- Как ты справляешься? Представить не могу, как ты был потрясен, узнав, что один из твоих лучших друзей все еще жив, - сказала она. - И я была рада видеть, что они с Эверли помирились, но ты, должно быть, злишься на него. Зак, ты же не думаешь, что ты русский засланный шпион. Мэд сразу должен был прийти к тебе и рассказать о своих подозрениях.

Элизабет всегда была ему верна. Конечно, если она хотела втереться к нему в доверие и сблизиться с ним, она бы сказала именно то.

Он не мог разбираться с ней сегодня вечером. Учитывая все новости и мучавшие его страхи, он подошел слишком близко к грани своей сдержанности. Элизабет, находящаяся здесь - так близко и в то же время так далеко – была словно спичка, готовая сжечь его самоконтроль. Но, черт, она выглядела слегка растрепанной. Такой сексуальной. Женственной. Мягкой и ранимой.

Он был так тверд и сгорал от желания.

И она была идеальной приманкой.

Обычно после тяжелого дня, когда давление оказывалось слишком сильно, он отправлялся на пробежку. Он пробегал много миль, пока его тело не переставало слушаться. Затем, измученный, он наконец-то засыпал. Но сегодня он не мог заняться тяжёлыми, изнуряющими упражнениями, которые помогали ему прогнать плохие мысли и избавиться от стресса. Было уже за полночь. Он не мог заставить свою охрану бегать посреди ночи. И он не мог делать из себя легкую мишень для киллера.

Бутылка Скотча выглядела все соблазнительнее и соблазнительнее.

- Думаю, можно с уверенностью сказать, что после этих выходных нам всем понадобится психотерапевт. Уже поздно. Ты должна немного поспать. Нам будет о чем поговорить утром. - Его тон был резким. Он надеялся, что она поймет намек и уйдет. Ему хотелось, чтобы она убралась и не мешала ему придаваться унынию. Если она сейчас же пойдет спать, предварительно заперев дверь, то будет в безопасности.

Она не последовала его совету, а просто продолжила.

- Думаю, мы должны поговорить сейчас. Завтра мы не сможем остаться наедине.

- О чем нам говорить?

- Я понимаю, почему ты так ведешь себя. – Она поджала губы, давая ему понять, что ей это не нравится.

- И как же я веду себя, Элизабет?

Все остальные звали ее Лиз. Ему нравилось имя Элизабет. Ему нравилось, как ее имя перекатывалось на языке. Он любил наблюдать за ней, особенно сейчас, когда она пыталась быть напористой... но все еще колебалась, как будто чувствовала опасность. Умная добыча. Она чувствовала, что рядом с ней хищник.

Ему нужно заканчивать этот разговор, иначе он съест ее.

Она сделала еще один смелый, но глупый шаг, приближаясь к нему.

- Ты пытался защитить меня?

Зак вздохнул и остался на месте, потому что если он шагнет ей навстречу из этого не выйдет ничего хорошего. Сейчас он себе не доверял. Между ними был еще стол, но он мог с легкостью преодолеть это препятствие.

- Не думал, что тебе нужна защита. Очевидно, Сара думает так же, так как она не простила Мэда.

Лиз задумчиво склонила голову.

- Думаю, их проблема намного сложнее.

- Но ведь между нами не все так просто?

Зак поморщился. Похоже, она не собиралась сдаваться.

- Когда дело касается тебя, все становится сложным.

Она расправила плечи - верный признак того, что она собирается спорить.

- Или вас, господин президент. Джой убили просто потому, что она была твоей женой. Я и понятия не имела. Но ты явно узнал об этом не только что. Тогда понятно, почему ты пытался меня защитить. В противном случае, я хотела бы знать, почему ты внезапно отверг меня.

Словно у него был выбор…

Его захлестнула горечь. Во рту появился привкус гнили, а возможно он и всегда там был, просто стал заметен только сейчас.

- Я не отвергал тебя, Элизабет. Однажды я думал, что мы можем встречаться, но в ту минуту, когда умерла Джой, любая возможность нашего романа свелась к нулю.

Она покачала головой, голубые глаза вспыхнули от явного разочарования.

- Почему? Не пойми меня неправильно. Я понимаю, что мы должны были сделать шаг назад. Иначе произвели бы ужасное впечатление.

- Даже хуже, - Зак небрежно пожал плечами.

- Но прошло уж несколько лет, и я всегда была рядом. Всегда. И все же в последнее время ты обращаешься со мной как с незнакомцем или врагом. И я устала от этого. Может быть, это из-за угрозы, нависшей над твоей головой. Может быть, я устала от одиночества. В любом случае, я не собираюсь игнорировать очевидное. Итак, скажу начистоту: я все еще забочусь о тебе. И думаю, ты все еще чувствуешь что-то ко мне, но не собираешься признавать это или что-то с этим делать. И ты не можешь ясно сказать мне, почему. Но после того, как я услышала, что Мэд бросил Сару, чтобы уберечь от опасности, подозреваю, этот же трюк ты проделал и со мной.

Ну, ее нельзя было обвинить в глупости.

- Да, но вот в чем разница. Сара и Мэд были любовниками. В отличие от нас.

Они никогда не валялись в постели, ублажая друг друга, никогда не находили утешения в объятиях. Они всегда были вынуждены соблюдать вежливую профессиональную дистанцию. Его раздражал поводок, на котором ему приходилось себя держать. Глубоко внутри он начал рычать и вырываться из этой гребаной цепи, на которой он сидел всю жизнь.

- И все же… - Ее голос смягчился. - Я думала, что мы друзья.

Он больше не мог оставаться на месте.

Зак встал, оперевшись руками на стол, чтобы не схватить ее.

- Друзья? Вот что ты думала?

Она засмеялась, но в ее смехе не слышалось веселья.

- Ой, точно. Ты же теперь думаешь обо мне как о своей сестре. В какое-то время между тем обедом, когда ты попросил меня поехать с тобой в Париж, чтобы мы могли потрахаться, и прошлым месяцем, ты передумал. Думаю, я должна порадоваться, что мы никогда не видели друг друга голыми. Это слишком похоже на инцест, а я была бы очень разочарована, если бы у тебя не встал.

От этих слов его охватил гнев. И возбуждение. Ему было больно от желания показать ей, насколько он ее хочет. Ее колкость подтолкнула его прямо к краю самоконтроля.

Она хотела бросить ему вызов? У него было миллион причин выйти за дверь, и только одна причина остаться. Потому что он хотел ее. Черт возьми, он всю свою гребаную жизнь вел себя как хороший мальчик, но, несмотря на это, похоже, что все его старания и репутация, вероятно, вылетят в трубу. Он станет сноской в истории, или закончит как марионетка и предатель.

Так почему же он не может получить единственное, чего ему так хочется?

К черту все. Элизабет станет его.

- Сестра? – вежливо произнес он, но это была всего лишь видимость. Цивилизованный Зак Хейс исчез.

Он дал ей возможность уйти. Он даже сказал ей уйти. Но она не послушалась. Теперь она испытает на себе гнев от сдерживаемой почти пять лет похоти.

Пока он медленно огибал стол и крался к ней. Она не дрогнула. Нет, только не его Элизабет. Она не сдвинулась с места. Несмотря на то, что на ней были эти чертовски сексуальные туфли на шпильке, ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

- Да. - Она вызывающе вздернула бровь. – Это твои слова. Не мои.

Она чертовски храбро вела себя для женщины, которую вот-вот съедят. Раве она не чувствует бурлящую в нем энергию? Разве ей не интересно, чем вызвана эта искра? Желанием причинить боль или заняться сексом?

Уж его член точно знал ответ.

- Хочешь знать правду? Хорошо. Чувства, которые я к тебе испытываю, и близко не назовёшь родственными. Я пытался защитить тебя. Счастлива?

В ту же секунду, как он ответил, она казалось, потеряла всю браваду.

- Зак, я не должна была давить. Я…

- Ты права. – Он прижал ее к столу и заключил в клетку, оперевшись руками о стол. – И тебе следовало уйти, когда я предлагал. Но ты этого не сделала, поэтому теперь я тебе покажу, как далеки мои чувства к тебе от братских. И ты мне позволишь, не так ли, Элизабет? Ты подойдешь к этой двери, запрешь ее, а затем вернешься сюда и позволишь мне съесть тебя. Ты откроешься передо мной, и я возьму все, что ты мне предложишь.

- А что, если я не послушаюсь? – Хрипло спросила она.

- Если ты решишь сбежать, как испуганный маленький кролик, то никогда не узнаешь, каково это, чувствовать мое тело сверху, в то время как я поклоняюсь тебе как богине, которой ты и являешься.

Она сглотнула, кивнула, затем выпрямилась, расправив плечи.

Зак заставил себя отойти в сторону. Он должен был увидеть, как она поступит. Это должен был быть ее выбор.

- Элизабет, если ты уйдешь сейчас,то я снова стану с тобой предельно вежлив.

Возможно, это убьет его, но он это сделает. Сегодня вечером он допьет остатки Скотча, а утром наденет все свои доспехи.

Он сделает все возможное, чтобы забыть ее.

- А если я останусь и запру дверь?

- Ты будешь моей до утра. Я возьму тебя так, как захочу, и ты не будешь знать отдыха, пока я не утолю жажду. Все будет по моему, так что подумай, прежде чем принимать решение. Я не буду ласков. Я слишком голоден. Так что тебя не ждет нежная любовь. Я буду трахать тебя, пока не забуду обо всем, кроме того, как хорошо быть внутри тебя.

Она бросила на него последний нечитаемый взгляд, прежде чем пересечь комнату. Ее каблуки звонко цокали по деревянному полу.

Он сжал кулаки, вынужденный стоять и ждать. Потребовалась каждая частичка его сдержанности, чтобы дать ей сделать этот выбор. Если бы решать было ему, то он запер бы дверь, чтобы она не сбежала. Затем он бы охотился на нее, поймал и взял. Вместо этого он стоял, затаив дыхание, в то время как все его тело пульсировало от беспокойства и предвкушения.