— Юля твоя отличная девочка. Оказывается, вы с ней вместе учились. А я и не в курсе был, — заговорил Лебедев-старший, выпуская изо рта дым в открытое окно.

— Учились, да. Я и сам забыл об этом, пока с Юлей снова не встретился.

Он помолчал, докурил и задал тот вопрос, который можно было бы и не задавать, но который так или иначе его интересовал:

— Уже не считаешь, что она мне не подходит? — вскинув бровь, он затушил окурок в пепельнице и взглянул на отца.

— Нет. Не считаю. Наоборот… Теперь думаю, что если ты ее обидишь, я первый приду и надеру тебе уши.

— Ого! Ты этого даже в детстве не делал! — со смешком притворно ужаснулся Дэн. И услышал то, от чего на лице его сама по себе расплылась довольная улыбка:

— И не хочу начинать. Просто не давай мне повода.


Как-то само собой разумеющимся стало то, что Юля не только останется ночевать у Лебедева, но и вообще к нему переберется в ближайшее время. Когда все разъехались по домам, Дэн позвал ее на балкон, где оба и устроились на мягких креслах. Оба пили вино, смотрели на то, как за окном живет своей извечной вечерней яркой жизнью мегаполис и говорили ни о чем и обо всем сразу.

— Думаешь, папа сможет…

— Считаешь, что твой отец…

Начали оба одновременно и тихо рассмеялись.

— Да, я считаю, что твой папа сможет. Просто он ориентиры потерял, а сейчас они у него снова появились.

— И я так думаю. А еще… знаешь, я как-то странно себя чувствую.

— Как именно?

— Как будто мне сверху кто-то нашептывает, что все должно было случиться именно так, как случилось.

— Бабушка?

— Возможно, что и она. Кстати, Анна Петровна всегда верила во всякие эти штуки. И что все происходит неслучайно.

— А ты сама веришь?


— Сейчас да. Раньше сомневалась.

— А в то, что я тебя безумно люблю… веришь?

— Верю.

— Тогда я хочу воспользоваться этим.

— Звучит, по правде говоря, не очень.

Юля поморщилась и отставила бокал вина на низкий столик. А Дэн улыбнулся — открыто и счастливо. Он понимал, о чем говорила Юля. Все ведь действительно случилось так, как должно было случиться. И пусть не все Дэн мог исправить, у него была возможность повлиять на то, что зависело только от него.

— И все же… я хочу воспользоваться этим и спросить тебя. Ты выйдешь за меня замуж? Знаю, день не лучший, но сейчас единственное, чего я хочу, — чтобы ты уже называлась моей женой и я мог тебя увезти ото всего этого дерьма подальше. Хотя бы ненадолго.

— А для того, чтобы ты увез меня отсюда, мне нужно назваться твоей женой?

Дэн удивленно взглянул на Юлю, но понял, что она шутит. Покачал головой и привлек Воронцову к себе.

— Да. Нужно назваться моей женой, — ответил бескомпромиссно, с трудом сдержав улыбку.

— Тогда мой ответ — да! — кивнула Юля, и Дэн с облегчением выдохнул.

Эпилог 1

Несколько недель спустя


Юля нервно листала бог весть какой каталог за этот день. От мельтешащих перед глазами фотографий свадебных платьев и аксессуаров разболелась голова. Порой казалось, что все ее времяпрепровождение и состоит из бесконечного поиска. Она хотела простую и скромную свадьбу, Дэн настаивал на том, что все должно быть по высшему разряду, ибо жениться он собирался однажды и навсегда и хотел, чтобы этот день запомнился не только им, но и всем, кто будет присутствовать на свадьбе.

Они часто ругались по этому поводу, и заверения Юли в том, что этот день в любом случае станет для нее самым памятным, Даниил игнорировал, продолжая настаивать на своем. Таким образом он забраковал выбранные ею из всего многообразия платья, заверив, что она обязательно найдет то самое. И Юля окончательно растерялась. Потому что уже напрочь не понимала, что означает «то самое платье». В итоге дошло до того, что она со злостью листала один каталог за другим, и каждый из нарядов казался ей уродливым и неподходящим.

— Я так вообще откажусь выходить замуж, — буркнула она, жалуясь Жене, которая уже даже не реагировала на нервозность сестры.

— Тогда Дэн тебя нарядит в какую-нибудь робу и притащит к алтарю силой, — пожала Женя плечами.

— Может, это и будет лучшим выходом. Мне кажется, что я никогда уже не найду ничего.

— А ты заказывай по десять штук. И пусть Дэн освободит время для твоих примерок. Часов на десять каждый день ты его займешь, потом сам согласится на первое попавшееся.

— Очень смешно.

— А я и не смеюсь, — заверила Женя, глядя на то, как Юля отбрасывает каталог и, прикрывает глаза. — Пусть тоже участвует во всем этом. А сейчас хватит. Пошли чего-нибудь перекусим. В кухне, кажется, у вас еще не все испортилось.

И она со смешком поднялась из кресла и отправилась на кухню.


Только когда Юля отправила в рот первую порцию омлета, поняла, насколько проголодалась. Она даже и припомнить не могла, когда полноценно ела за последнее время. Все это казалось неправильным. Предвкушения праздника как не бывало. Оно заместилось какой-то бесконечной чехардой из примерок, поисков и разговоров с кейтеринг-службами, ресторанами и ведущими свадеб. Дэн, словно одержимый, работал, а она занималась грядущим торжеством. И очень надеялась, что впереди долгожданный отдых.

— Не парься, Юль, — доев омлет, проговорила Женя. — Когда все закончится, будешь вспоминать об этом с улыбкой.

— Это вряд ли, — вздохнула Юля, откладывая вилку. — Мне кажется, я просто перекрещусь и попытаюсь обо всем забыть.

Она поднялась из-за стола, намереваясь вымыть посуду и снова атаковать бесчисленные каталоги, когда в дверь позвонили. Переглянувшись с сестрой, на лице которой тоже было написано выражение недоумения, пошла открывать, гадая, кто это мог быть.

— Добрый день. Мне нужна… Юлия Воронцова.

Молодой человек по ту сторону двери, по виду курьер, сверился с бумагой, которую держал в руке, и воззрился на Юлю.

— Это я.

Она, не понимая, что происходит, посмотрела на внушительный сверток в коричневой бумаге, который он держал. Наверняка Дэн решил устроить ей какой-нибудь сюрприз и отправил для этого курьера. А может, в свертке то самое платье, которое будущий муж все же выбрал и купил сам?

— Тогда распишитесь и получите — для вас есть посылка.

Он деловито протянул ей бумагу и ручку и Юля поставила на накладной свою подпись.

— А от кого эта посылка? — уточнила она, забирая сверток.

— Я не знаю. Всего доброго.

И он ушел. А Юлю охватил страх. Липкий, ледяной — он поднимался из самого нутра, расползался по венам и отравлял все ее существо.

— Жень… — окликнула она сестру, закрывая дверь. — Тут что-то странное.

Она вернулась в кухню, где и уложила сверток на стол. Сделала шаг назад и воззрилась на него с подозрением.

— От кого это? — уточнила Женя, вставая рядом.

— Понятия не имею… а что если..?

А что если это снова какой-нибудь сюрприз от тех, кто желал Дэну зла? И — соответственно — ей тоже? Что если сейчас она сорвет упаковку, а там…

От многочисленных предположений о том, что может быть внутри, Юлю зазнобило.

— Не тро… — вскрикнула она, но было поздно. Женя уже успела пощупать сверток.

— Мягкое что-то, — со знанием дела проговорила она. — А вот тут… тут как будто книжка. Большая книжка. Открываем?

И не успела Юля запротестовать, как сестра неловко потянула за конец бечевки, развязывая нехитрый бант. Она даже зажмурилась, когда Женя убрала бумагу и охнула.

— Юль… смотри… — выдохнула завороженно, и Юля решилась.

Это было платье. Сложенное в несколько раз, простое, без изысков, из шелка и кружева — свадебное платье. При виде которого у Юли загрохотала кровь в ушах и одновременно защипало в глазах.

Потому что она поняла, от кого оно, и… и боялась поверить в то, что пришло ей в голову.

— Так… тут альбом и письмо, — проговорила Женя, по виду которой тоже было ясно, что она находится в высшей степени возбуждения. — Читать? Или ты сама?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Читай.

Юля взяла альбом и платье, села на диван, потому что ноги ее не держали, и похлопала по месту рядом с собой. Казалось, что ее окутал аромат, знакомый с детства. Как будто бабушка снова была рядом.

«Привет, мои дорогие. Юленька и Женечка. Мои любимые».

Юля не выдержала и разревелась. Рядом сестра тоже шмыгнула носом. В этот момент, когда казалось, что все, случившееся несколько недель назад — ошибка, так непередаваемо сладостно было надеяться. Просто надеяться на новую встречу. Понимать, что это невозможно, но все равно надеяться.

«Я очень бы хотела лично отдать тебе это платье, Юля, но если тебе его отправила Арина, значит, все случилось так, как было написано судьбой. И это правильно. Ты жива и счастлива, а значит, счастлива и я».

Юля отерла слезы и покачала головой. Она обманулась. Бабушки нет в живых, но… Но разве сейчас, когда она вцепляется пальцами в ткань платья и альбом, нельзя представить, что все иначе? И что бабушка рядом с ними…

«Этот альбом неполный. Но вы с Женей обязательно добавите в него фотографии своих детей. А потом и внуков. Потому что все у вас, мои девочки, будет хорошо.

А мое платье… Когда-то и я была красивой и стройной, потому, я надеюсь, оно обязательно пригодится.

Я очень вас люблю. Берегите друг друга.

Самое важное, это любовь и забота тех, кто рядом с вами. Тех, кто для вас — близкие люди. Все остальное — хрень собачья!»

С губ Жени сорвался то ли смешок, то ли рыдание, то ли все вместе, когда она дочитала письмо и тоже принялась вытирать слезы. А Юля… Юля, которая раскрыла альбом, не могла описать словами, что с ней творилось в этот момент. Она словно вернулась туда, назад, в детство. В ту бабушкину квартиру, которую помнила до черточки до сих пор. Вот с первой страницы на нее смотрела она сама, которая обнимала Женю. Обе счастливые и довольные жизнью, несмотря на то, что Юля в тот день выписалась из больницы, а Женя — постигала болезненную науку самостоятельной ходьбы.