Янка Рам - По осколкам

— Какие про… — теряю я голос.

— Все нормально уже.

— Что ты сделал? Помог?.. — поднимаюсь я. — Ты мне должен был позвонить! Мне!!

Хватаю его за грудки.

— Не мог я позвонить, — спокойно отрывает от себя мои руки. — Ты кутить уехал — это твой выбор. И свои проблемы с Диной ты должен тоже решать сам. А Дина обратилась за помощью ко мне. Она попросила, чтобы ты об этом не узнал. И сейчас я говорю тебе это только потому, что… Короче, Арс. Не перекладывай на меня свои косяки!

Возможно, если бы я в тот момент оказался рядом, Дина бы подпустила меня. Не как мужчину, но как отца. А дальше… У меня хотя бы был бы шанс. Хоть какой-то!

— Ну, спасибо, друг!

— Ну, пожалуйста…

— А что с дочкой?

— Диагноз поставили какой-то нехороший. Как оказалось, ошибочно. Но пока это выяснилось, Дина здесь… тяжело ей было.

Закрываю глаза, стекая по стене вниз.

И я прокручиваю и прокручиваю в голове свои косяки.

И если бы ту идиотскую невменяемую измену я могу хоть как-то оправдать и простить себе, то всё происходящее потом — нет. Ни роды преждевременные, ни одиночество в этот момент, пусть и выбранное ей, ни угрозу нашей дочке, ни мои сорванные нервы и попытку сбежать, ни отсутствие в тяжелый момент для них… Это всё уже я оправдать, простить не могу себе. Хоть это и следствие.

И она не простит.

От этого хочется опять сорваться в очередной кутеж. Обдолбиться, нажраться, забыться.

Но, там эти е*учие розы на сцене… И другие претенденты не будут ждать, пока я собирусь в кучу и вернусь на свое место. А я планирую. Не знаю как, не представляю. Но другого места у меня просто нет!

Поднимаюсь опять на ноги. Захожу в кухню. Стаскиваю с подноса только что приготовленный кофе.

— Арсенин не борзей!

— Михалыч…

— Ладно. Но это последний раз, когда ты здесь на особых правах. Завалишься еще раз со своими разборками к Дине, охрана тебя сдаст на руки ментам. А я и слова не скажу.

— Спасибо тебе.

Присаживаюсь перед аркой в зал. Дина поет…

Растворяюсь в ее голосе, пытаюсь выключить реал. Закрываю глаза.

Достаю сигареты. Михалыч никому не дает курить здесь. Но я затягиваюсь. И… Никто не трогает меня.

Моя девочка…

Моя девочка любимая…

Я так виноват.

Прости меня, пожалуйста!

«Останусь пеплом на губах,

Останусь пламенем в глазах,

В твоих руках дыханьем ветра…

Останусь снегом на щеке,

Останусь светом вдалеке,

Я для тебя останусь — светом.»

На припеве ее голос срывается и музыка просто играет.

С колотящимся сердцем я подскакиваю на ноги, вылетая в зал. Заметив, она уходит за кулисы под продолжающую играть музыку. По моей коже идет дрожь от этих болезненных тяжелых чувств. Желваки сводит.

Срываюсь и торможу.

Если я полечу за ней сейчас через зал, охрана меня перехватит. И я сворачиваю в подсобки.

— Арс!!!

— Все нормально!

По небольшой лестнице наверх. Еще пара поворотов…

— Дина… — залетаю в гримерку.

Вздрагивает. Пепел с ее сигареты падает на пол. Глаза блестят.

Закрываю дверь, ложась на нее спиной.

— Диночка… — сводит спазмом моё горло.

Мы застыв смотрим друг на друга. Я уже и не помню, когда последний раз был так близко рядом с ней. Меня сносит!

— Выйди, — сдавленным шепотом.

— Нет.

Закрывает глаза.

— Дина, что мне сделать? — делаю шаг к ней, внутри все пульсирует от разрывающих эмоций.

Я не уверен, что у меня будет второй шанс для разговора. А еще я вижу, что она не может собраться и закрыться от меня. И разбита сейчас не меньше моего. В голове все путается. С чего начать? Что говорить?! Сначала начать?..

— Дин… Я тогда… я не понимаю, как тогда это вышло! Я был в отключке. Проснулся — ты! Хочешь, я на детектор сяду?! Я не снимал эту телку, я ее сам не касался! Я не понимаю, как она оказалась с утра рядом! Я не понимаю сам!! Я виноват… — начинаю задыхаться я, голос пропадает. — Я не отрицаю! Прости меня…

— Арсенин, — вдруг полностью закрывается она, делая вдох поглубже. — Я желаю тебе сотни этих пустых грязных тёлок. Чтоб ты утонул в этой пустоте, чтобы захлебнулся в грязи. Чтобы барахтался там, продолжая «не понимать».

Застываю. Больно тебе, Арс? В точку? В яблочко?

В самое!

Сжимаю, губы. Они дрожат.

Я слабак, да. Нет, мне не стыдно за это сейчас, перед ней. Мне просто больно.

И я, затыкаясь, смотрю в ее холодные равнодушные глаза. Повзрослела… Ожесточилась…

— Пропади туда же, где ты был, сделай одолжение. Не путайся под ногами.

Толкая своим плечом в моё уходит на сцену.

— Арс, — забираю у него очередную раздобытую где-то бутылку. — Хватит тебе.

Никогда не может остановиться вовремя. Ни в чем!

— А где Костян?

— Уехал уже. Давай, тоже по домам.

— Ува-ров… — заплетается у него язык. — Выпей со мной. Чего-то мне хе*ово…

— Нет, нет, братишка, поехали, — помогаю ему найти выход.

Пока ждем такси, вспоминаю, возвращаюсь, расплачиваюсь с их поваром за наш стол.

Арс уже в ауте. Стоит облокотившись плечом на стену, взгляд уплывает.

Вытягиваю у него из рук бутылку, ставлю рядом с урной.

— Бросал бы ты бухать, дружище.

— А как выживать, брат?

— Неправильная постановка вопроса. Не бухал бы — не оказался в такой жопе. И не нужно было бы выживать.

— Я бы бросил. Если бы она вернулась.

— Опять ты все путаешь, братишка. Ты брось. А потом уже думай о семье. На*уй ей надо к такому тебе возвращаться?

— Я люблю её…

— А когда с тёлкой упал этой рядом, не любил?

— Ну да…

— Бросай бухать.

На такси довожу до дома, помогаю открыть. И только убедившись, что вырубился, ухожу сам, захлопывая за собой дверь. Ему периодически нужна нянька, да. Арс…

Мне очень жаль, что всё так вышло у него с женой.

Диной.

В груди вибрирует от плотно засевшего там ее образа.

И мне больно и за неё, и за него. Ну, почему он такой засранец всегда? Ведь очевидно — любит!

А Дина красавица… глаз не оторвать!

Не хочет разговаривать с ним. Быть может, поговорит со мной? С Костей же говорит. А как Костя на нее смотрел… Если бы Арс увидел это, было бы кровопролитие. Как он не замечал все это время? Хотя, Арс всегда зациклен исключительно на себе и многого не замечает.

Всю ночь мне снится Дина и то, как она поет. Что-то такое тягучее, чувственное, переходящее в горячий шепот… Только смотрит она почему-то не на того мужчину, с которым сцепился Арс и не на самого Арса, а на меня.

Какие опасные сны…

С утра не нахожу себе места. Спросить у Арса ее адрес? Да только он, ревнивый идиот, в позу встанет. Сам поедет. И накосячит еще сильнее. Как вчера.

В «Чикаго» ее перехватить? Ищу номер этого кабака, звоню, уточняю. Не работает она сегодня. А поехать хочется именно сегодня. Пока не стартонул Арс.

Смотрю на часы — одиннадцать.

Набираю Костю

— Доброе утро, братишка!

— Доброе.

— Спишь?

— Да какое там! Работаю давно. Это Арс у нас может до вечера спать. А если и я начну, то все рухнет. Кто-то должен заниматься делами.

— Ясно. Слушай, Костя, мне нужен адрес жены Арса. Дины.

— А зачем? — насторожено.

— Ну, как зачем?.. — вздыхаю я. — Ты видишь, что с ним происходит?

— Давно любуюсь.

— Так же нельзя.

— Это его выбор.

— Костя, он дочку не видел ни разу. Ну, хорошо, пусть он как мужик, облажался, тут я согласен. Но как отец… Ему даже шанса не дали попробовать.

— А это её выбор.

— Я поговорить с ней хочу. Не знаю… Примирить их, по-человечески. Чтобы разговаривать начали. Боюсь, он начудит что-нибудь. Ты же знаешь его. Скажи мне адрес.

— Сейчас скину. Да, только, зря ты это затеваешь, Паш. Сам же крайним и останешься, если что.

Костя… Костя всегда не при делах, «если что»!

— Ну и пусть.

Дожидаюсь СМС-ки. Читаю адрес, сердце колотится.

Ну, что такое? — психую я на себя.

Понравилась…

Красивая очень. Конечно, понравилась. Но это Арса женщина. И я еду туда не для этого, — пытаюсь осадить я свой ошалевший орган.

Жду вечера. Не факт, что днем она дома. После обеда вырубает, снится опять Дина. Просыпаюсь уже глубоким вечером.

Срываюсь.

Изнутри распирает, словно еду к своей. Но это жена друга. Друга жена, — медитирую я, теряя через какое-то время смысл произносимой фразы. — Жена друга.

Набор букв, твою мать!

На ее подъезде кодовый замок. Нажимаю на домофоне номер квартиры.

— Да, открывайте так, свет вырубили. Не работает ничего, — вздыхает женщина за спиной.

И я захожу. В подъезде тьма кромешная. Включаю подсветку на телефоне. Поднимаюсь по лестнице, сзади идет та женщина.

— Вы не подскажите, шестьдесят вторая квартира на каком?

— А ты перед ней стоишь. К Дине, что ли?

— Да.

— А нет её! — открывает она соседнюю дверь.

— Как нет?

— С дочкой она в бассейн ходит. Придет уже скоро.

— Я подожду.

Сажусь на ступеньки, чуть выше ее квартиры. Глаза привыкают к темноте.

Через какое-то время дверь подъезда хлопает.

Слышу неспешные шаги.

Дышу глубже. Выдыхаю рвано. Отчего-то резко становится душно.

Вижу ее силуэт, серый в темноте. На плече слинг с лялькой. Ботиночки…

— Дина, здравс…