Ярослав звучит нейтрально, но меня сильно задевает даже собственное допущение, что он мог поверить в эту ложь.

— Он врёт, — произношу и резко встаю.


‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Выхожу, оставляя дверь открытой. По привычке я всегда распечатываю черновики, вношу в них правки. Мне так легче сличать и сравнивать документы в процессе работы над ними. Забираю листы со своими пометками и возвращаюсь в малый зал. Раскладываю их перед Ярославом, подробно поясняя разницу в отражённых данных. Признаюсь, что уже направила их на предварительное рассмотрение в головной офис, минуя Дмитрия, так как сроки поджимают, а он просил не отвлекать его по наброскам и предоставить уже готовый материал перед самой отправкой.

— Все три разные по наполнению, — повторяю и наталкиваюсь на изучающий взгляд.

— Так и думал, — в своей манере резюмирует Ярослав, которого, кажется, позабавила моя эмоциональная тирада.

Он складывает распечатки в одну стопку и подаёт мне. Я молча принимаю её и направляюсь к выходу.

— Вино? — догоняет меня неожиданный вопрос.

«Выдержанное», — думаю про себя и оборачиваюсь. Только мне удалось более-менее взять себя в руки после воскресного совместного плавания и душа, как Ярослав напоминает о своём интересе, снова ступая за рабочие границы.

Ярослав встаёт, но остаётся за столом. Меня вдруг осеняет.

— Ужин, розы, вино — краткость, — осекаюсь на следующем сближающем слове, тоже из четырёх букв, — твоя сестра.

Его губы трогает тень улыбки.

— Ты сама начала.

Я не скрываю удивления. Его улыбка начинает светиться в глазах.

— Секс? — Да. Ужин? — Нет.

Мои щёки ощутимо розовеют. Он продолжает:

— Розы? Да, — он умолкает и ждёт моей реакции.

— Чтобы не нарушать последовательность, полагаю, «нет» вину прозвучит вполне логично.

— Если логично нарушить цепочку повторного «да» после роз.

Я краснею сильнее, понимая, что он имеет в виду наш секс в душевой, которому было сказано не просто «да», а «ДА!».

— Давай без повторов, — выдыхаю я.

— Всё равно не логично, — лицо бесстрастное, но кофе его глаз обжигает.

— Почему? — кажется, я уже вся полыхаю.

— Твоё «нет» юбке.

Смотрю на свои ноги. Он прав. Всю неделю я ношу только брюки.

— Хорошо, — соглашаюсь. — «Да» вину. Куда подъехать?

Ярослав выходит из-за стола, но не приближается ко мне.

— Я отвезу.

— Это не свидание. Я могу приехать сама, — обозначаю напрямую.

Он обходит стол и присаживается на его край.

— И не ужин, — призрак улыбки возвращается к его губам. — На одном такси удобнее. Буду у твоего дома в восемь.

Я киваю и покидаю его кабинет.

К Дмитрию не захожу. Пусть с ним разбирается руководство. Открываю направленное ранее днём сообщение с приложенными файлами в головной офис. Закрываю. Если потребуется, Ярослав знает у кого запросить подтверждение моих слов.

В семь я уже дома. Освежаю макияж, выделяя глаза. Не оставляю себе времени на раздумья о наряде. Переодеваюсь в кофточку со свободными длинными рукавами на широких манжетах и длинную юбку с высоким поясом. Фигура зрительно вытягивается, талия кажется тоньше. Накидываю трикотажный кардиган и решаю подождать у подъезда. Спускаюсь за десять минут до назначенного времени. Напротив выхода стоит машина Ярослава. Он выходит. Наши взгляды встречаются.

— Я не буду пить одна, — с ним я непроизвольно опускаю все предварительные вопросы, которые бы непременно задала другому человеку: почему ты сам за рулём? что изменилось? и подобное.

Он обходит автомобиль.

— Задержался на работе, — открывает для меня дверцу.

Я вижу, что Ярослав в том же костюме, и понимаю, что он выбрал приехать вовремя ко мне, а не всю остальную показушную мишуру с переодеванием и такси. Смотрю на него. Замечаю, как его взгляд перемещается в сторону и осознаю, что тяну к нему руку, чтобы что? Поддержать его пожатием? Погладить по щеке и стереть проступающую усталость? Просто прикоснуться к нему? Я опускаю руку и почти падаю на сиденье.

Совершенно не слежу за дорогой, пытаясь подавить в себе желание предложить Ярославу послать к чёрту ресторан, заехать в магазин и отправиться на берег реки. Пить вино, слушать природу и перебраться на закате на заднее сиденье машины… Он внимателен ко мне. Неудивительно, что мне хочется проявить заботу в ответ. Но добавлять романтику для этого абсолютно не нужно.

Ярослав привозит меня в очень необычное место. Отдельные ниши, похожие на гроты, с диванами и столом, расположены на балконной террасе, опоясывающей полукругом большой зал. Они дарят ощущение уединения, хотя открывают прекрасный обзор на происходящее на первом этаже. Внизу в центре небольшое возвышение со сценой. На ней проходят презентации заявленных на дегустацию вин и позже выступления исполнителей. Вдоль стен под балконом также разместились столики. Расстояние между ними не сэкономлено, что приятно поражает, особенно по сравнению со многими заведениями, где действует принцип «чем больше, тем лучше» и чтобы выйти из-за стола, приходится просить человека за соседним столиком выпустить тебя.

Официант раскладывает открытые меню с бесконечным списком наименований всевозможного алкоголя. Я не собираюсь притворяться экспертом и сразу обращаюсь к официанту:

— Розовое вино. Полусухое. Новый Свет. Или Португалия.

Ярослав наблюдает за мной. Кивает на уточняющий вопрос «Вам как обычно?» и непринуждённо откидывается на спинку удобного кресла.

Я рассматриваю интерьер, вытягиваю шею, чтобы охватить движение внизу и наслаждаюсь окутывающим меня теплом.

После интересного представления бутылок, названий, винной биографии перед нами появляются наполненные бокалы и плато с соответствующими для моего вина и коньяка Ярослава видами сыра и канапе с морепродуктами. Мы обмениваемся краткими репликами по поводу закусок и алкогольных предпочтений друг друга. На втором бокале я выуживаю из своего молчаливого спутника немного больше информации о месте, где мы находимся.

На третьем бокале снизу начинают звучать первые аккорды. Я улыбаюсь. Пересаживаюсь на край дивана, чтобы видеть сцену. Привстаю. Скидываю кардиган. Подхожу к перилам. Оглядываюсь на Ярослава.

— Я обожаю эту песню, — мои руки танцуют, скользя за нарастающей мелодией. Слова и музыка становятся громче. Мой смех звучит им в унисон. Я давно не смеялась. Так несдерживаемо. Мне хорошо. По-настоящему. От вина и внимания мужчины, которое пьянит не меньше.

В такси мы сидим рядом, соприкасаясь бёдрами. Ни один из нас не отодвигается, но и не пытается усилить контакт. Ярослав просит водителя подождать и провожает меня до квартиры. Я чувствую его бережную поддержку на своём локте, пока мы поднимаемся по лестнице. Открываю замки и поворачиваюсь к нему.

— Зайдёшь?

Он долго смотрит на меня. Я трезвею и пьянею по-новому. Адреналин смешивается с алкоголем, выжигая и разжигая.

— Нет, — мы оба не верим тому, что он только что сказал.

Ярослав обхватывает моё запястье, пробирается указательным пальцем под рукав и поглаживает кожу.

— Слишком сильно хочу тебя поцеловать, — его голос звучит очень низко. — Но ещё сильнее — на трезвую голову.

Он подносит мою руку к губам, целует ладонь и быстро спускается, исчезая в полумраке подъезда.


*Реплика героя О. Басилашвили в худ. фильме «Служебный роман», 1977 г.

**Реплика Малефисенты, героини одноимённого худ. фильма, 2014 г.

Глава 20


Лиза


Все выходные я мысленно возвращаюсь к последним словам Ярослава. С одной стороны, я уверена, что наше влечение взаимно. Тем непостижимее его отказ от секса, когда мы оба были готовы… Ведь он у нас уже был. С другой, его объяснение — как сухо и инородно звучит такое обозначение — должно сказать гораздо больше. Почему? Потому что он мог просто жестом ответить отрицательно и уйти, но он выбрал слова. Которые как будто ставят мне условие. Или метят в сердце. Нет-нет-нет… Что «нет-нет-нет»? Они беспрепятственно попадают именно туда. Разве моё глупое сердце недостаточно пробито? Я не хочу никаких условий. Не хочу расстраиваться из-за мужчины, не хочу подстраиваться под него. Я сказала «да» вину, он сказал «нет» сексу. Игра продолжается по своим правилам. Идём дальше. Поцелуй в эту данетку не вписывается ни по моему решению, ни по количеству букв, в конце концов.

В понедельник в мой отдел выходит новая сотрудница и соседка для меня по кабинету. Ксения. Она на год младше. У неё приятные лёгкие духи — это хорошо. Она кутается в платок — значит, придётся договариваться о времени проветривания, так как от духоты я засыпаю. Смотрит на меня приветливо и настороженно. Отвечаю ей примерно тем же.

Начальник отдела кадров представляет нас друг другу и сообщает, что Дмитрий уволился, неожиданно, по собственному желанию, без отработки и в один день. Я сажусь в кресло, включаю компьютер. На мне снова введение в курс дел и исполнение обязанностей. Времени мало, сроки начинают подгорать, как и мой профиль, когда я иду за большой порцией кофе. Я не испытываю злорадства по поводу ухода Дмитрия. Не сомневаюсь, что такой расклад был предопределён, но ему давали шанс остаться. Одновременно я чувствую облегчение. Работы станет больше, только я буду отвечать за неё сама, без усложняющего процесс посредника.

Два дня проходят в режиме полной загрузки. На первое мая самой ранней электричкой я отправляюсь к родителям. Правда, вижу их совсем недолго, так как они уезжают на дачу, предоставив нам с Евой заниматься весенней генеральной уборкой квартиры, от обметания пыли с книг до мытья окон. На удивление, получается прекрасное переключение с умственной деятельности и мыслей о Ярославе, вернее, о том, что он сказал, и как. Вечером, в сопровождении ломоты во всём теле, я возвращаюсь к себе.