Янка Рам - По осколкам

Но иногда дарю подарки Алисе.

— Для Алисы… — отмахиваюсь я. — Так ерунда. Был в магазине, захотелось купить.

— Это же не Арсенин передал?

Отрицательно качаю головой.

— Спасибо… — в порыве обнимает меня за шею.

Внутри все взрывается и темнеет в глазах, вдыхаю… легкие отказываются делать это движение!

Одна… Две… Три секунды!

Три секунды этого горячего жидкого кайфа. текущего в венах, да! Все ради них.

У Арсенина была своя наркота, а у меня своя. И мне кажется произошедшее справедливым.

И представить мне даже страшно, что эта очень крошечная, но огромная для меня часть моей жизни может никогда не стать ни чем большим. Или закончиться вовсе!

Очнувшись поспешно вдыхаю ее запах, пока она отстраняется.

Тонкий сладковато-ледяной шлейф…

Смотрю ей в след, как она спеша уходит с коляской в сторону дома.

Перевожу взгляд на сиденье.

Конверт…

Присев на капот, допиваю свой кофе в стакане. Поднимаю глаза на окна Дины. Жарко… окно на лоджии открыто… второй этаж… Легко могу спуститься туда с третьего. Сосед с третьего нормальный мужик, могу договориться с ним.

Но Дина психанет. Скажет опять, что «пацан»…

И я уже час жду, когда они пойдут гулять. Должны ведь.

Но Дина появляется не из подъезда, а со стороны сквера. С коляской.

Внутри начинает панически гореть от предстоящего разговора. Теперь всегда так. Моя машина припаркована чуть дальше и, не замечая меня, она достает из коляски пакет.

Он необычный с детским принтом. Мне кажется я видел такой же где-то, буквально вот…

Надевает его на руку, разворачивая коляску, открывает дверь. Пока закатывает ее в подъезд дверь под порывом ветра начинает закрываться, Дина отталкивает ее снова. Отмерев, я срываюсь к ней. И подхватываю дверь в пяти сантиметрах до того, как она закроется за ними. Делаю вдох поглубже, захожу.

Дина аккуратно поднимает на руки спящую Алису.

— Привет…

Ее лицо хмуро вздрагивает.

— Давай, помогу?

— Нет, — прижимает Алису крепче.

— Пакет хоть отдай, — снимаю с ее руки. — Пойдем.

Молча поднимаемся по лестнице.

— Зачем ты делаешь это, Егор? — останавливается она возле своей двери.

— А что мне делать, Дин? — хрипну я.

— Пожалуйста, оставь нас в покое. Мы прекрасно справимся без тебя.

— Вы — да.

Она открывает дверь.

— Давай пакет.

Отрицательно качаю головой, перехватываю ручку двери из ее рук.

— Заходи. Я хочу поговорить.

Ее губы обиженно вздрагивают.

— Ты не имеешь права врываться ко мне.

— Я знаю. Но у меня нет выбора. Зайди или я занесу тебя туда сейчас.

Пока Дина уходит уложить Алису, я прохожу на кухню. Включаю чайник, мою руки… Это запускает по мне такое умиротворенное теплое дежавю, что как только оно откатывает назад, обнажая реальность, мне хочется опять кричать и биться о стену головой.

И я знаю, где лежит в этом доме чай и кофе. Где стоит молоко. Что в этом стеклянном шкафу кружки…

Это мой дом, потому что. Мой!

Сажусь за стол, ставя руки в замок, закрываю глаза.

Слушаю знакомый шум чайника.

— Чего ты хотел, Арсенин? — садится напротив Дина.

Открываю глаза.

— Я знаю, что ты ни за что не поверишь мне. Из принципа. Поэтому даже не хочу оправдываться за ту помаду. Но твои выводы — мимо.

Она устало закрывает глаза.

— Люди иногда ломаются и ошибаются, Дин. Представляешь?

— Что ты хочешь от меня?

— Я хочу… доказать тебе, что тогда не было измены. Давай, пожалуйста, найдем способ.

— Да мне всё равно уже. Зачем? Помимо той измены, ты достаточно сделал дерьма, чтобы…

— Да! — рявкаю я. — Но это все ты простишь, я чувствую. Потому что это была агония. А предательство не простишь.

— Арс, — ловит она мой взгляд, делает вдох поглубже… — Я тебя больше не люблю. Время прошло. Я переболела.

— Это неправда, — ложусь я на руки на стол лицом.

Потому что, если это правда…

Отдышавшись, поднимаюсь. Пытаюсь ей улыбнуться. Я так скучал…

— Напои меня чаем, пожалуйста.

— Самообслуживание.

Встаю, открываю шкафчик, достаю чай. Дина любит с молоком. Вылетая в какую-то прострацию, я привычно, и в то же время совершенно непривычно уже, делаю ей такой чай, как она любит. Завариваю, открываю холодильник, достаю молоко.

И опять меня накрывает этим беспощадным дежавю. Я делаю все очень медленно… Я хочу подольше побыть в этом ощущении. Скоро на выход.

Размешиваю ложечку сахара…

И она тоже так растеряна, словно в наше прошлое сейчас переносит не только меня. Ее взгляд застыл в пространстве.

Ставлю перед ней кружку, бросая ложку в раковину.

А дальше я всегда делал так…

Сердце скачком поднимается к горлу, перекрывая мне кислород.

Встаю за ее спиной. Ставлю палец в ямочку, сзади у основания шеи и медленно веду вниз, рисуя узоры по бархатной коже.

Дина медленно встает.

Разворачивается.

— Не надо, — предупреждающе качаю головой.

В моих висках стучит.

— Пойду помоюсь… — ее глаза похожи на змеиные. — Дверь захлопни за собой.

Сука… — взрывается в моей голове, зажмуриваюсь. — Больно!

И я перехватываю ее у двери кухни, дергая за локоть назад.

Вскрикивает!

Закрываю эту дверь, вжимая в нее Дину.

Меня трясет от ее слов.

— Послушай…

— Не хочу!

Закрываю ее рот ладонью. Прижимаюсь своим лбом к ее, закрываю глаза.

— Это ты сделала со мной, Дина!! Ты! Намеренно. Утопила в этой грязи. Ты так хотела этого, что я не смог не упасть, в угоду тебе! Теперь… Принимай таким. Отмывай, ремонтируй!! Мне, сука, больно. Всё время! Я не могу без тебя дышать. Слышишь?! — рявкаю на неё. — Мне плевать… Мне плевать, что ты там думаешь обо мне… Это все неправда. Я все тот же, твой Арс. Только теперь сломанный. Просто спаси меня!

Из-под ее закрытых ресниц льются слёзы. И я убираю руку от ее лица, оседая по ней на колени. Прижимаюсь щекой к ее бедру.

— Я тоже тебя покалечил. Я понимаю… — шепчу я. — Но я ненамеренно, Дин, по глупости, от отчаяния. Я буду это исправлять. Позволь мне наладить нас…

— Я. Тебя. Не люблю… — выдыхает она шепотом. — Не хочу.

Перевариваю. Оно не переваривается. Вообще никак!

Встаю с колен всматриваясь в ее заплаканные ледяные глаза.

— Еще скажи.

— Не люблю. Не хочу.

И я ищу внутри себя какой-то отзыв на ее слова. Он не возникает. И я зависаю в каком-то отупевшем состоянии.

— Не люблю.

— И не хочешь, — киваю я.

— Да.

— А чего ревешь тогда?

— Потому что мне обидно! — срывается она на рыдания. — Обидно, что ты ведешь себя как наглая сволочь! Смеешь врываться, прикасаться и я ничего не могу с этим сделать!

— Я всегда таким был!!

— Ты был мой!!! А теперь ты чужой! Я не хочу тебя!!! — пытаясь вырваться из моих рук, она оседает по стене вниз.

Не верю! Не имею права верить. Как только поверю в это, мой мир рухнет окончательно. Боюсь не найти причины, чтобы выживать.

Перехватываю ее руки, пытающиеся оттолкнуть меня, и отвожу силой за спину, перехватывая запястья, одной. Второй сжимаю подбородок, чтобы не могла увернуться.

Прижимаюсь своими губами к ее.

— Твой… И всегда был.

Я целую ее ласково, а она со злостью пытается впиться зубками в мою губу.

— Хватит, Дина, — в эмоциях слегка припечатываю ее в стену.

Целую снова. Не глубоко. Просто лицо, губки, щеки, где когда-то так часто мелькали красивые ямочки. На моих губах солено от ее слез.

Пряча лицо на ее шее, обнимаю крепко-крепко, отпуская ее руки. И если она сейчас перестанет рваться и просто расслабиться, обнимет… мне кажется я просто взорвусь от этого распирающего грудь чувства и перестану существовать.

Стягиваю ее на пол. Ложусь ухом на ее сердце, оно колотится как агонизирующая птичка.

— Какая же ты скотина… — рыдает она.

Да? Ну и пусть…

Ее руки давят мне в плечи и лупят по спине. Я даже не чувствую этого.

Это моя женщина. И я чувствую, что имею право касаться. На столько моя, что никто не может принадлежать кому-то сильнее.

— Отпусти меня!! Не хочу!

Моя рука скользит по ее бедру, сжимаю попку, гася стон. Пальцы отодвигают мягкую ткань коротких шортиков.

— Чего ты там не хочешь? — заглядываю я ей в глаза, проходясь пальцами по горячей влажной плоти.

И тут же выхватываю по лицу. От неожиданности не успеваю сжат зубы и во рту слизистая распарывается о них. Опять солёно. Теперь от крови.

— Зачем так сильно? Ладонь отобьешь, — зло ухмыляюсь я.

Щека онемела.

Нет, я не понимаю за что и зачем она делает так. Я тупой сейчас, да. И в моём дефективном восприятии не права сейчас Дина. Я чувствую именно так. А мозги не включатся. Её запах и вкус отрубили их напрочь.

— Уходи, — задыхаясь плачет она.

— Еще раз скажешь мне «не хочу», я тебя возьму силой.

— Я тебя ненавижу!!!

— Ты меня любишь. А я тебя. И всё будет у нас хорошо. Со временем. Поняла?

— Ты больной придурок!

— Может быть.

Телефон звонит, я отстраняюсь, отвечая на вызов.

— Да?

— Привет, Арс! — это Миго. — Срочно дуй сюда. К нам пожаловали из СЭС, Костя трубку не берет.

— Еду.

Раскладываю перед Костей несколько документов, которые вызывают у меня недоумение. Но это мы потом с ним… Наедине.