– Я всегда предохраняюсь, Карла, – холодно напоминаю я на случай, если она забыла. На хрен, я тоже не дурак, никто не подловит меня на внебрачных детях.

– Я не об этом говорю, – она легонько ударяет меня по щеке, злится…

– Я услышал тебя, Карла, – произношу сдержанно, забираясь ладоням в глубоко декольте, сжимая округлую грудь. – Ты спросила, что можешь сделать для меня? – в моем голосе появляются игривые нотки. Карла морщит свой очаровательный носик. Я думаю, она давно уже чувствует на чем сидит, и мой вопрос и недвусмысленные намерения очевидны.

– Ты прекратишь выставлять меня дурой перед всей съемочной группой? – спрашивает она, целуя меня в уголок губ. Я грубо стискиваю ее задницу, не собираясь тратить время на всю эту розовую слюнявую возню.

– Так вот, что тебя волнует, хитрая ты лиса, – ухмыляюсь я, задирая одеяние до талии, одновременно расстегивая ширинку, – Никакого секса на территории …хмм съемочной площадки.

– И в отеле, – расширяет границы Карла, доставая из заднего кармана моих джинсов презерватив. Она всегда знает, где искать. Все знают…

– И в отеле, – соглашаюсь я, позволяя ее ловким пальчикам облачить меня в скафандр. Меня данный момент не напрягает. Кожа к коже – это не мое. Не хочу. Мне нужна эта преграда. Уверенность. Не хочу неожиданностей и сюрпризов.

– Только со мной, – шепчет она мне в губы, я захватываю ее рот, кусая нижнюю губку.

– Ты испорченный и отвратительный… ненавижу тебя, – бормочет она, опускаясь на меня. Она напряжена до предела. Может быть, даже не хочет меня. Это акт утверждения ее обладания мной. Глупая. Для меня это просто секс. Я получаю то, что она не дала мне получить с другой. Она тяжело дышит, двигаясь, как заведенная кукла. Ей нужно хотя бы немного ласки и нежности, после всего, что она увидела сегодня. Я не могу быть жестоким, хотя иногда так может показаться со стороны.

– Ты – лучшая, малышка. Обожаю тебя, – горячо шепчу я-то, что она хочет услышать. Мои руки начинают жадно исследовать ее тело, помогая ему немного расслабиться и отогреться. В конечном итоге, я всегда выигрываю и получаю то, что рассчитываю получить.


Со съемочной площадки мы едем в отель. Люксовый арт-отель, который находится в самом центре Рима. Удачное расположение, шикарные номера с джакузи на террасе, великолепный вид на исторические достопримечательности. Я в восторге от Рима, хотя он диаметрально отличается от Лос-Анжелеса. Пока что я нахожусь в некотором экстазе от новых впечатлений, но такое уже было. Рано или поздно, но я всегда возвращаюсь в город Ангелов. В город Грехов.

Сейчас у нас слишком много работы, и времени на изучение Рима остается не так много. К тому же иногда мне приходится вылетать на параллельные проекты. Я работаю не только на Роберта Мейна. Голливудская школа каскадеров, в которой я состою – это огромная организация. И если один из каскадеров, занятый в фильме, рекламе или просто в очередном шоу – вышел из строя, то ему срочно ищут замену… и приходится лететь. Африка, Австралия, Камчатка, куда направят. Я могу отказаться, конечно, и найдут другого, но я почти всегда соглашаюсь. Обожаю весь этот кипишь, перелеты, смены поясов. Два дня назад я засыпал в Италии, а проснулся в Японии, и даже не успев открыть глаза, включился в новый мир, заговорив на японском с представителями принимающей стороны. Четыре часа, на протяжении которых я несколько раз повторил трюк свободного падения со скалы, снятый с третьего дубля из-за сложных погодных условий, а не моего непрофессионализма, я вернулся обратно, в Рим. Итальянский я не знаю, здесь можно на английском. Все понимают. В фильме Мейна сложность в костюмах. То лошади, то мотоциклы. Сюжет перемещается между временем богов и нашими днями. Сейчас это модно. Я ничего особенного в сюжете не вижу, но мне и не нужно. Я не актер. Мое дело – трюки.

Мейн обещал нам снять квартиры, но живем до сих пор в отеле. Я не жалуюсь. Потому что номера очень хорошие. Кстати, другие каскадеры из нашей группы, размещены с гораздо худшими условиями. Чувствую, что однажды придется расплатиться за особое отношение сумасшедшего Мейна. Он точно придумает для меня роль, и только попробуй откажись. Вот что он ко мне привязался? Хотя пока плюсов от нашей дружбы намного больше. Минус один, в том, что мой номер находится в прямом соседстве с номером Карлы и обещание, по всей видимости, придется держать. Сейчас мы валяемся в ее кровати, потому что я не люблю трахаться у себя. Предпочитаю чужую территорию. О причинах не задумывался, просто так сложилось.

Она вылизывает мой пресс своим умелым и горячим язычком, пока я пускаю клубы дыма в потолок, снабженные противопожарными датчиками. Проделываю это далеко не в первый раз, но они ни разу не сработали.

– Я хочу, чтобы ты меня связал, Марк. Я такой фильм посмотрела. Улет. Может, попробуем? – поняв, что ее старания меня не впечатлили, делится своими фантазиями Карла, вытягиваясь рядом со мной. Я даже подавился от смеха. Хлопаю ее по голой заднице, потом скольжу ладонью по стройной пояснице.

– Тебе не понравится, крошка. В жизни все выглядит не так красиво, как в кино, – сообщаю я. – Ты можешь сходить в один из этих клубов и убедиться в том, что это не твое.

– Откуда ты знаешь? – нахмурилась она, пальчиком скользя по моим татуировкам на плече.

– Немного разбираюсь в людях.

– А я всегда думала, что нужно попробовать, чтобы понять.

– Я много чего пробовал, и знаю, о чем говорю. Тебе не понравится. Можем, поиграть с наручниками и повязкой, но мы уже не раз так развлекались. Нам становится скучно, малышка, – я улыбаюсь, замечая ее испуганное выражение лица и целую в кончик носа. – Я шучу. С тобой скучно не бывает.

– Карла Грин, ты где! Почему дверь не закрываешь, идиотка! – доносится до нас вопль из смежной комнаты, которая служит номеру гостиной. Голос женский.

– Кто это? – хмурюсь я. – Ты дверь не закрыла?

– Забыла, наверное. Мы же уже в лифте… Черт, это Алиса. Я совсем забыла, что мы договаривались.

– Алиса иду, – кричит Карла. – Алиса стой там. Я выйду. Не заходи.

– Стесняешься меня? – лукаво спрашиваю я, расплываясь в широкой улыбке. Карла уже надевает легкий шелковый пеньюар и расчесывает волосы.

– Если будешь выходить, прошу тебя – оденься. С рукавами что-нибудь, хорошо? Твои вещи в шкафу.

– Да? Откуда у тебя мои вещи? – удивленно вскидываю бровь.

– Сколько раз ты голый уходил от меня через балкон для остроты ощущений? – собирая волосы в пучок, спросила Карла. Я поднимаю руки в знак капитуляции.

Она фыркает, подмигивает мне и уходит к своей гостье. Я неспешно принимаю душ, одеваюсь в серые спортивные штаны, тянусь к толстовке, но передумав, бросаю ее на кровать и выхожу из спальни с голым торсом.

Карла замечает меня сразу, качает головой, раздраженно закатывая глаза. Девушки расположились на мягком цветастом диванчике с бутылочкой вина и клубникой. Примитивно.

– О, мой Бог! – выдыхает ее смазливая подружка, распахнув глаза, впивается в меня жадным взглядом. – Сучка, Грин, ты с ним спишь? Я тоже такого хочу. Где взяла, колись!

– Добрый вечер… – ухмыляясь, киваю я, вальяжной походкой направляясь к минибару за бутылкой джина. Физически чувствую на своей заднице взгляд подружки Карлы. И на спине тоже.

– Алиса Свердлова, – представляется гостья, – Каркуш, он везде так хорош? Ну, мышца такая не только снаружи, а? В штанах есть на что посмотреть?

Не подумайте, что девушка настолько невоспитанная, чтоб спросить подобное при мне. Вопрос задан на русском, который Карла изучала из каких-то своих соображений еще до карьеры модели. Еще до меня… Пригодились знания.

– Алис, его зовут Марк Красавин, и он тоже русский, – смущенно отвечает «Каркуша».

– Серьезно? – девушка явно несильно смущается из-за неловкого момента, – Черт, и откуда такой классный, а? Ты только глянь.

– Я из Москвы, – отвечаю я по-русски. Наливаю джин в стакан.

– Ты, что за гадость там пьешь? У меня водка есть. Будешь?

Я скептически поднимаю бровь, когда она достает из сумочки бутылку «Хортицы». С русской этикеткой.

– Из России привезла? – недоверчиво спрашиваю я.

– Да, я только прилетела, – кивает Алиса.

– Окей, девочки. Каркуш, ты как? – смеясь, спрашиваю я. Она бросает на меня убийственный взгляд.

– Как все, – отвечает мрачно.

Я убираю стакан, достаю стопки, наливаю в графин томатный сок, режу сыр, хлеб, открываю банку черной икры, все это укладываю на поднос и несу прямо на стол, с которого шустрая Алиса убрала и вино, и клубнику. И правда, что мы русские, и прочие братские народы бывшего СССР клубники не видели?

– Слава Богу, свой человек, – выдыхает Алиса, положив руку мне на плечо, когда я уселся между девушками. Мой взгляд заинтересованно заскользил по ногам Алисы. Стройные и длинные. Короткое платье с глубоким вырезом мало что скрывает. Грудь на месте, мышцы все подтянуты. Следит за собой, крошка. Макияж не броский, но в губки явно что-то добавила. А вот волосы свои – красивые, густые, гладкие приятного каштанового оттенка.

– Мы с Алисой несколько раз в Милане вместе работали, – поясняет Карла, бросая на подругу выразительный грозный взгляд, и та руки с моего плеча не убирает.

– Ну, дай за мужика красивого подержаться. Жалко тебе, что ли? Наливай, Марк, – кивает она мне. Я улыбаюсь. Она мне нравится. Настоящая такая. Живая. Русская. – Я кстати, тоже в Москве живу, но не так давно. Замуж вышла за миллионера. Бизнес по всему миру. Думала, любовь. А он подонок и извращенец. Еле ноги унесла.

Я разливаю водку по стопкам, томатный сок – по стаканам.

– Ну, за знакомство, – говорю я, поднимая свою порцию. Карла снова морщится, принюхиваясь к напитку. Смешная.

Мы по-русски «чокаемся» до стеклянного звона. Водка идет на ура, я уже забыл, когда вот так ее пил. Чистую, ничем не разбавленную.

– Кстати, Каркуш, я выиграла дело. И этот урод не отжал у меня мою половину по контракту, – сообщает Алиса, теперь она без стеснения ощупывает мой бицепс. – Ты, кто, вообще, Марк?