— Что смешного? — спросил он.

— Это Эндж. Разговариваем о моих сиськах, — ответила девушка.

— Не говори ему «сиськи», это, скорее всего, пробудит у него зверский стояк! —  крикнул Эндж в трубке.

— Можно? — протянув руку за телефоном, спросил Джеймсон. Челюсть Тейт отвисла до палубы.

— Не думаю, что Эндж хочет говорить с тобой, — быстро сказала она.

— Нет, Эндж, как пить дать, не хочет с ним, — согласился друг. Джеймсон закатил глаза и вырвал телефон из ее руки. Тейт застонала и отвернулась, прислонившись к перилам и глядя на темный горизонт.

— Энджер, как дела? — спросил он. Джеймсон всегда растягивал имя парня, словно в насмешке. Тейт не разобрала ответ друга, но могла сказать, что ничего хорошего в нем не было.

— Прекрасная речь. Уверен, что мой проктолог получит удовольствие от этой идеи. Во всяком случае, у меня к тебе вопрос. — Джеймсон сделал паузу, и из телефона послышалось больше криков. Тейт принялась жевать ноготь. — Если ты закончил… если ты закончил, я хотел сказать, что через неделю мой день рождения. Я везу Тейтум и Сандерса в Париж. Мне было интересно, не захочешь ли ты присоединиться к нам?

Тейт повернулась к нему так резко, что поскользнулась. Начала падать, но Джеймсон схватил ее за талию и притянул к себе. Она выровнялась, но парень не отпустил, глядя на нее, пока слушал все, что говорил Эндж. Тейт толкнула его в грудь, но он не сдвинулся.

— Что ты делаешь? — прошипела она. Девушка смутно припоминала, что, прежде чем покинуть Бостон, Сандерс говорил о выходных в Париже. Но это было до той маленькой вечеринки, на которую Джеймсон привез свой «сюрприз». Она подумала, что это было частью уловки, чтобы заставить ее поехать.

— Конечно, серьезно. Очень даже. Она скучает по тебе. Несмотря на то, что вы все думаете, я действительно хочу сделать ее счастливой. Итак, я предлагаю тебе оплачиваемый отпуск в Париже, — рявкнул Джеймсон в телефон.

Кейн хотел сделать ее счастливой? Тейт почти фыркнула. Он даже не знает, с чего начать.

Он весьма преуспевал в том, чтобы делать тебя счастливой.

— Дай сюда телефон, — потребовала Тейт, потянувшись за девайсом. Джеймсон отклонил голову, но не ослабил хватку на ее талии. Они попятились: она пыталась нащупать трубку, а он отстранялся.

— У предложения есть срок действия, Энджер. Или соглашайся, или прощай. Я знаю, что Тейт хочет тебя видеть. Так что решай, — сказал Джеймсон. Девушка извивалась перед ним, и ему пришлось переложить телефон в другую руку. Она почти выхватила его, но затем Джеймсон сжал ее талию и поднял одной рукой, прижав к себе.

— Да, можешь. Конечно. Что? Не оскорбляй меня, Энджер. Я предлагаю тебе подарок, но не буду, мать твою… ладно. Хорошо. Спасибо.

Тейт извивалась взад-вперед, усложняя ему передвижение, когда он резко оборвал разговор. Нажал кнопку на телефоне и бросил его в кресло.

— Что, черт возьми, это все значит?! Я даже не попрощалась! — крикнула ему Тейтум.

— Я только что согласился заплатить за твоего лучшего друга, человека, с которым ты трахаешься на регулярной основе, чтобы он приехал в Париж на мой день рождения. Думаю, нужно меня немного отблагодарить, — сообщил ей Джеймсон. Она толкнула его в грудь, пытаясь вырваться.

— Отвали нахрен. Я не трахалась с Энджем с тех пор, как ты попросил меня не делать этого, — огрызнулась Тейт, и они оба остановились. Она не хотела этого; исходя из слов девушки казалось, что она не спала с Энджем из-за Джеймсона.

Но это было неправдой.

Не так ли?

— Очень обдуманно, малышка, — пробормотал Джеймсон, убирая волосы от ее лица.

— О, спустись с небес на землю. С тех пор я не спала ни с кем. От самой идеи заняться сексом хочется блевать, — бросила ему в лицо девушка.

— Вчера вечером в тебе такой враждебности не было.

Джеймсон отпустил ее, и она споткнулась, сделав шаг назад. Тейт поправила яркую юбку макси, в которой была, а затем и майку. Взглянула на него. Это было несправедливо. Парень перед ней был причиной того, что у нее так долго не было секса. Он не должен становиться первым. Эндж был прав, ей лучше найти кого-то другого. Кого угодно.

— Но этого все еще не произошло, — заметила Тейт. Он повел бровью.

— Знаешь, мне трудно поверить в то, что ты ни с кем не спала. Я знаю, что твой бейсболист — некто вроде святого, но он все еще мужчина. С ним по-прежнему скучно? Ты все также держишь его за руку? — спросил Джеймсон, пренебрежение капало с каждого слова. Тейт прыснула со смеху.

— Ревнуем, значит. С Ником никогда ничего не бывает скучно, — ответила она. Тейт поняла, что Джеймсон по-настоящему думал, что у них с Ником какие-то отношения. Кейн действительно ревновал. Ей хотелось рассмеяться.

Глупый Сатана, разве ты не знаешь, что погубил меня для других мужчин?

— По какой-то причине, — наклонившись к ней, прошептал Джеймсон, — я очень сомневаюсь в этом.

И затем, оставив ее, спустился вниз.

Тейт схватила телефон и последовала за ним. Она отдала Сандерсу свой мобильный, а потом, попрощавшись, тот уехал. Тейт, вцепившись, не отпускала его рукав весь путь вниз по палубе. Просила его, умоляла остаться. Парень отказывался. В конце концов, он работал на дьявола. Девушка смотрела на него, пока он возвращался к машине.

Некоторое время она слонялась по нижней палубе, затем пыталась почитать в своей спальне. Ощутила движение лодки и поняла, что они покинули причал. Она задавалась вопросом, есть ли здесь экипаж, или Джеймсон действительно мог сам управлять яхтой.

Примерно через час ее любопытство победило. Тейтум побрела наверх. Позади лодки виднелась Марбелья, становясь все меньше и меньше, пока не превратилась лишь в мерцающие огни на побережье. Вдалеке вспыхнула пара огней. Другие лодки представляли собой едва ли заметные шпили на фоне темного неба.

Тейт не видела и не слышала других людей, поэтому направилась к верхней палубе. Та была пустой — Джеймсон не стал менять мебель, которую выбросила обиженная горничная. Тейт подумывала подняться на самую верхнюю палубу, но вместо этого пробралась в рулевую рубку. Откинувшись на спинку, Джеймсон сидел в большом кресле, свесив одну ногу с подлокотника, а другую, вытянув так, что она лежала на панели управления. Очень расслабленно. Огни в комнате не горели, сам парень смотрел на море.

— Что ты делаешь? — спросила Тейт, пройдя, чтобы сесть в другое большое кресло, стоявшее рядом.

— А на что похоже? — переспросил он ее, не глядя. Она ответила ему с ухмылкой:

— А самостоятельно управлять такой махиной безопасно?

Джеймсон кивнул.

— Весьма. Я не стану везти нас далеко, — ответил он. Тейт откинулась назад.

— Почему не наймешь команду? Меня удивило отсутствие у тебя шеф-повара на борту или горничной на постоянной основе, — сказала она ему.

— По той же причине, что я не держу их дома.

Джеймсон не любил людей. Коротко и ясно. В Уэстоне он вызывал клининговую службу, которая приезжала в будние дни каждый раз, как он уходил на работу, и на этом всё. Никакой постоянной прислуги, никто не жил у него дома, хотя для этого были все условия, и у горничной могла быть даже своя комната. Поэтому Тейтум не слишком удивляло то, что он отказался нанять хотя бы капитана для своего судна.

— Сколько времени? — откинув голову назад, зевнула Тейт. Она заметила его движение, затем он протянул к ней запястье с модными часами с циферблатом, который оказался аккурат перед ее глазами.

— Начало одиннадцатого, — все равно ответил Джеймсон.

Между ними повисло тяжелое молчание. Что-то случилось в то утро, хотя Тейт не знала что. Казалось, в Джеймсоне внезапно проснулась совесть, и это беспокоило его. Он был в плохом настроении, и девушка знала, что она этому причина.

Это было несправедливо. Плохое настроение должно быть у нее. Ведь это на нее люди поглядывали со смешками, как будто она была сумасшедшей. Это она провела неделю в больнице. Это ее разрывало пополам. Джеймсон все еще был цельным. Ему не разрешалось расстраиваться. Это было несправедливо. Так почему я хочу заставить его чувствовать себя лучше?!

Такие мысли Тейт не нравились — они ее пугали. Конечно, это все было игрой, и она знала, что должна радоваться тому, что забралась ему под кожу. Если Джеймсон был на самом деле расстроен настолько, что показывал это, значит, ему было не все равно. Это означало, что, когда Тейт выиграет его игру, это не оставит его цельным.

Наконец-то! Счастливые дни! Не пришлось и стараться, чтобы ее цель была достигнута.

Но как же так, что внезапно ничто из этого больше не имеет былого значения?

На самом деле все это вызывало у нее тошноту.

— Джеймсон, — вздохнула Тейт, чувствуя непосильную усталость от их игры. — Может, нам стоит просто прекратить…

— Ты помнишь наряд горничной? — прервал он ее. Она посмотрела на парня.

— Что, извини?

— Тот наряд горничной, который ты носила. Помнишь? — спросил он.

О, их скромные игры. Тейтум ныла о том, что приходилось заниматься своей стиркой. Сандерс следил за одеждой Джеймсона, но отказывался прикоснуться к ее. Когда речь заходила о лифчиках и трусиках, у него пар из ушей валил. Тейт ненавидела стирку. Джеймсон заключил с ней сделку. Если девушка сможет провести целый день, не прикоснувшись к нему, он наймет кого-то, кто будет заниматься ее стиркой каждый день. Если она проиграет, то должна будет стать его личной горничной на весь день и убирать все, что он только скажет. Это казалось плевым делом.

Ошибочка. Тот день, когда солнце вспыхивало жаром, оказался не только самым теплым в сентябре, но и Джеймсон только что вернулся из командировки. Тейт была возбуждена, наблюдая, как он загорает нагишом, рассказывая ей все об особенно горячей встрече, которую провел с официанткой в ​​ванной в «Таверне» на Грин-стрит. Тейт не выдержала и десяти минут, как уже опустилась на него. На всего него.