«Безумно соскучилась, — написала она коротко, и прежде, чем отправить, немного помедлила. — Хорошо, я подожду, — добавила несколько слов и выдохнула с облегчением».


Нехорошее предчувствие закралось в душу уже к вечеру следующего дня. Юля съездила на работу, где побыла до обеда, после чего отправилась домой. Она пообещала Жене провести время вместе, заехала в магазин, чтобы купить сладостей, и в тот момент, когда расплачивалась на кассе, в сердце кольнула непонятная и необъяснимая тревога. И вроде причин для нее не было, но Юля чувствовала удушливые волны, которые накатывали со всех сторон, не давали сделать полноценный вдох, и исчезали для того, чтобы снова вернуться.

Когда добралась до дома, это чувство лишь усилилось. Она быстро разулась, сняла куртку и прошла в ванную, где принялась умываться ледяной водой.

— Что-то случилось? — раздался тихий голос Жени, заглянувшей к ней через пару минут.

— Нет, все в порядке, — соврала Юля, растирая лицо полотенцем. — Идем, кино будем смотреть и сладкое лопать. Я чаю заварю.

— Точно?

— Точно.

Женя улыбнулась и направилась в комнату, Юля же поплелась в кухню, где и принялась готовить чай.

Ей все это не нравилось. То, что ощущала. Раньше тоже нет-нет, да и накрывало, и зачастую интуиция ее не подводила. Вот и теперь все точно так же… Только на этот раз она отчаянно боялась, сама не зная чего.

— Жень, столик к кровати пододвинешь? — крикнула он в сторону спальни сестры. Нужно было прогонять это дурацкое неуместное чувство, ничего хорошего оно все равно не даст.


На экране… что-то происходило. Юля толком не понимала, что именно, не помогали даже комментарии Жени. Последняя, кстати, болтала без умолку — словно чувствовала то же, что и Юля, и пыталась изо всех сил отвлечь сестру от тяжких мыслей.

«Завтра приезжаю. Ты все еще хочешь поговорить?»

Смс пришло от Лебедева так внезапно, что у нее сердце оборвалось. За семью словами на экране мобильного ей чудилось что-то непоправимое. Что свершилось, а она даже понять этого не успела.

«Да. У меня есть основания передумать?»

«Кто тебя знает…»

Вот теперь она почувствовала себя еще хуже, и стук сердца раздался в висках. Может, за это время он передумал? Снова захотел быть со своей Мишель? Об этом даже помыслить было страшно. Но даже если и так… даже если и так, у нее нет иного выхода, как встретиться с ним и просить о помощи.

«Не передумала. Во сколько встретимся?»

«Я заеду к тебе в семь».

Юля перевела дух. Ей показалось. Наверняка. Просто перенервничала, а Дэн, наверное, просто устал. Вот и пишет так сухо.

«И да… я соскучилась ужасно», — отправила она сообщение, и принялась ждать ответа.

Ничего. Тишина. Хотя видела, что он его прочитал.

— Это Даниил твой? — словно бы невзначай поинтересовалась Женя, отрываясь от просмотра фильма. — Юль… ты чего такая бледная? Что-то не так?

Она растянула губы в кривоватой ответной улыбке. Если бы только знать, что не так. Если бы только все, что происходило, можно было забыть, оставив в своей жизни лишь Дэна и родных людей. Но кажется, это было совершенно несбыточно.

— Да, он. И мне немного нехорошо. Я пойду, ладно? Прости, Жень.

И прежде, чем сестра ответила, поднялась и вышла из комнаты.


Время до приезда Дэна тянулось ужасающе долго. Ночью Юля почти не спала, потому к семи часам вечера больше походила на бледную моль с синяками под глазами. Но так было нельзя… Невозможно было и дальше терпеть, постоянно находясь в высшей точки напряжения — и физического, и нервного. Если так будет продолжаться, она просто свихнется.

— Приехал… — выдохнула она, ни к кому не обращаясь. Сердце радостно забилось, когда во дворе припарковалась машина Лебедева, позади которой остановился джип службы безопасности. Из него вышел Платон, направился в сторону подъезда, и у Юли снова сердце ухнуло куда-то вниз. То, что Дэн сам к ней не поднялся, нагнало страха.

Когда раздался звонок в дверь, она уже была полностью готовой. Загодя собрала в сумку самое необходимое, что могло понадобиться в этой поездке, и стояла, обутая и одетая в прихожей.

— Добрый вечер, если вы готовы, идемте, — проговорил Платон, окинув ее сканирующим взглядом, словно знал что-то, о чем не знала даже она.

— Здравствуйте. Готова, — ответила Юля и, когда Платон забрал у нее сумку, вышла из квартиры следом за ним, а минутой позже уже выходила на улицу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она поняла, что действительно случилось что-то страшное, когда села рядом с Лебедевым. Он просто сказал ей: «Привет», и просто выехал из двора. А она боялась слово лишнее сказать. Просто бросала на его профиль обеспокоенные взгляды и слушала стук сердца, заполонившего собой всю грудную клетку.

— Как дела? — выдавила из себя, когда остановились на светофоре. И стоило только Лебедеву повернуться и окинуть ее взглядом, вздрогнула. Ей показалось, что Дэн едва сдерживается — тщательно скрывает злость, которая так и бушует у него внутри.

— Дела отлично. Устал чертовски.

— Понятно.

Вот и весь разговор. Вот и все, что она, наверное, заслужила.

Юля отвернулась к окну и подложила руки под бедра, будто ей было нужно это, чтобы удержаться — не протянуть ладонь к Дэну и не погладить его по щеке. А может, все действительно не так ужасно? Он просто устал, потому ведет себя так? Она же ничего почти о нем не знает. Какой Лебедев, когда у него что-то не получается? Или когда вымотан? Как бы то ни было, Юля надеялась только на то, что у нее еще будет шанс это узнать.

Когда он подъехал к высоким металлическим воротам, опоясывающим огромную загородную территорию, те сами открылись, и Юля ненадолго забыла о своих страхах. Они оказались в ярко-освещенном дворе возле трехэтажного кирпичного особняка. В двух нижних окнах горел свет, вероятно их ждали.

— Это дом отца, но он хочет подарить мне его на свадьбу. Редко здесь бывает, — проговорил Дэн, когда помог Юле выйти из машины.

— На свадьбу? — эхом уточнила она, пытаясь поймать взгляд Лебедева, который тот усиленно отводил.

— Да. Я же когда-нибудь женюсь, — растянул он губы в холодной улыбке, после чего кивнул на вход: — Идем.

Внутри дом был… роскошным. Юля уже и забыла, каково это — жить в таких условиях. Здесь пахло деревом и свежестью. В обстановке — в основном темные тона, но не настолько, чтобы жилище казалось мрачным.

— Проходи, — указал Лебедев на гостиную, в которой уже потрескивал огонь в камине. — Чувствуй себя как дома.

Сейчас, когда оказалась наедине с Дэном, Юля почувствовала себя странно. С одной стороны, наконец, получила то, чего ей так хотелось те два дня, что они не виделись. С другой — боялась этого незнакомого ей Даниила Лебедева.

Она присела на самый краешек дивана, сложила руки перед собой. Смотрела на то, как Дэн разливает напитки в бокалы, и не знала, стоит ли говорить что-то, как-то вести разговор к тому, чтобы во всем признаться. Или сразу поведать обо всем?

И от того, что ей предстояло, тоже испытывала самый настоящий ужас. Лебедев же был спокоен. Наполнил два бокала, один поставил перед ней на столик, второй взял в руку и, усевшись напротив, откинулся на спинку кресла. Она снова почувствовала его обжигающий взгляд. И будто бы волнами захлестнуло. Нет, ни черта он не устал. Просто был зол и ждал.

Нехорошее подозрение заполонило изнутри, и Юля решилась. Вытащила пузырек из кармана кардигана и поставила его на стол рядом со своим бокалом. И услышала то, от чего забыла, как сделать следующий вдох.

— Мм… А я все гадал — расскажешь или попытаешься подсыпать?

ГЛАВА 27

Он был подавлен. Пытался сделать вид, что злится, но выходило как-то херово.

Сначала не верил. Даже когда отец разложил перед ним фотографии Юли, которая садилась в машину какого-то хмыря. Даже когда вещал о том, что подозревает, будто именно Воронцова сдала то, в каком номере он остановился. Даже тогда не верил.

Потом накатило понимание — все так, как должно быть. Все, сука, ровно так, как могло быть в его жизни.

— С чего ты решил за ней проследить? — хрипло поинтересовался он у отца, ища глазами бутылку виски. Снова до одури захотелось выпить. Нажраться, забыться, стать кем-то другим, а не Даниилом Лебедевым.

— Потому что она — то самое звено, которое стоило взять на карандаш. Если бы оказалась реально чиста, — отец вскинул руки, раскрыв ладони, будто сдавался, — я бы больше даже близко ее не тронул. Даже не давил бы больше на тебя. Но она сука, Дэн. Сука, которая тебя чуть не угробила.

В голосе отца послышались те нотки, от которых даже у Даниила мурашки по спине побежали. Но в целом он понимал его чувства. И даже разделял. Отчасти. Потому что в первое время ощущал лишь то, насколько он выпотрошен. И теперь, после этих новостей, просто сдулся, словно из него выпустили весь воздух.

— То есть, она рядом, чтобы меня грохнуть? — уточнил он очевидное.

— Или навести на тебя тех, кто сделает это вместо нее.

— Почему?

— Не знаю. Но один из этих типов регулярно появляется или у ее дома, или чаще — возле сестры Воронцовой.

— Они шантажируют Юлю?

— Наверное. Впрочем, мне на это насрать.

Отец поднялся с дивана, заложил руки в карманы брюк и отошел к окну. Дэн видел, что Лебедев-старший находится в высшей степени нервного напряжения. Он это считывать умел даже по позе отца. Весь — словно каменное изваяние. А вот он сам вдруг испытал лживую легкость. Ведь знал же, что этим может кончиться. Где-то подспудно знал, что не мешало ему ждать очередного удара.