Когда я вышла на главную дорогу, то заметила три вальяжно плетущихся, силуэта. О, просто прекрасно! Мое любимое трио – Олли, Маур и Кайдо. Они вышагивали мне навстречу, будто специально перекрыв дорогу домой, а когда самая рыжая и мерзкая часть команды помахала мне рукой, то я расценила это как повод изменить маршрут в обратную сторону и начать как можно быстрее перебирать ногами.

– А нет, не получиться! – послышалось за спиной, и тогда я побежала.

Прятаться в лавке Луи не имело смыла – он с радостью отдал бы меня на растерзание этим шакалам, а вот спрятаться на заброшенной конюшне, я посчитала отличным решением. Идиотка. О чем я только думала? Что тут пасется Сильвия и на случай моей поимки, забьет парней копытами? Так?

Забежав в заброшенное помещение, я еще раз убедилась, что самостоятельно загнала себя в тупик – здесь даже комару не спрятаться. Смирившись с плачевным ситуацией, я принялась ждать своих карателей, но все-равно таила надежду на спасение. Быть может, они пройдут мимо?

– А вот и мы! – с радостью объявил Олли. Вцепившись руками в дверные косяки, он раскачивался из стороны в сторону и напоминал обезумившую обезьяну. – Всегда знал, что ты не отличаешься количеством мозгов.

Следом в конюшню зашли Маур и Кайдо. Ну конечно.

Тед показал тебе как нужно убегать, а как прятаться – не научил? – безынтересно спросил Кайдо и, сунув руки в карманы, лениво облокотился о стену. – Ты попалась, малышка.

Я попятилась назад и, нащупав рукой деревянную дверцу, нырнула в загон для лошадей.

– Что вам нужно от меня? – раздраженно выкрикнула я, прячась за калиткой. – Я ничего вам не сделала, так что валите отсюда!

– Что ты там вякаешь? – набыченный Олли повалил на меня.

С ноги выбив дверь и вцепившись в мою за кофту, он с легкостью вытащил меня наружу.

– Какого лешего, ты вообще свой рот открыла? – со злостью прорычал он, швырнувшись мной как мешком мусора. Я больно упала на пыльный дощатый пол. – На твоем месте, я бы не стал вредничать. Будь хорошей девочкой и останешься цела.

Отряхнув ладони, я лишь устало выдохнула.

– Почему именно я? Почему, мать вашу, я?

Ко мне подошел Маур и опустился на колени. Одной рукой он держал бутылку с пивом, а другой – хлопал меня по плечу.

– Да уж, не везет тебе, малая, – с издевкой тянул он. – Надо признаться, ты мне нравишься. И, мне жаль тебя. Это действительно так. Мне не доставляет особого удовольствия глумиться над убогими, но, – он развел руками, – ничего не поделаешь. Такие есть законы.

Подняв голову, я взглянула на него с откровенным презрением.

– Законы? Какой из ваших гребанных законов я нарушила сейчас?

– Ты обидела нашего друга, – сказал Кайдо, пнув камень. – Он сильно расстроен. Кому-то же надо за это отвечать?

Стало ясно, они говорили о Лойте. Неужели, он нажаловался им? Почему-то эта мысль рассмешила меня, но мой смех был истерическим.

– А знаете, братцы, – я прошлась взглядом по каждому из них. – Плевать я хотела на ваши законы. Для меня их вообще не существует. Так же, как и вас.

Будь моя воля, я бы вцепилась в ногу каждого из них. Оторвала и скормила бродячим псам.

– Взаимно, – хохотнул Кайдо. – Повторишь это на камеру? – после этого он достал небольшой аппарат и задержал его в руке на уровне глаз.

Признаюсь, от его штуковины исходило опасности больше, чем если бы на меня направили пистолет. Что эти болваны удумали?

– Понимаешь, наш друг сильно расстроен. Он так подавлен. Но! Мы знаем, как поднять ему настроение… Мы расстроим тебя. Все просто. Маур, где там твой пластырь? – спросил Олли не сводя с меня глаз, и моя голова вжалась в плечи.

– Тебе зачем?

– А ты дай и узнаешь.

Когда катушка оказалась в руках Олли, он оторвал приличный кусок и заклеил им мой рот, на что я возмущенно замычала.

– Зачем? – скептично спросил Кайдо.

– А это на случай, если она опять до смерти перепугается.

Я закатила глаза, а парни посмеялись над Олли.

– Чего ржете, как кони? Я не хочу, чтобы она снова меня обделала! Я продал приставку, чтобы купить те кроссовки, а эта дешевка, лишила меня их!

– Ыитин, – мыча, обозвалась я. – Уыдак.

Но это лишь то позабавило Олли.

– Что-что? – он приложил ладонь к уху. – Не слышу, буренка! Говори громче!

Психанув, я потянулась освободить свой рот, но Олли зажал мои руки за спиной. Впрочем, я даже не надеялась, что у меня получится уйти.

– Нет – нет, еще не время, – пропищал он, как трепетная мамочка. – Потерпи несколько минут и все закончиться. Обещаю. Ну а если ты ослушаешься… я сломаю тебе руку без возможности восстановления. Обещаю.

И почему находясь в таком ужасном положении, я не испытывала страха? Мне не было страшно, как следовало быть нормальному человеку, а ведь эти ублюдки могли быть убийцами. Уверена, они способны на подобное деяние, но вот только смертельной энергетикой от них явно не веяло. И пусть Олли не пах гладиолусами, но и не кровью. Дурнотой – вполне возможно.

– Давай, Маур, начинай, – приказал Кайдо, и «Тарзан» приблизился. – Близко не подходи, тебя не должно быть в кадре. Назад. Еще. Еще. Вот, отлично! Малышка, не забывай про улыбку, ты главная героиня, вообще-то. Давай, Маур. Лей.

Я округлила глаза. Что? Но потом мне пришлось их закрыть, потому что пахучая жидкость потекла по моем волосам, ресницам и ручьями покатилась по груди. Маур издал облегченный стон, словно вымочился на меня, но я понимала – он блефовал. Пенная жидкость была ледяная и пахла хмелем. В общем, мудак Маур помочился на меня пивом, что было крайне глупо. Но даже несмотря на их жестокое дурачество, глупее всего выглядела только я.

– Стоп! Снято! Отличная работа, парни.

Когда Олли, не прекращая смеяться, освободил мои руки, я оторвала пластырь ото рта и лениво похлопала в ладоши.

– Браво! – язвительно шипела я. – Ну что, довольны, бараны?

Олли наклонился ко мне максимально близко. Его лисья ухмылка вызывала тошноту. Глаза сверкали. Парень был собой невероятно доволен.

– Теперь все будут думать, что тебя обоссали как дворовую клумбу, – шептал он. – И ты спрашиваешь доволен ли я? Еще как.

Его кривая улыбка стала шире, а из горла стал вырываться прерывистый смех. Сначала я притворно отзеркалила его эмоцию, улыбалась и ехидно посмеивалась, а потом облизала пивные губы и улыбка резка сползла с моего лица.

– Мерзкий ублюдок.

– Да уже по барабану. Обзывайся, если хочешь, – отмахнувшись, продолжал лыбиться рыжий. Не сдержавшись, я плюнула в его нахальную морду. – Ах ты, сука! – выругался он, усердно натирая щеку.

А вот парни взялись за животы и залились истерическим смехом.

– Поверить не могу, у нее снова это получилось! – пел Маур. – Черт, я обожаю эту девчонку! Пожалуйста, давайте оставим ее себе!

Я видела, как раздувались ноздри Олли. Видела, как дрожали его скулы. А еще я видела руку, которая замахнулась на меня.

– Но-но-но, – послышался новый голос. – Я бы не стал этого делать.

Парни расступились, и тогда, через мутную пелену глаз, я разглядела Теда. Безупречного. Самоуверенного. И как ни в чем небывало, довольного.

– О, Росси пожаловал, – забыв про меня, Олли приподнялся на ноги. – Каким ветром тебя занесло?

Тед дернул плечом.

– Я гулял. Бродил тут неподалеку. Я всегда так делаю, прежде чем надрать твою конопатую задницу, – Тед медленно продвигался к нам.

Парни зашептались, а вот Олли принял оборонительную позу.

Даже находясь в ужасной ситуации, я не прекращала слиться на Теда. Моя ярость взяла верх над здравым смыслом.

– Если ты пришел геройствовать, то проваливай, кретин! – злостно вырвалось у меня. – Без тебя справлюсь! Вали!

Но для соперничающих парней я стала чем-то невидимым, привидением, пылью под ногами, потому что они меня не слушали. Их интересовали только они сами.

– Ты угрожаешь мне? – прорычал Олли, когда его лоб коснулся лба Теда.

– Пока что нет, – Теедо продемонстрировал свою ослепительную улыбку. Ту, которая всегда предвещала нечто нехорошее. – А вот теперь я тебе угрожаю, – я сама того не заметила, как в висок Олли уткнулся железный черный ствол.

Пистолет? Он что это серьезно?

Легким толчком, Теедо отлепил от себя Олли. От смелости рыжеволосого осталось мокрое место. Парень попросту опешил.

– Эй, Тед, спокойно, – забеспокоился Маур. – Это уже не смешно.

– Разве? – теперь Теедо продемонстрировал все тридцать два зуба. – Буу, буу, – издевательски протягивал он, тыча в голову бедолаге.

Глаза Теда блестели безумием, но эта больная улыбка, она вызывала неприятные мурашки по коже. Даже у меня. А про Олли – я вообще молчу.

– Хватит, Росси, – серьезно попросил Кайдо. – Остановись. Ты уже напугал его. К чему все это представление?

Какое-то время Тед гипнотизировал Олли взглядом, а потом прыснул от смеха и замотал пушкой в воздухе.

– Серьезно? Вы мне поверили? Поверили, что я смогу пристрелить его? Вот черт, ну и рожи у вас! Давно я так не смеялся! Олли, приятель, неужели ты подумал, что пущу тебе пулю в лоб? Я не буду этого делать, тупица! Не буду!

Плечи Олли заметно расслабились и он поддержал неприятеля неуверенным смехом. Кайдо и Маур выдохнули с облегчением. Я же продолжала обтекать пивом, а Теди умирать от смеха.

– Я не буду этого делать, ты не понял?

В какой-то момент Тед прекратил смеяться. Все чувства покинули его. На лице не осталось ни одной эмоции. Ноль. Пусто. Это напугало меня еще больше.

– Потому что я сделаю так, – спокойный тон, глухой удар пистолета о рыжеволосую голову, и Олли повалился на пол.

Поначалу парень кривился от боли, скулил как кастрированный щенок, а потом заорал, вцепился Теду в ногу и увлек его за собой.