— Каким ты занимаешься спортом?

— Волейболом и карате, а еще регулярно плаваю. У нас рядом Атлантический океан, не плавать просто нереально. Очень люблю воду, и за это мама называет меня ласково амфибией, — и улыбнулся так светло и мечтательно, что у меня улыбка сама растянулась на губах.

— А лет-то тебе сколько, человек-амфибия? — задал давно интересующий меня вопрос.

— Ну, допустим, девять. А вы, с какой целью интересуетесь?

— Ты чего такой подозрительный, а? — спросил его, стараясь при этом не выдать нервного напряжения.

— Причины есть, — буркнул Максим. — Много вас таких интересующихся, в душу лезущих! А потом, за глаза, грязью поливают. Взять хотя бы вчерашнего вашего одноклассника. Мужчина не имеет права так говорить о женщине.

Понимаю, что он начинает нервничать, а как успокоить, не знаю. Как обычно разговаривают в таких ситуациях с детьми? Я не знаю. И по поводу, вчерашнего, я с ним полностью согласен. Могу предположить, что произошло, так очень хорошо знаю возможности Шарыгова.

Дэн еще легко отделался. Я с ним еще проведу беседу тет-а-тет. Наверняка ситуация с Денисом не единственный случай, раз мальчишка реагирует так бурно. И много еще таких козлов в ее жизни? Неужели мужчина, с которым она сейчас, не может гарантировать ей безопасность? А раз дела обстоят таким образом, то его можно задвинуть со спокойной совестью. От его слов и своих нерадостных мыслей чувствую, что опять начинаю злиться.

— Макс, я не собираюсь оскорблять или обижать Валерию. Она мне очень симпатична. Так что, успокойся, хорошо? Ну, девять, так девять. Если тебе не нравится эта тема, то спрашивать больше не буду.

Ответом была тишина. Даже не посмотрел в мою сторону. Методично запуская блинчики по воде. Простояли так еще минут пять. Уже собрался было уходить, так как чувствовал напряжение с его стороны, когда прозвучал вопрос.

— Так вы с ней учились вместе и просто типа друг-одноклассник? — он резко повернул голову, и посмотрел пристально в глаза.

— Да, учились вместе. В одном классе, — ответил, не отрывая взгляда, от таких же серых, как у меня, глаз.

— To есть недруг? — ухмыляясь, уточнил мальчишка.

— Друг, конечно.

Боже, что я несу, какой друг? Что за вопросы? Чего он добивается?

— Что ты хочет от меня узнать? Спроси открыто, не переношу эти полунамеки.

— А вы прям так сразу и ответите?

— А ты спроси и узнаешь.

— Не знаю почему, но вы один из немногих ее одноклассников, которых я видел, не считая крестную Дашу, кто не вызывает у меня напряжения. Я вам не то, чтобы доверяю, но вы не отталкиваете меня почему-то. Странно это. Не очень люблю обычно новых людей, а вы мне симпатичны. Мама не отвечает на один интересующий меня вопрос, отмалчивается. А я хочу знать имя.

— Имя? Чье именно? — чувствуя, как нервное напряжение начинает меня сковывать.

Это что-то новенькое со мной происходит, чтобы я так нервничал перед ребенком. И его ждущий взгляд, словно кожу живьем сдирает. Он молчал, высматривая в моих глазах ответ на свой незаданный вопрос. А я не мог отвести взгляд от этих не по-детски взрослых глаз.

— Того, кого она любила в школе? Ее, так сказать, первую и большую любовь.

— Тебе зачем? — едва выдавил из себя вопрос, стараясь выглядеть при этом невозмутимо.

— А вам сложно назвать его имя? Или это такая тайна, что не всем доступна?

Хреново, когда у тебя же спрашивают о тебе же. Зачем ему это? Что это знание ему даст? Чем я успел его обидеть? Я его вчера увидел впервые в жизни, но нутром чую, что для парня это очень важно… Просто жизненно необходимо. Но почему? В чем подвох?

— Вопросом на вопрос отвечать неприлично?

— Это где-то задокументировано?

А ему палец в рот не клади, по локоть откусит. Так и не дождавшись от меня ответа на свой вопрос, задал следующий.

— А кто такой Фил? Это же кличка?

— Кличка у собаки, а Фил это прозвище. Где ты его слышал?

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Это взаимно. Я жду. Так где?

— Вчера один из мужчин на террасе говорил о нем.

— И что же он говорил? — спокойно интересуюсь, хотя внутри все клокочет от эмоций и нехорошего предчувствия.


— Да ничего такого он про него не говорил. Просто сказал, что этот Фил мою маму не забыл и никого к ней не подпустит. Ну и то, что они встречались уже где-то с ней в баре, как-то так.

— Ясно. А что сказал Дэн?

— Кто?

— Тот кого, ты мячом приложил.

— Вам дословно или просто смысл передать?

— Мне так, чтобы посыл этого мужика был понятен.

— Дословно это звучало так: "Мужика у нее не было нормального, кто бы отодрал, но можно и надавить, потом же сама спасибо скажет. Сучка, даже не знает, как ей повезло…"

От услышанного, я потерял дар речи. Пришлось глаза прикрыть и задышать ровно, чтобы не выдать своих истинных эмоций. Хотя вряд ли это получилось. Дэн, паскуда! Я ж тебя по стенке размажу и тебя, гниду, и твой бизнес. Значит, мою девочку захотел? Лишние органы, смотрю появились, значит, удалим, вместе с хотелкой. И неважно, что сейчас она далеко не моя, но и он ее не получит.

Когда я открыл глаза, более-менее совладав со своей яростью, обратил внимание, что Макс все это время пристально наблюдал за сменой моих эмоций, и хмурился, решаясь на что-то, а потом выдал то, что выбило не только воздух из моих легких, но и почву из-под ног с рациональными мыслями…

— Мама говорила, что очень любила… — запинаясь о следующее слово, но совладав с собой, тихо продолжает, пристально смотря мне в глаза, — Она очень его любила. И он любил тоже, с ее слов. А я хочу посмотреть ему в глаза и задать один- единственный вопрос: ПОЧЕМУ ОТЕЦ НАС БРОСИЛ? Почему, выбрал другую семью? Неужели мы ему так безразличны? Ведь он же мог просто хоть иногда общаться с нами… Со мной.

— Бросил вас? Отец?! — эхом повторил за ним на выдохе. — Ты о чем, парень?

— Да! Бросил! Как бы мама ни пыталась оправдать его, тем, что он не знал обо мне! Что обстоятельства так сложились. Надо войти в его положение и так далее и тому подобное, но я хочу услышать, что он мне может сказать сам на это! Ведь обстоятельства не могут мешать все десять лет? Как вы считаете? Я прав?

Он издевается?! Я. вообще, после этого связно думать не могу, не то, что ответить членораздельно на его вопрос… Лучше бы он меня ударил, как вчера Дэна… Лучше бы ударил. В голове воцарилась вакханалия. Он что-то говорил еще, но я его абсолютно не слышал. В ушах до сих пор набатом звучали его слова "…Почему… Отец… Нас… Бросил?"

Твою мать! ДА КАК ЖЕ ТАКОЕ МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ? Как?! Хотя как, я мог предположить, а вот почему я не в курсе, что у меня есть сын? Меня, мягко говоря, ставило в тупик. Он ведь действительно мой? Неужели я сомневаюсь в своей малышке. Нет, конечно. Естественно мой, чей еще. От кого угодно, я потребовал бы тест на отцовство, но не у нее. Даже язык не повернется сказать такое.

Я был неадекватен, к слову, совсем. Так как всегда знал на все ответ. ВСЕГДА! Черт подери! А если не знал, то рядом были люди, которые могли мне ответить или направить в нужную сторону, но сейчас никто не смог бы мне помочь.

И в голове всплыл давний разговор с отцом в его кабинете, перед моей женитьбой.

"— Стас, прекрати себя так вести! Ты не ребенок! Что и кому ты пытаешься доказать своим разгульным поведением?

— С чего ты взял, что я пытаюсь кому-то и что-то доказать? Может, мне хочется так жить?

— У тебя больше нет такого права жить как хочешь! — уже не сдерживаясь, кричал отец. — Ты сам скоро станешь отцом!

— А мне плевать и на нее, и на ее ребенка! И надо еще доказать, что он мой! Я. Ее. Не. Люблю! Ты это понимаешь?

— А кому сейчас это интересно, а сын? — Опускаясь в кресло, тихо уточняет он. — Ведь что-то ты чувствовала, когда укладывал ее в постель? Когда играл в русскую рулетку, развлекаясь с ней без защиты! Так какого лешего, ты мне теперь говоришь о чувствах?

— Я ничего не помню о той ночи. Совсем ничего?! Ты думаешь, я бы мог трахать бабу, а потом запросто забыть об этом? И даже не столько бабу забыть, сколько сам процесс? Вообще, что этот процесс был?!

— Я дал согласие отцу Катерины на вашу свадьбу.

— Молодец, пап. Ты дал, ты и женись.

— Совсем оборзел?!

— Я на ней не женюсь и точка.

— А придется.

— И что ты сделаешь? В угол поставишь?

— А сделаю не я, Стас. Сергей Васильевич, четко дал понять, если его дочь потеряет ребенка, или ты откажешься от обязательств, тобой же сотворенных, то ты пострадаешь. Но не сам, а через очень дорогого тебе человека.

— Он угрожает Лере?

— Я бы не назвал это угрозой. Рекомендации, обязательные для исполнения. Так что или ты и твое желание или, в нашем случае, нежелание. Или она. Выбирать тебе.

Осев на диван, был полностью раздавлен и схватился за голову. Из меня словно выпустили весь воздух. И вся злость, кипевшая во мне, схлынула. Освистав полное разочарование и разрушения. В голове билась только одна-единственная связная мысль. Я ее потерял… Все остальное меркло для меня по сравнению с этой правдой.


— Сынок, послушай. Не все так плохо, как кажется. Я тебя всегда поддержу и буду на твоей стороне.

— Но не в данном вопросе?

— Да, не в данном. Знаешь, я ведь тоже всегда любил другую женщину. Но когда узнал о беременности твоей матери, я выбрал тебя. Не скажу, что это был простой выбор. Но на вопрос-ультиматум Светланы “Или я ухожу от своей любимой женщины и женюсь на ней, или она делает аборт” я выбрал твою жизнь, а не свое счастье. Да. И не надо так на меня смотреть, Стас. Ты не должен был это узнать, но ты меня вынудил. Я тогда нес ответственность за свой поступок, а ты сейчас должен отвечать за свой. Как бы ты ни любил Леру, но жизнь нерожденного малыша важнее всего.