Сперва ему, как мужчине, не хотелось отдавать ей инициативу, но затем он уступил, так было удобнее и приличнее – не отталкивая ее, он тем самым не наносил ей обиды. Шейн ласково провел рукой по ее шее и щеке:

– Ты прекрасна.

В этот миг она погладила кончиками пальцев его член и яички.

Он едва не захлебнулся воздухом от остроты наслаждения.

Какая сладостная мука!

– Похоже, тебе начинает нравиться, – прошептала она игриво.

Он порывисто нагнулся к ней, чуть оттянул ее голову за волосы и впился губами в ее чувственный рот. Ответный поцелуй Сесили был не менее, если не более сладострастным.

Когда Шейн наконец оторвался от ее сладостных губ и с хриплым свистом втянул в себя воздух, он честно признался:

– Очень нравится.

Ее пальцы слегка коснулись его напряженной, изнывающей плоти, погладив самый край.

– Знаешь, весь вечер я мечтала только об этом.

– О чем? – Ему из упрямства хотелось услышать ее откровенное признание.

– О том, чтобы взять в рот твой член и сосать его. Сводить тебя с ума этой лаской, чтобы ты окончательно потерял голову.

Шейн на миг замер:

– Ты думала об этом в течение всего обеда?

– Тебя это удивляет? А сейчас веришь? – Она легко лизнула край его плоти, обвела языком вокруг, одним этим простым движением сводя его с ума. У Шейна все закружилось перед глазами.

Подняв глаза и смотря ему прямо в лицо, она взяла весь член в рот и сделала всасывающее движение.

У него глаза едва не вылезли из орбит, настолько велико было наслаждение. Прежде ему никогда не доводилось испытывать ничего подобного.

Оторвавшись, Сесили не без лукавства произнесла:

– То я была твоей, а теперь ты мой.

– Сесили, – прерывистым умоляющим голосом отозвался он.

Ее упругий язык нежно вылизывал весь его член, а мягкие касания губами лишь усиливали доставляемое ею удовольствие.

Сколько раз он рисовал в своем воображении подобные картины, сколько раз фантазировал, придумывал, изнывая от желания.

Она еще раз со смачным причмокиванием сделала всасывающее движение, затем откинула назад голову.

– Мне кажется, что ты закрепощен.

Еще не совсем придя в себя, он затуманенными глазами посмотрел на нее.

– Я чувствую, что ты внутренне зажат. Перестань сдерживаться.

Шейн ласково погладил ее по щеке.

– Ты понимаешь, о чем меня просишь?

– Да, понимаю. – Сесили опять облизала головку члена так, словно это было эскимо на палочке. – Сделай мне одолжение, Шейн. – Она кокетливо посмотрела на него: – Пожалуйста.


Шейн молчал. Стоя на коленях, Сесили напряжено всматривалась в его лицо, на котором явственно отражалась борьба порочной страсти с неуверенностью. По всей видимости, он не верил ей, он явно колебался, полагая, что она не совсем ясно понимает, о чем просит его. Но Сесили прекрасно знала, что ей надо. Конечно, он догадывался, насколько она порочна, но и она раскусила его.

Ей хотелось, чтобы он освободился от внутреннего давящего напряжения. Ей хотелось, чтобы этот высокомерный, сдержанный мужчина, умеющий так искусно доводить ее до оргазма, до сладострастного исступления, сам целиком отдался собственному наслаждению.

– Ну, пожалуйста! – умоляюще повторила она.

Он по-прежнему колебался, не желая уступать. Но судя по играющим желвакам на его скулах, это давалось ему нелегко.

Она погладила его плоть, твердую как камень, а сверху покрытую бархатистой кожей.

– Прошу тебя, Шейн, используй меня.

Наконец, судя по вспыхнувшему огню в его глазах, до него дошло. Рот искривился в плотоядной хищной усмешке. Зеленые глаза потемнели, их цвет сделался изумрудным. Он с такой силой потянул ее за волосы вверх и чуть назад, что ей стало больно, но для Сесили эта боль была сладостной и желанной.

Он поцеловал ее грубо, сильно, властно, так, как мужчина целует женщину, упиваясь своей силой и властью над ней. Так, как ей и было нужно. Она вся задрожала, с радостью подчиняясь ему. Обхватив рукой его за шею, она потянулась навстречу его поцелую.

Она отдалась ему, она была готова на все, лишь бы ему было хорошо.

Более того, ей нравилось быть покорной и слабой. И в этом не было ни тени лукавства. Ее возбужденная, распаленная похотью плоть жаждала, требовала своего.

Наконец он решился, отбросив прочь все, что сдерживало и давило его. Выпрямившись и по-прежнему удерживая ее голову за волосы, он направил свой член между ее губ, а потом вдавил его внутрь. Без всякой нежности. Без всякой осторожности.

Он получил то, что хотел.

Сесили покорилась ему, потому что сама желала этого. Ради него, ведь ему это было просто необходимо. Она не знала, почему ему это так надо, просто знала и все. Расслабившись, она позволила ему целиком войти внутрь.

Он рычал, как зверь, от сладострастия. Он скалился как зверь, когда его член ходил взад-вперед внутри ее рта и горла. Сесили, нисколько не смущаясь, обхватила пальцами его член, чтобы усилить его напряжение, но он тут же отвел ее руку в сторону:

– Только твой рот, малышка.

Она подчинилась и обняла руками его за бедра для большей устойчивости, оральный секс продолжился с новой силой и упоением.

Шейн с полузакрытыми глазами задыхался от нараставшего порочного наслаждения.

Это было необычное и непередаваемое ощущение. Без малейшего стыда стоя на коленях, Сесили занималась тем, чем занималась. Она не испытывала никакого унижения, хотя вроде должна была испытывать. Как бы не так, даже напротив. Воспламененная, безмерно сильная в своей слабости, полная жизни, как никогда раньше, она была счастлива.

И вот минута наивысшего блаженства прошла, и Шейн, с хрипящим свистом переводя дыхания, начал понемногу успокаиваться и приходить в себя. Наконец он встряхнул головой и тихо произнес:

– Что ты делаешь со мной?!

Ее переполняли и захлестывали чувства, которым не было названия ни на одном языке мира. В порыве искренней благодарности Сесили призналась:

– То же самое, что и ты со мной.

Шейн тоже решил не оставаться перед ней в долгу. Схватив Сесили за руку, он поднял ее с колен.

– Наверх.

Она кивнула и повела его к себе в спальню.

Когда они вошли, она замерла у изножья кровати. Стоя позади нее, он, положив ладони ей на плечи, погладил ее руки. Сесили задрожала.

Он губами коснулся ее шеи:

– Холодно?

Нисколько. Напротив, она вся пылала.

– Я вся как кисель каждый раз, когда ты касаешься меня. Вот и дрожу.

– Я тоже, – честно признался Шейн.

Она вопросительно нагнулась вперед:

– Ты шутишь?

– Я захотел тебя в первый же миг, когда увидел. Хотя от тебя буквально веяло холодом.

Он поцеловал ее, любовно оглядывая все ее тело в интимном наряде:

– В этом белье ты неотразима.

– Я специально его купила – для тебя.

Сесили хорошо подготовилась к этой ночи.

– Сядь вот сюда. – Он указал на кушетку в античном стиле, обитую сизо-серым бархатом, стоявшую неподалеку.

Сесили выполнила его просьбу, хотя ей вдруг стало почему-то тревожно. Присев на самый край, Сесили вопросительно взглянула на него, он же, в свою очередь, испытующе рассматривал ее.

Затем большими и горячими, сильными и нежными руками Шейн чуть раздвинул ее ноги. Пальцами он легко провел по ее трусикам, уже слегка влажным от охватившего ее возбуждения.

– Ты уже готова.

Шумно вздохнув, она лишь кивнула, не очень понимая, к чему он клонит. Значительность и важность происходящего между ними вызывали у нее глубокое доверие к нему, располагавшее к полной открытости.

Он коснулся края ее трусиков, затем просунул пальцы дальше, поглаживая ее промежность. Сесили вздрогнула и задрожала. Наслаждение полоснуло ее словно лезвием.

Шейн усмехнулся:

– Ты всегда готова и всегда желанна.

– Да, – односложно ответила она, потому что это было чистой правдой.

Он схватил ее трусики за края:

– Я куплю тебе новые, – и в тот же миг разорвал их на две части и отбросил в разные стороны.

Сесили чуть не задохнулась от волнения. Она сразу вспомнила ту самую первую ночь на кухне, его слова: «В жизни не встречал женщины, которая, как ты, так откровенно желала бы, чтобы с нее сорвали трусики».

В этом был весь Шейн. Он всегда получал то, что хотел.

Он ласково прислонил Сесили спиной к подлокотнику, одну ее полусогнутую ногу положил на кушетку, другая так и осталась на полу. Поза получилась открытой и фривольной. Но он не остановился на этом. Надавив на колено, он отвел его еще дальше, раскрывая ее еще больше, отчего поза стала откровенно неприличной.

От подобной непристойности Сесили, наверное, смутилась бы и растерялась, если бы не огонь нежности в его глазах и огонь внизу ее живота.

Шейн почти мурлыкал от удовольствия, продолжая поглаживать ее кожу медленными круговыми движениями. От каждого его вращательного поглаживания внутри нее вспыхивала молния, опаляя ее жгучей страстью.

– Если бы ты сидела рядом со мной во время обеда, каждый раз при перемене блюд я гладил бы твою очаровательную киску.

Она безвольно откинула голову на спинку, в то время как ее бедра приветственно раскрылись, готовые встретить его.

Да, да, а больше ей не требовалось ничего. Только его искусные пальцы и нежный язык.

– А так тебе нравится?

– Да, – простонала она и сжала зубы – так ей хотелось близости с ним. Внутри нее все изнывало от напряжения, она напоминала натянутую до предела струну, которая вот-вот должна была лопнуть. Его мягкие касательные движения вызывали в ней тончайшие вибрации, сводившие ее с ума. Но вскоре Сесили захотелось большего, безотлагательно. В нетерпении она схватила его руку и, как бы подавая знак, прижала ее сильнее к себе.

Он тихо рассмеялся и отодвинул ее руку.

– Нет, сейчас я ничего не буду делать.

Он замер.

Она готова была убить его.