Я надела самое лучшее платье, которое было в гардеробе, сделала лёгкий макияж и вышла в коридор, где меня уже ждали мужчины и наш новый питомец.

— Паш, сынок, пусть собака посидит дома.

— Почему его нельзя взять с собой?

— Потому что в кинотеатр не пускают с животными. Когда придёшь, можешь его выгулять.

— Плавда?

— Да, — и на этой счастливой ноте мы вышли из квартиры.

Когда спустились на улицу, там уже ждал Володин водитель, который отвёз нас в кинотеатр. Я не помню, какой показывали мультик, потому что всё это время думала, что теперь? Как мы будем общаться? В то же время чувствовала себя отвратительно по отношению к Гале. Они с Вовой помолвлены, а я влезла в их семью. Наверное, все любовницы испытывают это чувство, но я не собираюсь быть любовницей и отбивать его не хочу.

Ну да, переспали, но это уже в прошлом, а в будущем у меня и Вовы разные дороги. Единственное, что нас объединяет, это сын.

После кинотеатра мы втроём пошли на аттракционы, где Вова оплачивал всё, на что посмотрит сын. Это неправильно, даже если брать в расчёт то, что у Пашки сегодня день рождения. И об этом нам нужно будет серьёзно поговорить с Володей.

— Мам, дядя Вов, это самый лучший день лождения в моей жизни, — проговорил сын, держа нас за руки. Сейчас мы были настоящей счастливой семьёй, одной из тех, которым я так завидовала на протяжении всего этого времени. И пусть это только на один вечер, но мы сейчас счастливы. Всё рано или поздно проходит, но мы должны жить здесь и сейчас и ценить каждую проходящую секунду.

— Ну что, нам уже пора домой, Пашке ещё со щенком гулять.

— Я отвезу вас, — предложил Володя, и мы пошли в сторону стоянки.

Глава 12

Жизнь по большому счету состоит из фактов и случаев.

Она состоит в основном из той бури мыслей,

 которая постоянно проносится в голове.

Марк Твен

Владимир

Он сидел в зале аттракционов и смотрел, как Пашка катается на паровозе, а Юля снимает его на камеру. И был счастлив, как когда-то давно, просто он уже забыл это чувство. Ему хотелось забрать счастье и спрятать куда-нибудь далеко-далеко, где никто бы не смог его отыскать. Потому что, когда последний раз он так себя чувствовал, его предали и жизнь рухнула. И вот сейчас, смотря, как они улыбаются, ему не хотелось делить эти улыбки ни с кем. Он боялся, что всему этому наступит конец.

Сейчас ему было так хорошо, что он никуда не хотел ехать. Просто хотелось сидеть на этой скрипучей скамейке и смотреть на них, на Юлю и Пашку, который так радовался каждой мелочи. Если бы он умел, то остановил время, чтобы побольше побыть с ними вместе. Но его огорчало, что этот вечер скоро закончится, он уедет к себе в особняк и будет снова пить один у себя в кабинете. А потом уснёт в объятиях Галины, про которую так быстро забывает, стоит Юле появиться на горизонте.

Они шли втроём по торговому центру в сторону стоянки, держась за руки, и он первый раз в жизни испытал это чувство. Он не мог понять, что это. Будто буря эмоций соединилась в одну воронку. Счастье, гордость, восхищение и разочарование, всё было в одной куче.

***

Мы пришли на стоянку, где уже ждал мой автомобиль с водителем.

— Пашк, садись с этой стороны, здесь детское кресло, — предложил я, а Юля стала обходить машину, чтобы сесть на своё место. И тут я услышал резкий скрип шин и глухой удар.

— Юля, — растерялся я. И обойдя машину, увидел, что она лежит на асфальте не двигаясь, без сознания. Машина, которая её сбила, уже на бешеной скорости выезжала со стоянки.

— Вызови скорую, живо, — прокричал я водителю и упал на колени перед Юлей. Нащупал еле заметный пульс и выдохнул. Из её затылка на асфальт стекала струйкой кровь. Одежда в некоторых местах была порвана.

— Мама, — услышал где-то позади себя и успел схватить Пашку за руку, не давая ему подойти ближе. — Мама, мамочка, — у него лились слёзы из глаз, он вырывался из моих рук. Бил меня, кричал, плакал, но всё было бесполезно.

— Пашк.

— Отпустите, я к маме хочу.

— Пашка, посмотри на меня, — тогда он поднял ко мне своё зарёванное лицо. — Всё будет хорошо, обещаю тебе. А сейчас ты должен быть мужчиной и слушаться меня. Хорошо? — Малец качнул головой и прижался ко мне всем своим детским тельцем.

— Дядя Вова, — сквозь всхлипы произнёс мальчишка, — она не умлёт?

— Нет, не умрёт, — проговорил я в надежде на то, что мои слова правдивы. И тут мы услышали сирену подъезжающей скорой помощи. Из неё выбежало несколько врачей. Юлю быстро и аккуратно погрузили на носилки и увезли.

— Найди мне, кто это сделал. И привези живым. Я лично устрою ему ад, — сказал я водителю и сел в машину. Дорога до больницы, которая длилась минут десять, показалась гораздо более долгой.

— Паш, посидишь в машине с Антоном, хорошо? Узнаю, как там мама, и сразу же приду.

Мальчик кивнул мне в ответ, и я выскочил из автомобиля. Ворвался в приёмное отделение словно ураган, сбивая всех у себя на пути, но дальше постовой медсестры, охрана пройти не дала.

— Мужчина, я ещё раз вам повторяю. Женщину, которую к нам привезли, готовят к операции. Вы лучше документы её привезите, чтобы мы могли оформить историю болезни.

— Вот её паспорт.

— Хорошо. Нужен ещё полис.

— У меня его с собой нет.

— Тогда поезжайте домой и привезите все документы, которые требуются, и вещи. — Медсестра написала на листке, что именно нужно привезти, и я ушёл ни с чем. Когда вернулся в машину, Пашка лежал на сиденье и тихонько посапывал. Я сел рядом с ним и уставился на серое больничное здание.

— Куда едем, шеф?

— Домой.

— К вам?

— Нет, к Юле домой.

— Хорошо.

Перед глазами стояла ужасная картина. Юля лежит на грязном асфальте без сознания, в крови, а я ничего не могу сделать. Такое противное состояние, когда ты вроде здоровый обеспеченный мужик, сдвигаешь конкурентов одним мизинцем и, казалось бы, всё можешь, но нет. Оказывается, в жизни есть вещи, которые тебе не под силу. И оттого, что бессилен вернуть к жизни дорогого человека, хочется сдохнуть. И уже ничего не нужно — ни денег, ни славы, ни мощи. Даже своё здоровье и счастье готов отдать, главное, чтобы она очнулась.

Не знаю, как сейчас быть, как вести себя в этой ситуации, как не сорваться и не переубивать всех. Отдал бы свою жизнь, только чтобы она выжила. Мне больше ничего не нужно. Просто хочется ещё раз увидеть её улыбку, услышать её голос, прикоснуться к ней и почувствовать её тепло, которое проходит через тебя и оседает где-то глубоко в душе, даря успокоение.

Странно, но мы начинаем вспоминать все хорошие моменты, только когда с человеком что-то случится. Почему мы не умеем вовремя ценить то, что у нас есть? Неужели для того, чтобы понять, как нам дорог человек, ему для этого нужно уйти или, ещё хуже, умереть. Всё-таки все люди эгоисты, которые заботятся только о себе. Даже я сейчас думаю не о том, как она и что будет дальше. Меня волнует, как стану жить, если её не станет. На первое место я ставлю себя, свои чувства, а не её жизнь.

Ещё раз взглянул на Пашку, который переутомился от слёз и даже во сне вздрагивает, как будто плачет. Пока был занят своими мыслями, мы уже подъехали к дому. Я взял сына на руки и вышел из машины. Сегодняшняя ночь у меня будет не из лёгких.

Мы зашли домой, где нас встретил Пломбир, активно виляя своим лохматым хвостом. Я снял ботинки и прошёл в детскую комнату. Уложил Пашку на кровать, аккуратно снял с него верхнюю одежду, закутал в одеяло и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Затем прошёл на кухню, сел в кресло и прислушался к тишине, которая поглотила эту квартиру. Теперь надо подумать, что делать. Нужно собрать вещи и найти документы, чтобы отвезти их в больницу.

В моей жизни случалось столько всякого дерьма, что уже должен на автомате решать все случившиеся проблемы, но сейчас я словно в ступоре. Не знаю, куда идти, кому звонить, как себя вести. И всё это время, пока Юля будет в больнице, мне нужно заботиться о сыне. Но я никогда не имел дел с детьми, даже не знаю, чем их кормить.

От пережитого стресса я, видимо, так устал, что мой организм отключился, до кровати я не дошёл. Уснул прямо за столом на кухне.

С утра меня разбудил скулёж собаки, которая, по-видимому, просилась на улицу. Я посмотрел на часы — пять утра.

— Ну что, пошли, выгуляю тебя, а то напорешь ещё в квартире. Я не собираюсь за тобой убирать.

Пёс, видимо, со мной был полностью согласен и побежал к входной двери.

На улице уже конец осени и стоит жуткий мороз. Я в своём тонком пальто замёрз как суслик, пока мы гуляли. Хотя прогулка длилась не больше тридцати минут. Когда пёс сделал все свои дела, мы отправились обратно в квартиру. Пока шли к дому, я позвонил своему водителю и попросил приехать за мной к восьми утра.

Когда зашли домой с собакой, я заметил тусклый свет в детской комнате. Снял пальто и заглянул к Пашке. Он уже не спал, лежал и разглядывал звёздное небо, которое было изображено у него на потолке.

— Эй, дружок, проснулся уже?

— Да. А вы где были?

— Ходил с твоим новым другом гулять, — и Пломбир будто понял, что говорят о нём и издал лай, а потом подбежал и запрыгнул в кровать, где лежал Пашка. Мальчик потеребил пса за ухом.

— Паш, а когда мама работала, кто с тобой сидел?

— Баба Маша.

— Это которая соседка?

— Ага.

— Посидишь пару часов с бабой Машей? Мне к маме нужно в больницу съездить и вещи отвести.

— Я тоже к маме хочу, — проговорил мальчишка, и у него глаза стали заполняться слезами.

— Паш, к ней сейчас не пустят. Давай сделаем так. Как только она придёт в себя, мы с тобой вместе к ней поедем, хорошо?