Николь Лок - Пленница мрачного лорда

– Возможно, но меня не оставляет дурное предчувствие. Будто мне вот-вот вонзят меч в спину. – Рэйен покачал головой. – Грязная кровь – что это значит?

То была и подсказка, и предупреждение.

Тиг затаил дыхание.

Кровь. Дитя. Кровное родство.

Тиг едва не выронил меч, но тут же, спохватившись, крепко вцепился в рукоятку.

– Когда ты видел Ффайон, насколько близко ты к ней стоял?

– Я разговаривал с Питером. Пожалуй, я стоял достаточно близко, чтобы прочесть тревогу в глазах Анвен.

– А глаза Ффайон?

Рэйен пожал плечами:

– Они казались вполне сфокусированными, но бегали.

У Тига внутри все перевернулось.

– Да, как у лжеца. Как давно они ушли из сада? Час назад? Два?

Рэйен повернулся к нему. На лице его отражалась тревога.

– А что такое?

– Это Ффайон. Она во всем виновата. Она и есть враг.

Рэйен недоверчиво покачал головой:

– Наша тетя? Что ты такое говоришь?

Тиг указал на залитый кровью пол:

– Это наша кровь. Наша родословная, но дело не в прошлом, а в настоящем.

– Куда ты направляешься?

Тиг распахнул дверь. С каждым шагом он оставлял на полу кровавые следы. Его предали. Снова. На сей раз сестра матери. Как пережить этот удар?

– Думаешь, мне приятно такое говорить? Она наша родственница, но также и враг. Она знает, как важна для меня Анвен. Остальное пока у меня самого в голове не укладывается.

– Поверить не могу! В любом случае что мне делать?

– Беги в церковь, да захвати с собой людей. Если Ффайон с Анвен там, пошли кого-нибудь за мной. А я пока обыщу семейную часовню в дальней башне.

– Один?

Убегая, Тиг рявкнул:

– У нее Анвен!

Тиг быстро поднялся по ступеням в семейную часовню на вершине башни. Дверь была не заперта, и он рывком распахнул ее, так что она ударилась о стену.

Ффайон стояла на коленях у небольшого алтаря спиной к нему и ни единым движением не показала, что ей известно о его присутствии.

Анвен находилась рядом с Ффайон, слева от Тига. В ее широко раскрытых глазах плескался ужас, а при его появлении отразилось… облегчение? Нет… сожаление. Она едва заметно покачала головой, призывая его оставаться на месте.

Тиг осмотрелся по сторонам. Послеполуденное солнце заливало комнату лучами, беспощадно высвечивая все происходящее в ней. Тиг как будто попал в свой самый страшный кошмар.

– Итак, ты бросился на помощь. – Ффайон медленно стянула с головы платок. – Как предсказуемо.

Тигу не оставалось ничего иного, как просто наблюдать. Ффайон снова встала на колени перед алтарем, и складки ее черного одеяния легли на каменные плиты пола. Картина эта сильно походила на детское воспоминание Тига, и сейчас, как и тогда, он был беспомощен что-либо предпринять.

Он бросил взгляд на Анвен. Она дрожала, но в ее глазах пылало пламя. Прошлое и будущее Тига сошлись в одном месте, и он знал, что на этот раз обязан изменить ход истории.

Ффайон отбросила платок в сторону, поднялась на ноги и повернулась к Тигу. Ее коротко остриженные белокурые волосы разительно контрастировали с черным платьем.

– Зачем тебе нож, Ффайон?

– Не хочешь ли спросить, зачем мне яд? – Ффайон отогнула рукав платья, явив его взору привязанный к запястью пузырек, гипнотически покачивающийся из стороны в сторону. – Твоя шлюха его уже заприметила. – Ффайон скривилась. – Разумеется, мне пришлось применить силу. Она все настаивала на том, чтобы позвать помощь. Я метнула кинжал – он и сейчас воткнут в дверь за твоей спиной, – но ее это не испугало. Глупая девка не боится оружия… зато боится яда.

Тиг быстро оценил ситуацию. Анвен стоит в центре комнаты, слишком далеко от него – не добраться. Зато Ффайон может с легкостью метнуть в нее еще один кинжал. Значит, и Анвен, и сам он в западне.

– Я и подумать не могла, что тебе достанет терпения выслушать то, что я хочу сказать, – с улыбкой заявила Ффайон, сверкая безумными глазами. – А вот она терпения не выказала. – Ффайон провела лезвием по пузырьку. – Она осталась и ведет себя тихо лишь потому, что я пригрозила, будто сама выпью яд, если она уйдет.

Тиг сжал рукоятку своего меча, негодуя из-за того, что Анвен пришлось пережить за несколько часов нахождения во власти его сумасшедшей тетки. И при этом она не проронила ни звука?

– Мне пришлось так поступить, иначе она не осталась бы. – Ффайон пожала плечами. – Если бы ушла она, то и ты не пришел бы выслушать мою историю. А время рассказать ее настало, потому что состояние мое ухудшается, и я хочу навести во всем полный порядок, пока еще могу.

Стоящая перед ним женщина – его тетка, его родственница, но при этом совершенная незнакомка. Она изменилась с тех пор, как Тиг был ребенком, ее стало труднее контролировать. И ненависть ее к нему возросла.

– Ффайон, тебе нужна не Анвен, а я. Отпусти ее.

– Я ее тут вовсе не держу. У нее свой интерес.

Тиг хотел только одного – чтобы Анвен оказалась в безопасности.

– Нет у нее никакого интереса.

– Конечно есть. Она хочет заставить тебя волноваться. Испытывать чувство беспомощности. Ты должен понимать, что я могла бы в любой момент убить ее. И до сих пор могу.

Тиг крепче сжал рукоятку меча.

– Приблизься ко мне хоть на шаг, – Ффайон четко выговаривала каждое слово, – и кинжал, что у меня в руке, оборвет ее жизнь. Ты не успеешь помешать этому.

Жестокая реальность. Тиг был не в силах что-либо предпринять. Ффайон тем временем отошла к стоящему у окна за ее спиной стулу с высокой спинкой и царственно уселась. Падающий из окна свет высветил алые потеки на ее черном одеянии.

– Ты прав, дело в тебе.

– Так отпусти Анвен, – тут же сказал он. – Позволь мне помочь тебе.

– Помочь мне?

Ффайон стиснула в руках пузырек.

– Твоя болезнь заставляет тебя вести себя так. Не делай этого!

– Не говори мне о моей болезни! – Кинжал просвистел у Тига над ухом и вонзился в стену за его спиной. В руке Ффайон тут же возник еще один. – Знаю, состояние мое ухудшается. Знаю и то, что должна положить этому конец, но прежде ты узнаешь всю правду.

– Убери нож. Бог этого не одобрит.

– Бог? – Ффайон махнула рукой, и лезвие отразило солнечный свет. – Ты мне говоришь о Боге? Я знаю Его так же хорошо, как и свой недуг, который Он послал мне. Но Он наградил меня и даром тоже. Я знаю то, что тебе неведомо. Он оставил меня. Твоя шлюха тому подтверждение.

Тиг не осмеливался даже взглянуть на Анвен. До тех пор пока он говорит с Ффайон, ее внимание целиком сосредоточено на нем.

– Так расскажи мне, – отрывисто произнес Тиг. – Поведай мне правду.

– Я любила свою сестру, – сказала Ффайон. – Любила, как может любить только очень благочестивый человек. Когда мы были детьми, она много раз спасала мне жизнь.

– Из-за твоей болезни, – подхватил Тиг, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Ффайон кивнула.

– Поначалу припадки случались со мной нечасто. Они могли начаться от резкого звука или потому, что кто-то раскрыл ставни, впустив в комнату солнечный свет. Элин была единственным человеком, видевшим, как все началось. Вот мы и договорились скрывать это. – Ффайон вздохнула. – В то время у нас была целительница, и Элин решила поучиться у нее в надежде найти лекарство для меня. Я посмеялась над ней, потому что знала: мой недуг победить невозможно. Зато можно научиться защищать себя. Я изучила свойства ядовитых растений и наловчилась метать ножи.

Ффайон ловко перекинула кинжал из руки в руку.

– К пятнадцати годам я могла отправить на тот свет любого с помощью клинка или растертого цветка, но контролировать свое состояние не могла. Элин почти вышла из брачного возраста, но ни один валлиец так и не попросил ее руки. Я винила в этом себя, особенно когда она согласилась выйти за английского мерзавца.

Тиг нахмурился. Он знал, что мать и тетка были привязаны друг к другу, но теперь он видел их отношения такими, какие они были на самом деле. Элин переживала за сестру и, вероятно, боялась ее.

– Она сказала, что любит Уильяма. Я искала ответы у алтаря, но думать могла только о том, как английский мерзавец использует ее тело для утоления своей похоти. Тогда я придумала план, в котором нашлось место и тебе, лорд Гвалчду.

– Что вы сделали с отцом Тига? – вскричала Анвен.

Ффайон метнула кинжал, и тот, вспоров воздух у головы Анвен, воткнулся в стену.

– Заставь свою шлюху замолчать!

Ему хотелось наброситься на тетку с мечом. Анвен начала плакать. Тиг понимал, что плачет она не от страха, а от ощущения собственной беспомощности. Его переполняло негодование.

– Это ты убила его! – воскликнул Тиг.

Ффайон взмахнула рукой, в которой тут же возник новый кинжал.

– Элин принадлежала мне, никто не любил ее так, как я, вот я и убедила ее, что муж ей неверен. Когда Уильям собирался на встречу с Ллевелином, я дала ему настойку. Но он был такой огромный, что она не сразу подействовала, поэтому он умер в лесу, а не дома. – Ффайон поджала губы. – Элин так и не узнала правды.

Значит, Уильям… отец любил его мать, а Ффайон предала их. Ффайон, которую он кормил, одевал и защищал. Сумасбродную Ффайон, которая всегда ненавидела его!

– Но почему?

Ффайон улыбнулась, словно только и ждала этого вопроса:

– Я была на сносях в то же время, что и твоя мать.

От такой новости Анвен содрогнулась. Тиг не смел даже пошевелиться. Ффайон в положении? И никто об этом не знал?

– В день, когда я убила твоего отца, я одна помогала Элин при родах. Она была моей сестрой, я любила ее и не хотела, чтобы кто-то другой вторгался в это действо, поэтому выставила всех вон из комнаты. Но роды затянулись, и жизнь ее быстро угасала.