Теперь эти веранды казались мне вопиюще очевидной метафорой. Я видела, как он буквально сохраняет пропасть между нами и не замечает мою готовность встречаться с ним каждый вечер. Неудивительно, что я так запуталась. Он тщательно соблюдал дистанцию и границы, а я их игнорировала. Я была совсем не готова к тому, что меня тянет к кому-то в эмоциональном плане совершенно недоступному.

Я покачала головой в ответ на приглашение Гаса, а потом добавила к своей записке: «Извини, слишком много дел. У меня на хвосте Аня».

Гас понимающе кивнул, пробормотал что-то вроде «Если ты передумаешь…», затем на мгновение ушел и снова появился на веранде.

Он прошел к самой дальней точке веранды и перегнулся через перила. Ветерок трепал его рубашку, поднимая левый рукав и обнажая тыльную сторону руки. Сначала я подумала, что он сделал новую татуировку – большой черный круг, но потом поняла, что это было именно там, где я видела ленту Мебиуса. Только она была полностью стерта с тех пор, как я видела ее в последний раз. Гас оставался там до тех пор, пока солнце не зашло и ночь не окутала все вокруг насыщенной синевой. Вокруг него ожили светлячки – миллион крошечных ночных огоньков, включаемых космической рукой.

Он оглянулся через плечо на двери моей веранды, а я резко обернулась на свой экран, печатая слова и притворяясь занятой, очень занятой и сосредоточенной. Надо было создать иллюзию.

На самом деле я просидела за компьютером почти двенадцать часов и набрала всего тысячу новых слов, открыв по пути четырнадцать вкладок в своем браузере, включая две отдельные вкладки Facebook.

Мне нужно было выбраться из дома. Когда Гас снова отвернулся, мне удалось выскользнуть из-за стола на крыльцо. Воздух казался густым от влажности, но не был слишком горячим. Я уселась на плетеную кушетку и оглядела дома напротив. На противоположной стороне я не проводила много времени, так как вода была на нашей с Гасом стороне. Но коттеджи на другой стороне были такими же милыми и красочными, а на каждой веранде стояла своя неповторимая садовая мебель. Ни одна из них не была такой домашней (лучше даже сказать, эклектичной), как та, которую выбрала Соня.

Если бы у меня не было отрицательных эмоций, связанных с этой мебелью, мне было бы грустно продавать ее, но я решила, что сейчас самое подходящее время. Позже будет еще меньше поводов для беспокойства. Я встала, включила свет на веранде и сделала снимки каждого отдельного предмета, а также несколько общих видов. Затем открыла Крейгслист на своем телефоне.

Некоторое время смотрела на фотографии, затем вышла из браузера и открыла свою электронную почту. Я все еще видела выделенные жирным шрифтом слова из последнего сообщения Сони, поскольку не удалила его, хоть и не хотела читать. Я открыла новое письмо и адресовала его Соне.


Тема: мебель для веранды.


Привет! Я начинаю наводить порядок в доме. Тебе нужна мебель на веранде или мне можно ее продать?

Я попробовала три разные подписи под письмом, но ни одна из них не показалась мне правильной. В конце концов я решила не оставлять ни одной буквы своего имени и нажала «Отправить».

Вот и все. Самый эмоциональный момент, который был у меня за весь день. Потом я умылась, почистила зубы и забралась в постель, где смотрела на экране смартфона «Веронику Марс», пока не взошло солнце.

* * *

В пятницу в мою дверь постучали на несколько часов раньше, чем я ожидала. Было 14:30. проснулась я где-то около полудня, так как заснула только в пять утра.

Я схватила свой халат с дивана и натянула его поверх скудной одежды (боксеры, когда-то позаимствованные у Жака, и моя поношенная футболка с Дэвидом Боуи, под которой даже не было лифчика). Я отодвинула льняную занавеску, закрывавшую окно в двери, и увидела Гаса, который расхаживал по веранде, заложив руки за голову, и смотрел вниз, словно вытягивал шею.

Когда я открыла дверь, он остановился и, широко раскрыв глаза, повернулся ко мне.

– Что случилось? – спросила я.

В этот момент я разглядела его некоторое наследственное сходство с тетушкой Пит. Выражение его лица уже знакомым мне образом перешло от замешательства к удивлению.

Он быстро покачал головой:

– Здесь Дэйв.

– Дэйв? – переспросила я. – Дэйв, как… Дэйв? Из «Олив Гарден»?

– Ну определенно не тот Дэйв из ресторана «У Венди», – подтвердил Гас. – Он позвонил мне минуту назад и сказал, что находится в городе. Он выехал, повинуясь внезапному порыву. Сейчас он в моем доме. Ты можешь зайти?

– Прямо сейчас? – непонимающе спросила я.

– Да, Яна! Сейчас же! Потому что он в моем доме! Сейчас же!

– Хорошо, – сказала я. – Дай мне только одеться.

Я закрыла дверь и побежала обратно в спальню. На этой неделе я откладывала стирку, и потому единственной чистой вещью у меня оказалось дурацкое черное платье. Естественно, я надела грязную футболку и джинсы.

Дверь в дом Гаса не была заперта, и я, не раздумывая, вошла. Когда я оказалась внутри, все вокруг поразило меня. Мы дружили почти месяц, и я наконец-то оказалась в доме, в который с любопытством заглядывала в ту первую ночь. Я спряталась между темными заваленными книгами полками, а в воздухе витал запах дымящихся благовоний Гаса. Пространство вокруг казалось обжитым – книги, оставленные открытыми на столах, стопки почты поверх литературных журналов и антологий, повсюду кружки на блюдцах. Но по сравнению с его обычным уровнем неряшливости сегодня его комнату можно было считать тщательно прибранной.

– Яна?

Узкий коридор, который вел прямо в кухню, казалось, поглотил его голос.

– Мы уже здесь.

Я шла на его голос, как по хлебным крошкам, ведущим в какое-то фантастическое место… или в ловушку. Остановилась в кухне, которая оказалась зеркальным отражением моей. Слева был уголок для завтрака. Стол, за которым я так часто видела Гаса, был придвинут почти вплотную к окну, а справа располагались полки и шкафы. Гас помахал мне рукой из соседней комнаты – совсем небольшого кабинета.

Мне не хотелось торопиться, чтобы изучить каждый дюйм этого полного тайн дома, но Гас смотрел на меня так сосредоточенно, что казалось, будто он читает мои мысли. Поэтому я поспешила в кабинет. Минималистский письменный стол, плавные «скандинавские» обводы, и совершенно нигде никаких следов беспорядка. Стол был придвинут к заднему окну.

Дом Гаса стоял так, что его веранда выходила на лес, но деревья неожиданно расступались перед самой дальней, правой, стороной здания. Вид отсюда на пляж был божественным, серебристый свет просачивался сквозь облака, подпрыгивая на вершинах волн, словно воздушные шарики.

На Дэйве были красная футболка и сетчатая шляпа. Под глазами у него явственно просматривались мешки, придававшие ему вид сонного сенбернара. Он снял шляпу и встал, когда я вошла в комнату, но руки мне не протянул, отчего у меня возникло странное ощущение, будто я попала в роман Джейн Остин.

– Привет, – сказала я. – Я Яна.

– Мое почтение, – кивнул Дэйв.

Кресло было повернуто от стола, чтобы Гас мог видеть весь свой крошечный кабинет, а другое кресло, которое Дэйв убрал, когда встал, оказалось втиснуто в угол. Был и кухонный стул, который Гас принес специально для меня. Дэйв откинулся на спинку кресла и жестом пригласил меня сесть.

– Спасибо, – произнесла я и села, втиснувшись в треугольник стульев и коленей. И тут же добавила: – И спасибо за то, что поговоришь с нами.

Дэйв снова надел шляпу и с беспокойством повертел в руках банкноту:

– Я не был готов раньше. Извините, что отнял у вас много времени, когда вы приезжали ко мне. Я чувствую себя ужасно.

– Не стоит извиняться, – заверил его Гас. – Мы знаем, насколько все это деликатно.

Он кивнул:

– А моя трезвость… я просто хотел убедиться, что справлюсь. В тот вечер, когда мы должны были встретиться в «Олив Гарден», я пошел на собрание общества трезвости. Вот где я был.

– Понятно, – сказал Гас. – Это всего лишь истории для книги, а вы – личность.

«Всего лишь истории». Эта фраза, сорвавшись с губ Гаса, застала меня врасплох. Гас «Книги со счастливым концом нечестны» Эверетт. Гас Эверетт, «пьющий этот проклятый Кул-Эйд», произнес слова «всего лишь книга», и это по какой-то причине немного сбило меня с толку. Гас был женат, неожиданно вспомнилось мне. Он поймал мой взгляд, но я тут же отвела глаза.

– В том-то и дело, – сказал Дэйв. – Это книга. Это шанс рассказать историю, которая способна помочь таким людям, как я.

Уголок рта Гаса неловко дернулся. Я до сих пор не читала свой новый экземпляр «Откровений» – боялась, как бы это не затуманило меня и не усугубило мою влюбленность в него. Но из всего сказанного Гасом я поняла, что он пишет не столько для спасения жизней, сколько для того, чтобы понять, что их погубило.

Романтическая комедия Гаса должна была выйти совсем другой, и я не могла себе представить, как он будет использовать то, что скажет Дэйв, чтобы рассказать историю с милой встречей и счастливым концом. Содержание этого интервью будет гораздо более уместным в его следующем литературном шедевре.

Но опять же, это был Гас. Когда мы начинали этот путь, я думала, что буду писать чушь, просто имитируя то, что видела у других людей. Но на самом деле мой новый проект становился такой же квинтэссенцией меня, как и все остальное, что я написала до сих пор. Возможно, в романтической комедии Гаса действительно найдется место и Новому Эдему в качестве фона между поцелуями и признаниями в любви. Может быть, он наконец-то даст кому-нибудь из героев счастливый конец, которого тот заслуживает в книге о мрачном культе. В противном случае Дэйв сейчас пришел не по адресу.

– Все будет описано по-честному, – заверил его Гас. – Но это будет не Новый Эдем, и героем будешь не ты. Но это будет место, которое ты, надеюсь, сможешь себе представить и даже сравнить с реальным. И персонажи тоже будут выглядеть реальными, – сказал Гас и замолчал, размышляя. – И если нам повезет, эта книга, может быть, кому-то поможет… Например, чувствовать себя известным и понятым, как будто их история тоже имеет значение.