– Ты тоже не была к ней добра, – мягко напомнила Маргарет. – Любая другая женщина постаралась бы отомстить Тюдорам, и, возможно, получив такую возможность, Адэр постаралась бы ею, воспользоваться. Но не таким образом. Она слишком гордится своей королевской кровью, чтобы лгать в столь серьезных делах. Нет. Она обязательно сообщила бы королю Якову, что этот человек – не ее брат. И, бьюсь об заклад, самозванец понятия не имел, кто стоит перед ним. А настоящий Ричард, разумеется, узнал бы Адэр.

– Яков Стюарт подобен занозе в моем пальце, – бросил Генрих. – Занозе, которую нужно вытащить как можно скорее.

– И кого бы ты возвел на трон Шотландии? – проницательно спросила мать.

– Мне совершенно все равно. Лишь бы подчинялся мне. – Отмахнулся Генрих. – Я должен им управлять. Насколько мне известно, у Якова есть братья. Младшие сыновья короля всегда стремятся захватить власть и обычно не слишком совестливы в выборе средств для достижения цели.

– Не делай неосмотрительных шагов, – предупредила Маргарет. – Ты недаром считаешься осторожным и разумным человеком, сын мой. Но Яков Стюарт, похоже, умудрился стать твоим слабым местом. Ты питаешь к нему безрассудную ненависть, хотя я подозреваю, что, покровительствуя самозванцу, он старается удержать тебя от непрекращающихся стычек на границе, которым нет конца. Ведь это ты поощряешь подобные стычки, не так ли?

– Только чтобы удержать Якова Стюарта от интриг, пока я не упрочу собственное положение, – пояснил король. – Но конечно, этот глупец Колби натворил столько дел, что шотландцы, объединившись, нанесли ответный удар и причинили огромный ущерб англичанам. По крайней мере дюжина деревень была сожжена и разграблена. Поля уничтожены, скот угнан, женщины похищены.

– Мне говорили, что на границе это обычное дело, – вставила Маргарет.

– Да, но Колби пытался заслужить мою благосклонность, шантажом склоняя шотландских приграничных лордов шпионить за их собственным королем. Даже мне известно, что Яков Стюарт любим как своими подданными, так и лордами. Испанский посол написал мне из Стерлинга, что Колби удалось завербовать какого-то несчастного глупца, чтобы бросить подозрение в сговоре с Англией на другого шотландского лорда, который выгнал его из дома при одном намеке на сотрудничество, К несчастью, тот, кого Колби выбрал козлом отпущения, имеет безупречную репутацию человека порядочного и благородного, У этого парня много друзей, готовых пойти, за него в огонь и воду. Именно он с помощью Патрика Хепберна, графа Босуэлла, собрал большое войско из приграничных семей и обратил против нас оружие. Я отослал Колби от двора. Он глуп и самонадеян, и мне от него нет никакой пользы.

Но, говоря это, Генрих вдруг подумал, что, вероятно, Роджера Колби можно использовать еще раз.

«Что, если я предложу Колби возможность снова вернуть мою королевскую милость? Что, если я намекну, что буду рад смерти Якова Стюарта? А если этому самодовольному глупцу действительно удастся покушение на короля… вряд ли, конечно… но все же… если он сделает это, в полной уверенности, что вновь обретет мою благосклонность, я перед всем миром обличу его как убийцу. Стану всячески отрицать свое участие. А в Шотландии вновь воцарится хаос, начнется гражданская война и борьба за власть. Тогда на моей северной границе непременно воцарится мир».

– Чему ты улыбаешься? – спросила молодая королева. Нечасто ей приходилось видеть улыбку на лице мужа.

– Просто так, Бесси, – задумчиво обронил он.

Маргарет подозрительно прищурилась. Он лжет, но иногда лучше не допытываться истины. У него, очевидно, возникла какая-то важная идея, которой он не желает поделиться.

Оставшись один, Генрих поразмыслил, кого послать к сэру Колби. Нужен кто-то осмотрительный и беззаветно преданный Генриху Тюдору. Немало людей ищет его благосклонности, но большинство ставит на первое место собственные интересы, А ему необходим человек, для которого важнее всего интересы короля.

И тут он вспомнил сэра Лайонела де Фрейна, отпрыска старинного и уважаемого, но очень бедного рода. Семья сэра Лайонела не имела ни власти, ни влияния, ни денег, чтобы заплатить более могущественному лорду, который мог бы им помочь. Что может быть полезно такому человеку, кроме увесистого кошеля? Должность при королевском дворе, где ему будут обеспечены крыша над головой, еда, одежда и небольшое вознаграждение каждый Михайлов день? Да! Именно эту приманку и закинет Генрих.

Король вызвал любимого пажа. Мальчик немедленно явился пред его очи.

– Найди сэра Лайонела де Фрейна и приведи сюда, в мой кабинет, – велел он. – Да смотри, чтобы об этом никто не узнал. Не смей ни с кем заговаривать: ни с моей матерью, ни с королевой, вообще ни с одним человеком.

Мальчик поклонился с элегантностью истинного придворного.

– Сейчас, сир, – пообещал он, выбегая из кабинета.

Король еще раз обдумал сложившийся в голове план. Он будет искренен с сэром Лайонелом, Дружелюбен, но не слишком фамильярен, И пообещает ему пожизненную должность при дворе. Но насколько далеко должна зайти его откровенность? Достоин ли этот человек его доверия? То, чего король желал от сэра Роджера Колби, нельзя доверить пергаменту. Колби из тех людей, которые ни за что не сожгут королевское послание, а спрячут как обеспечение собственной безопасности. Особенно если в этом послании говорится о покушении на шотландского короля. Нет, Генрих не хочет употреблять это слово. Покушение, Звучит неприязненно. Недружелюбно.

Но если завуалировать истинный смысл сообщения, поймет ли сэр Роджер? Конечно, сейчас главное для Колби – вернуться ко двору и обрести милость короля. Он – одно из тех жалких созданий, которые не могут житъ без волнующей атмосферы двора и сознания того, что он часть этой атмосферы.

Генрих Тюдор презирал людей, подобных Роджеру Колби. У него не было иной цели в жизни, кроме придворных развлечений, чванства и пресмыкательства перед сильными мира сего. Правда, он сумел разжечь огонь войны на границе, который пылал довольно долго. По крайней мере пока шотландцы не нанесли ответного удара. Кто бы мог подумать, что у дикарей хватит на это ума! Но всего за несколько набегов они нанесли англичанам куда больший ущерб, чем сэр Роджер за весну и лето. Генрих предпочел бы иметь на своей стороне не Колби, а того шотландского лорда, который возглавлял набеги.

В дверь кабинете тихо поцарапались.

– Войдите! – крикнул король.

– Сэр Лайонел де Фрейн! – объявил паж с порога и, отступив, чтобы дать королевскому гостю пройти, закрыл за ним дверь.

– Мой повелитель! – воскликнул сэр Лайонел с поклоном. На первый взгляд он казался ничем не примечательным человеком среднего роста, с карими глазами и каштановыми волосами. Он в любую минуту может раствориться в толпе, и никто его не узнает и не выделит.

Сэр Лайонел терпеливо ждал, пока заговорит король.

– Садитесь, сэр Лайонел, – пригласил король гостя, показывая на небольшой табурет напротив его высокого стула с подлокотниками.

Необходимо, чтобы проситель всегда сидел ниже тебя. Это вызывает в нем чувство беспомощности, а тот, от кого зависит выполнить просьбу, кажется ему всемогущим. Умница мать научила сына этому трюку.

– Полагаю, при нашем дворе скоро открывается вакансия, – сообщил король. – Мне нужен человек скрытный и осмотрительный для выполнения наших личных поручений. Если вы примете эту должность, при дворе для вас найдется комната, поскольку вы всегда должны быть рядом. Вам будут приносить еду с нашей кухни, будет выдаваться пособие на одежду, а каждый Михайлов день вы станете получать жалованье: шесть золотых монет. Подходят ли вам такие условия, сэр Лайонел?

Король впился взглядом в подданного.

– Я согласился бы убить за шесть золотых монет в год и за все, что вы предлагаете, повелитель! – взволнованно воскликнул сэр Лайонел.

Король Генрих слегка раздвинул губы в ледяной улыбке.

– Вот этого вам делать не придется. Но иногда мне нужен человек для выполнения поручений, о которых никто не должен знать. Ни королева, ни мои советники, ни кто-то иной. За неимением лучшего названия, вы получите должность личного королевского секретаря по особым поручениям.

– Я живу лишь для того, чтобы служить вам, мой повелитель. У меня нет ни жены, ни детей. Некому помешать мне всецело посвятить себя служению вам, – заверил сэр Лайонел.

– Превосходно! – промурлыкал король. – В таком случае немедленно отправляйтесь на север и поговорите с сэром Роджером от моего имени. Передадите все, что я хотел ему сказать, а потом немедленно уедете обратно. Скажете сэру Роджеру, что в лапе льва торчит заноза. Я хочу, чтобы Колби вырвал эту занозу, после чего он может вернуться ко двору.

– Не понимаю, повелитель, – растерялся сэр Лайонел.

– Понимание не всегда входит в ваши обязанности, милорд. Только повиновение! – отрезал король Генрих. – Может ваша совесть примириться с чем-то подобным?

Сэр Лайонел долго молчал, прежде чем кивнуть:

– Да, повелитель, может. Вы мой король. А короли не могут ошибаться. Не способны на зло.

В ответ раздался отрывистый, больше похожий на лай смех.

– Очень часто короли способны на куда большее зло, чем простые смертные, – заверил Генрих. – Впрочем, короли и стоят выше простых смертных.

– В лапе льва торчит заноза, – повторил сэр Лайонел. – Вы желаете, чтобы сэр Роджер вырвал эту занозу, а потом вернулся ко двору. Все верно, повелитель?

– Абсолютно, – кивнул король. – Теперь можете идти. Дайте знать о своем возвращении и хорошенько запомните все, что ответит сэр Роджер. Однако прежде чем покинуть дворец, найдите управителя и скажите, чтобы вам дали новую одежду с моим гербом. Хотя поручение остается тайным, пусть ваша новая должность будет известна всем и каждому.

Сэр Лайонел встал и снова поклонился королю.

– Благодарю, мой повелитель, – пробормотал он и, медленно пятясь, вышел из кабинета.