«Итак, — подумала Джесс, — Джинни отнеслась ко всему этому так же, как и я».

— Так что же мне делать? Ехать в Вайнард? Хорошо, но с чего начать?

— Найми специалиста.

— Частного детектива? Как? Искать по телефонной книге?

На другом конце провода воцарилось молчание, а потом Джесс услышала:

— Вспомнила! Сын Пи-Джей! Он же юрист!

— Филип? — Джесс тут же вспомнила этого красивого молодого человека. — Да, наверное, он уже адвокат.

Глава 6

Филип Аршамбо не любил рэкетболnote 5. Он считал, что настоящий спорт — это бег. Ему нравилось соревноваться с самим собой, а не с другими. Но подающему большие надежды юрисконсульту, по-видимому, не подобало предаваться таким легкомысленным занятиям, как бег. Вообще-то он не мечтал стать юрисконсультом, так за него решил брат Джозеф. Именно Джозеф в свое время подарил ему солидный письменный стол, портфель и членскую карточку престижного клуба.

Их офис, где отец проработал почти тридцать лет, располагался в Нижнем Ист-Сайде, хотя Джозеф, настоящий делец, не склонный к сентиментальности, стремился перенести контору в центральные кварталы. В общем, именно благодаря брату Филип стал посещать Манхэттенский клуб здоровья и играть в нелюбимую им игру. Сейчас он изо всех сил старался переиграть генерального менеджера компании «Макгиннис и Смит», лидера на мировом рынке программного обеспечения. Джозефу страстно хотелось, чтобы «Аршамбо и Аршамбо» удалось поработать на этого монстра бизнеса, и Филип считал своим долгом помогать брату в осуществлении его мечты.

— Гейм! — Рон Макгиннис взмахнул ракеткой, и мяч с силой ударил в деревянную стену.

Мокрое от пота лицо Рона озарилось улыбкой победителя.

— Отличная игра, Филип! — добродушно воскликнул он. — Делаешь успехи!

— Какие же это успехи, — усмехнулся молодой юрист.

— Ты — боец. «Макгиннис и Смит» нуждается в бойцах. — Рон взял полотенце и направился к выходу. — С удовольствием сыграл бы еще, но в три у нас совет директоров.

Эд Смит, партнер Рона, проинформировал Джозефа, что сегодня на совете будет обсуждаться вопрос о том, не стоит ли воспользоваться услугами «Аршамбо и Аршамбо». До последнего времени Макгиннис уверенно делал ставку на Брэда Эккермана, знаменитость с Уолл-стрит. А Эд Смит предпочитал Джозефа и Филипа;, Джозеф был его однокашником, а те, кто учился вместе, обычно доверяют друг другу. Филип дружески помахал Рону:

— Ладно, потом поговорим.

Он направился в угол, где лежал безжизненный, до конца исполнивший свои обязанности мяч.

Макгиннис помахал в ответ и вышел, оставив Филипа одного в глубоком и просторном деревянном колодце. Минуту Филип постоял, прислушиваясь к стуку мячей о стены. Там взмокшие мужчины лупили ракетками по мячу, заключая попутно крупные сделки. Он вспомнил, как Джозеф впервые завел разговор о членстве в этом клубе.

— Пятьдесят тысяч долларов в год? — взорвался Филип. — Да ты с ума сошел!

— Посмотри на это с другой стороны, — невозмутимо отозвался Джозеф, откусывая кусок сандвича. — Если бы мы жили за городом, нам пришлось бы вступить в гольф-клуб. Представляешь, во что это нам обошлось бы?

— Да за пятьдесят тысяч мы нашли бы консультанта по недвижимости! Послушай, Джозеф, почему мы не можем привлекать клиентов просто качественной работой? При чем здесь наши спортивные достижения?

— Учиться тебе и учиться, — ответил Джозеф и вгрызся в сандвич.

Филип поднял с земли мяч и бросил его в сумку. Наверное, Джозеф посоветовал бы ему последовать за Роном в раздевалку и навешать ему на уши еще немного лапши, ведь это так важно для завоевания симпатий клиента. Но у Филипа болело все тело. Он сделал все, что было в его силах.

Нет, лучше бы он занимался бегом.

Вернувшись в офис, Филип начал переставлять ручки в подставках, намеренно не глядя на часы, которые показывали 3:07, и изображая полное безразличие к тому, что происходит на совете директоров в «Макгиннис и Смит».

Конечно же, это было чистым притворством. Он понимал, что, несмотря на всю разницу в характере, Джозеф печется об их общих интересах. Так было и так будет. Филип еще учился в университете, когда умер отец. Пока Филип посещал юридический колледж, Джозеф работал. Это Джозеф убеждал мать не тревожиться о будущем, говорил, что разработал план, который поможет им с Филипом сохранить отцовскую юридическую фирму и обеспечивать мать до конца ее дней. Разумеется, Филип соглашался с ним.

Он бросил быстрый взгляд на часы. Долго ли будет продолжаться заседание? Перевесит ли в конце концов старая дружба Эда и Джозефа?

Филипу в глубине души не хотелось, чтобы она перевесила. Он предпочитал завоевывать авторитет только трудом. На протяжении последних полутора лет Филип изучал потенциального клиента, его конкурентов, штудировал авторское право и законы Интернета, которых десять лет назад, когда он окончил Колумбийский университет, просто не существовало. Скучная, рутинная работа, но Джозеф ожидал от брата хороших результатов. И Филип добился их. А сейчас ему хотелось, чтобы Джозеф и мать гордились им. Даже если ему придется играть в рэкетбол всю оставшуюся жизнь.

Джозеф сунул голову в кабинет Филипа.

— Не забудь, мама ждет нас к ужину. — Он взглянул на часы. — Может, нам суждено сообщить ей хорошие новости.

Филип невозмутимо расставлял ручки! Ему очень хотелось остаться в среду вечером в городе, рано лечь или бездумно посмотреть перед сном телевизор.

— Когда мы что-нибудь узнаем?

— Думаю, часа в четыре.

Филип кивнул.

— Ну-ну, братишка, спокойно. Не вспотей.

— Я не потею, — сказал Филип.

Но через несколько минут, когда секретарша в приемной нажала кнопку и на столе Филипа раздался зуммер, его прошиб пот, а сердце забилось сильнее. Оставив наконец свои ручки, он потянулся к трубке:

— Да, Мэрилин?

— Мэрилин работала у вас на прошлой неделе. А я — Сэнди. Вы меня помните?

Филип прикрыл глаза.

— Да, конечно, Сэнди. В чем дело?

По миганию красной лампочки он уже знал, что ему кто-то звонит. Филип сразу ощутил гордость: «Макгиннис и Смит» звонят ему, не Джозефу. И тут же гордость сменилась страхом: а вдруг они не стали звонить Джозефу, потому что новости неутешительные? Может, Эд не решается сообщить однокашнику, что от его услуг отказываются?

— Кто-то вам звонит.

— Этот человек не представился?

Сэнди выдержала паузу, и Филип заерзал на стуле.

— Нет… А надо было спросить? Может, соединить вас?

— Да, Сэнди, конечно. Я возьму трубку.

Но не успел он отключить линию внутренней связи, как девушка добавила:

— Я не спросила, кто это, потому что звонит женщина.

Женщина? Какая еще женщина? Наверное, мама. Подружек у Филипа не было: занятость в течение многих лет не оставляла ему времени на амурные дела. А может, не желая его огорчать, Рон попросил позвонить свою помощницу?

— Не хочу быть юристом, — простонал Филип и потянулся к телефону.

— Это Филип? — услышал он женский голос. — Филип Аршамбо?

— Да. Чем могу быть полезен?

— Филип, не знаю, помните ли вы меня. Мы встречались несколько лет назад…

Перед его внутренним взором пронеслась вереница женских лиц.

— Да-да, говорите.

— Филип, меня зовут Джесс Рэндалл. Я старая подруга… Пи-Джей.

Все лица исчезли, и вместо них появился образ красивой женщины в тюрбане. Ее изумрудные глаза смотрели прямо на него. Пи-Джей. Эта женщина взяла Филипа за руку и задержала его ладонь в своей. Она оказалась его матерью, и познакомился он с ней благодаря Джесс Рэндалл. Джесс разыскала его, привела к ней и подарила те несколько месяцев любви и нежности, которым пришел конец, когда Пи-Джей умерла.

— Джесс, — тихо выдохнул Филип, — как я рад вас слышать! Как вы живете? — Он смахнул со щеки слезу.

— Спасибо, у меня все хорошо. А как вы? У вас ведь юридическая фирма в Манхэттене?

Филип вдруг вспомнил, что приближается решающий момент.

— Да, отцовская. Мы долго боролись за выживание, но пока дела идут неплохо.

— Я знаю. Мне дала ваш номер… ваша мама. Она очень гордится вами.

— Да, матери все такие.

Филип напомнил себе, что Джанина Аршамбо — его мать. Она вырастила его, любила и готова была всем для него пожертвовать. Джанина любила его не меньше, чем Джозефа, тоже приемного сына. К счастью, Филип не рассказал ей о встрече с Пи-Джей, ибо не хотел огорчать ее. Да и Джозефу он поведал об этом только по глупости.

— Джесс, так что я могу для вас сделать?

— Филип, мне нужно поговорить с вами. У вас найдется время пообедать со мной, скажем, на следующей неделе?

— Что-то серьезное?

— Да. У меня к вам дело. Хотя я в любом случае была бы рада встретиться с вами.

Эта маленькая женщина сделала ему великое добро.

Он пролистал календарь.

— Вас устроит четверг? Раньше у меня не получится.

— Да, четверг подойдет. Мне приехать к вам в офис?

— Нет, — быстро сказал Филип, не желая, чтобы Джозеф стал свидетелем их разговора. — Давайте лучше встретимся в — »Зеленой таверне». Скажем, в час?

— Прекрасно, Филип. Спасибо вам.

Положив трубку, он задумался: что нужно от него Джесс? У нее наверняка полно знакомых юристов. Людям, получившим большое наследство, юристы нужны не меньше, чем врачи — больным.

Он не мог догадаться, какое дело привело к нему Джесс Рэндалл. А «Зеленую таверну» Филип выбрал потому, что рядом когда-то жила Пи-Джей. Ему нравилось проходить мимо дома, где он встретился с, ней, становилось спокойнее на душе, хотя он никогда больше не увидит Пи-Джей.

Филип вздохнул и посмотрел на часы. Три часа сорок две минуты. Хватит ждать звонка. Надо опять пройти мимо дома Пи-Джей. Может, тогда ему станет лучше.

К черту «Макгиннис и Смит»!

Здание осталось таким же, как пять лет назад, когда Филип появился здесь впервые. Коричневый кирпич с бежевой полосой. Стиль тридцатых годов. В ту пору только самые обеспеченные жители Нью-Йорка могли позволить себе квартиры с окнами на Центральный парк, где вдоль обочины выстраивались длинные лимузины и в них садились дамы в мехах и господа в шляпах. Теперь здесь ожидали пассажиров такси и парковались «БМВ», а вокруг сновали молодые дельцы, толкующие о сделках с недвижимостью, в результате которых в одночасье сгорают или удваиваются состояния.