Янка Рам - По осколкам

Я не в состоянии отвечать, и отвечает за меня Костя.

— Это Дина.

— Дина… — завороженно повторяет Пашка. — Дина… А Арс чего подскочил?

— Жена его бывшая, Паш.

— Жена!? Как бывшая? А почему?

Ну нахе*а они мне мешают? Мне было почти хорошо. Почти не больно.

— А всё, как у всех, — вздыхает Костик. — Ей рожать, а он загулял. Дина гордая. С ней так нельзя.

— Нет! — рявкаю я. — Не так всё было.

И так и не так.

Заканчивая песню, Дина закрывает глаза сама, опуская свои густые ресницы и с улыбкой замирает на сцене. Завороженная публика аплодирует.

— Спасибо, — низко мурлыкает она в микрофон.

На губах вырисовывается ленивая ухмылочка. Ресницы снова падают вниз. Она смотрит не на меня. Я слежу за ее взглядом.

Музыка меняется.

Из-за столика недалеко от сцены встает мужчина. Именно на нем останавливался ее взгляд. У него букет роз. Приличный такой веник. Килограмма на три. А может, и на все пять.

Да ну, на*уй!

В моей голове существовала только одна картинка. Болезненная, навевающая жуткую тоску, разрывающая сердце картинка — Дина, теплая и домашняя, с нашей дочкой. Дома! Дома, сука, дома!!! Там, где мне пришлось оставить их!

Не в кабаке!!

Вручая цветы, он приобнимает ее за талию, что-то нашептывая на ушко. Дина, улыбаясь, пытается незаметно выкрутиться от его руки, но он сжимает ее талию крепче. А может, мне только кажется, что она пытается. В моих глазах пьяный стробоскоп. Мне похрен, на самом деле. Руку это я оторву по-любому!

И дальше происходит то, за что я был уволен.

Я срываюсь с места.

— Стой!! — слышу голос Кости. — Арс! Стой!

— Арс! — это уже Пашка.

А с хе*а ли я должен стоять, пока мою жену наглаживает какой-то чёрт?!

— Эй, ты! Да! Ты. Руки убрал от нее!!

— Диночка, это кто? — разворачивается ко мне он.

— Диночка?! — перевожу я на нее глаза.

И теперь она в шоке приоткрывает свои розовые, мерцающие губы.

— Ну, привет, «Диночка»! — оскаливаюсь на неё я.

Этот тип недовольно и по-собственнически вдруг прижимает ее к себе, демонстрируя мне…

Чо там ты демонстрируешь?! Да если я узнаю!…

Дина медленно поднимает микрофон ко рту.

— Охрана. Срочно.

— Не успеют! — заряжаю ему в скулу с разворота.

Она отскакивает в сторону, розы рассыпаются нам под ноги, я слышу еще раз ее «Охрану!».

Тут же отхватываю в ответ, но вскользь. Понеслось! И мы сцепляемся с ним. Нас растаскивают. Слышу крики и визг микрофона, слишком близко поднесенного к динамикам.

— Арс!

Заряжаю двоечку ему в холенную морду, но выхватываю в челюсть. Уже от охранника.

Охранники заламывают мне руки, укладывая лицом на стол.

— Всё, всё! — примиряюще, перехватывает меня Пашка, вставая передо мной. — Мы уведем его сейчас. Всё! Перепил человек.

— Я трезвый, — сплевываю кровь. — Дина!! — рявкаю я. — Сюда подойди!

Но она, даже не взглянув, сматывается за кулисы. Зараза!!

— Ментов вызовите!

— Ребята, ребята… — выходит из кухни наш старый шеф-повар. — Сейчас вызовем! Сюда его, — кивает на подсобку.

Охранники и мои, все идем внутрь.

— Арсенин! Ты что творишь? — причитает повар. — Тебя же посадят!

— Привет, Михалыч.

Открываю дверь на улицу из кухни, сажусь на крыльцо. Шеф выпроваживает охранников, заверяя, что все будет нормально.

И мы сидим на этом крыльце. В руках у Кости недопитая бутылка текиллы. Пускаем ее по кругу.

— Не дотерпел до завтра? — невесело ухмыляется Пашка. — Рассказывай…

— Мы с Костей здесь работали. Потом… Дина пришла. Ее утвердили сразу. Голос, репертуар, внеха — всё о*уенное.

— Я заметил.

— Я и утвердил, в итоге. Ну и началось у нас. Аля служебный роман. Мне башню снесло напрочь! — вздыхаю, делая глоток. — Всё круто было! В кайф, горячо, задорно… — усмехаюсь я, вспоминая наши срывы и горячий экстренный секс по три раза за смену.

— Чего завис? — отбирает бутылку Пашка.

— Вспомнил просто… Короче. Была только одна проблема. Башню сносило не только мне. И несколько раз мои нервы не выдержали.

— Да твоим нервам много не надо! — с сарказмом цокает Костя.

— После третьей драки меня рассчитали и попросили на выход. Я позвал, она не задумываясь пошла за мной. Стали жить вместе, у нее на квартире. И месяц не прошел, она беременна! Косячили всё время с ней на эмоциях! — усмехаюсь опять, вспоминая про вечно забытые презервативы и абсолютную потерю контроля в конце. — И как-то опять круто всё так — я рад, Динка рада. Как-будто так и должно быть. Так тепло было между нами, как дети радовались. Расписались… Я давай рвать по бизнесу! Как так — у меня семья, а я на нуле? Бабки с Костиком вложили в свой бар и пошло все. Полетело просто! Животик растет… Бабки капают…

А где бабки, там друзья новые появляются. Какие-то люди, партнеры… корпораты, пьянки… Понятно, что ее пузатенькую с собой не возьмешь. А где пьянки там и бабы! Нет, я не трахался, но компания-то одна. Да и кокс зашёл со свистом. А кокс отключает тормоза. И в какой-то момент меня наглючило, что я офигенный просто! Хозяин, бл*ть, жизни!

А она на восьмом месяце.

Поскандалили пару раз.

Ну и очередной кутёж… я обдолбался, нажрался… У нас в баре было. А потом меня вырубило. Маяк… Аут… Нокаут!

Просыпаюсь у себя в кабинете с какой-то тёлкой на диване. И Дина… На моем кресле сидит. Рассматривает, как мы там голые и обдолбанные спим.

— Ну, это пи**ец!

— Не то слово… И вот сижу я рядом с этой, незнакомой мне спящей телкой и смотрю ей в глаза. И сказать нечего. Абсолютно. Она встала, платье на животе расправила и пошла. И всё. И всё закончилось.

— Как закончилось?

— Все хорошее закончилось. Началось страшное всякое. Сразу же загремела она в больницу. Угроза на нервной почве. В больницу меня к ней не пускали.

Врачи гнали меня! Там что-то… с легкими у детей… на восьмом месяце хуже родить, чем на седьмом. Большой шанс, что ребенка не откачают. А у нее истерики при попытки любой моей приблизиться. Цветы — нельзя в больницу. Телефон — отключила. Письма все неоткрытыми вернули, вместе с пакетами. Не брала ничего от меня. Я ночевал там в тачке у больницы этой. Так она даже к окну не подошла ни разу. Преждевременные роды. Ребенка я не увидел. Девочка… Имя не сказала. Месяц под дверями просидел. И психанул! Нет, ну я все понимаю, косяк!! Но, бл*ть. Разве можно считать изменой то, что я даже не помню?! Чего я не инициировал?! В чем я не участвовал?! Ну, выслушать-то меня можно? Ребенка можно увидеть мне? Имя могу я дочери своей узнать?! Без судов, без ментов, без унижений?!

— Ой, ладно, не гони, Арс… — морщится Пашка. — Знаешь, как легко понять считать за измену косяк или нет?

— Как?

— Элементарно! Меняешь вас местами. Ты с мелкой на руках, а она обдолбанная и голая с мужиком.

— Это разные вещи!!

— Да что ты? — всовывает мне бутылку в руки. — Короче, не могу тебя оправдать. Жалко дочку твою, конечно, что без папки расти будет. Но по морде ты заслужил этим веником.

— Я не спорю. А знаешь, что самое обидное?

— М?

— А я бы ее простил. Убил бы, бл*ть!! Не знаю, что сделал бы. Но в итоге — простил. Я ее очень люблю. А она — нет. Гордость дороже. Пошла она на х*й!

— Да, — задумчиво кивает Костя. — Бабы и не такое прощают, когда любят. Значит, Дина не любила тебя.

И мне хочется дать ему в морду, Потому, что я знаю — любила!! И как бы я не гнал на нее с горяча, в этом обвинить не могу. Любила.

— А я по-другому считаю, — допивает текиллу Пашка. — Когда не любишь — легко простить такое. Когда любишь — невозможно. Можно принять, сделать вид там… простить — нельзя! Любила тебя Дина.

— Спасибо.

Дина заканчивает в час. Смотрю на часы. Рано еще. Поднимаюсь.

— Эй… эй… — оживает Костя. — Куда собрался?

— В туалет.

— Мне тоже надо, — поднимается Пашка.

— Да сидите, не буду я никому морды бить. Я хочу попробовать поговорить с ней.

— Прелюдия была супер! Я думаю она хочет, — саркастически хмыкает Пашка. — Ты пьяный Арс. Завтра поговоришь.

— Аха… а сегодня посмотреть, как она с тем кентом куда-нибудь укатит?

— Скоро год, как вы не вместе, Арс. Как ты думал будет? — фыркает Пашка.

— Честно? Запрещал себе думать. Установил «на рабочий стол» постер — Дина и дочь. И теперь… неожиданно, сука!! Дочке еще и года нет. А она загуляла!

— Арс… Ты пол Тая отодрал, а ей за поклонника предъявляешь? Твоей дочке тоже еще и года нет.

— Я всё понимаю, я понимаю всё!!! — заряжаю кулаком в стену. — Но это не одно и тоже!

— Сел, короче.

— Нет. Я там спокойно посижу, послушаю, как она поет. Могу я послушать, как жена моя поет?!

— Арс, — вздыхает Костя. — Я тебе не сказал сразу. Но Дина тебе больше не жена.

— Как это так? Я не давал согласия на развод. Дочери года нет…

— Да не на тебя дочь записана, Арс. А с инициативы жены, если муж не явился на суд могут развести.

— Зае*ись!! А где мои повестки?? Не приглашали меня на суд!

— Этого я, Арс, не знаю.

— А про развод откуда знаешь? — перевожу на него взгляд.

Он не смотрит на меня.

— Костя! — рявкаю я. — Откуда?

— Мы немного общались, когда ты уехал. Ты же бросил их… А у Дины проблемы были. Она ко мне обратилась.

— Что? — обрывается у меня все внутри. — Я бросил?! Я??

— Да. Ты. Я бы не уехал, на твоем месте. Вдруг что-то… Ты же знаешь, у нее никого в городе. У дочери твоей проблемы были со здоровьем, и Дина запаниковала. Я помог.