есть опасность поранить ее топором. Но, не сломав дверь, он не сможет ее спасти!

Еще раз размахнувшись, он разрубил толстую доску. Дверь задрожала. С каждым новым ударом ярость Тига нарастала. У топора треснула рукоятка. Он доберется до Анвен. Другого выбора нет.

Очередной взмах топора, и дубовая дверь раскололась надвое. Тиг выбил ударом ноги разбитые доски. На него обрушился шторм, и он покачнулся, ослепленный его мощью. Дождь кинжалами врезался в кожу, ветер рвал рукава туники. Пригнувшись, Тиг поднес руку козырьком ко лбу и осмотрелся.

Анвен нигде не было видно. Эта часть замка была выстроена не для удобства солдат, а для того, чтобы высматривать плывущие по морю корабли. Здесь негде было спрятаться от непогоды, разве что в узкой смотровой бойнице… Тиг с трудом сделал несколько шагов вперед, и тут что-то маленькое бросилось на него и вцепилось в плечи, точно перепуганный котенок.

Тиг крепко обнял Анвен, шепча слова благодарности Господу и всем святым. Взяв ее на руки, он поспешил к разбитой двери и спустился по лестнице. Оказавшись в своих покоях, уложил девушку на пол. Губы ее посинели, волосы напитались влагой, несколько прядей прилипли к лицу. Тело сотрясала дрожь.

– О чем ты думала, когда отправилась туда? – Дрожащими руками Тиг стал разжигать огонь в камине. – Что, если бы я тебя не нашел? – Пламя взвилось вверх, и скоро в комнате стало тепло. – Тебя могло просто сдуть ветром со стены. В такую погоду на стену даже закаленные стражники не выходят, неужели не понимаешь?

С одежды и волос Анвен натекла большая лужа воды. Она не могла прийти в себя, лишь стучала зубами и дрожала всем телом.

Тиг проклинал дождь, ветер, ночь, недостаточно сильный огонь и то, что пришлось положить Анвен прямо на пол, чтобы разжечь его. Он принялся стаскивать с нее мокрую одежду. На мгновение его взору открылось ее обнаженное тело, но он тут же завернул Анвен в шерстяное одеяло и усадил поближе к огню.

Отбросив волосы назад, Тиг стянул с себя тунику. Он и сам замерз и промок, проведя под дождем всего несколько минут, а она находилась там не один час. Пытаясь развязать неподдающиеся кожаные завязки своих бриджей, Тиг разразился такой отборной руганью, что Небеса непременно покарали бы его за богохульство ударом молнии, не будь гроза и без того в разгаре.


Анвен было холодно, очень холодно. Никогда в жизни ее так не знобило. Дрожь сотрясала ее тело, несмотря на то что она сидела у огня, закутавшись в одеяло. Тиг стоял перед ней обнаженный. Пламя освещало его кожу, отчего она отливала бронзой.

– Пусти меня к себе под одеяло, – потребовал он.

Но Анвен лишь сильнее прижала одеяло к себе, не отводя глаз от его мускулистых рук и ног, от рельефных мышц живота. Ей никак не удавалось согреться, но не заметить, как он красив, она не могла.

– Хочешь замерзнуть? – Голос его прозвучал резко, но руки, раздвигающие складки одеяла, напротив, действовали очень нежно. Прижав Анвен к себе, Тиг содрогнулся – до того холодна была ее кожа.

Анвен показалось, что ее усадили на печь. Тело Тига было горячим и мускулистым. Она не проронила ни слова, лишь свернулась клубочком в его объятиях. Ей хотелось задать Тигу множество вопросов, но сейчас она не могла произнести ни слова, поэтому просто прижалась губами к его груди.