— Если бы я плыл в Англию и если бы брал пассажиров на борт, господин Симиджин, ваша дама заплатила бы за проезд столько же, сколько и все остальные. Я не делаю бизнеса на подобных вещах. Но, как я уже сказал, я плыву в Америку, и это не изменится. Даже если б вы хотели отправить свою леди туда, я вынужден был бы отказать вам, поскольку «Победоносец» не приспособлен для перевозки пассажирок.

Симиджин заглянул в стальные голубые глаза и понял, что этого человека не купить ни за какие деньги.

— Ну, хорошо, капитан Стоддард, вижу, вы не передумаете. Но я все равно благодарен вам за то, что согласились прийти.

Глаза Бриттани следили за высоким американцем, пока тот шел через комнату. Она подумала, как было бы чудесно, если б она могла поговорить с ним о земле своего отца. После того как капитан ушел, Симиджин стал нервно ходить взад-вперед, и она больше чем когда-либо уверилась в том, что он сильно переживает. Она по-прежнему не могла взять в толк, какую женщину из гарема он собирается отправить в Англию. Надо спросить маму, не знает ли она чего-нибудь об этом странном решении.

Она повернулась к служанке.

— Пойдем, Айкайя. Не думаю, что стоит сейчас беспокоить господина Симиджина.

Ахмед запыхался, потому что бежал. Он втянул воздух в легкие и остановился перед дверью в покои господина, велев стражнику:

— Открой скорее. Я должен увидеть господина Симиджина немедленно.

Стражник уважительно отступил в сторону и сразу впустил евнуха.

— Господин Симиджин, — выпалил Ахмед, — я только что с базара, где говорил с Кридией, старшим евнухом из Большого гарема. Он сказал мне, что они готовятся к приему новой женщины большой важности. — Ахмед сделал паузу, чтобы отдышаться. — Он уточнил, что это дочь вашей Английской Розы. Он имел в виду нашу юную госпожу.

Симиджин, мужчина, всегда сохраняющий спокойствие перед любым противником, побледнел.

— А этот человек не сказал, как именно это будет сделано?

— Да, мой господин. Поскольку Кридия знает, как я люблю маленькую госпожу, он предупредил меня, с большим риском для себя, что отряд янычар придет и заберет ее сегодня же! Больше он ничего не мог сказать, но предупредил, что нам надо как можно скорее переправить ее в безопасное место.

Симиджин кивнул:

— Спасибо, Ахмед. Мы поторопимся, пока еще не слишком поздно.

Бриттани не смогла найти мать, но когда она переодевалась к обеду, Джулианна вбежала в спальню — лицо бледное, глаза широко распахнуты от страха.

— Бриттани, ты должна немедленно пойти со мной! Нельзя терять ни секунды!

— Мама, что случилось?

Джулианна схватила дочь за руку и потащила к двери.

— Нет времени на разговоры. Мы должны быстрее бежать в гарем, пока еще не поздно!

Бриттани была сбита с толку. Чего мама так боится? И почему тащит ее в гарем, который так ненавидит?

Когда они бежали через сад, к ним присоединился Симиджин. Бриттани ощутила напряжение между матерью и отчимом, к тому же теперь заметила, что мама дрожит от страха. Произошло что-то ужасное.

Когда они достигли павильона, двери гарема широко распахнулись, и ее тут же окружили женщины Симиджина. Мягкие руки потянули ее в дальнюю комнату за купальней.

Прежде чем она успела задать вопросы, с нее стащили платье, а потом и тонкую шемизетку. Хуанита и Аша начали втирать темное ореховое масло в ее обнаженную кожу.

Бриттани отыскала взглядом мать.

— Что они со мной делают?

Джулианна сделала глубокий вдох, понимая, что пришло время сказать дочери правду.

— Ты помнишь вечер, когда султан пришел в наши покои?

— Да, но…

— У него была определенная цель — увидеть тебя. Он нехороший, порочный человек и не остановится ни перед чем, чтобы заполучить тебя. Поэтому тебе надо изменить внешность, а потом мы должны тайно вывезти тебя из дворца и из Константинополя. Как только султан обнаружит, что тебя нет, он отправит своих янычар искать тебя повсюду.

Бриттани задрожала от страха, съежившись при мысли, что этот отвратительный человек может дотронуться до нее, однако решительно заявила:

— Я не боюсь, мама.

— И правильно. У Симиджина есть план, ты должна довериться ему.

К тому времени все тело Бриттани было смазано маслом, которое сделало ее кожу смуглой. Теперь до нее дошел смысл разговора Симиджина с тем американским моряком. Он пытался договориться с капитаном Стоддардом, чтобы тот переправил ее в безопасное место.

— Но куда я поеду, мама?

— Не волнуйся, моя дорогая. Симиджин позаботится, чтобы ты была в безопасности.

Бриттани стояла, дрожа, когда ее золотые волосы красили черной краской, а брови сурьмой. Когда с этим было покончено, ее облачили в тяжелый черный халат.

— Мама, ты поедешь со мной?

Джулианна заморгала, прогоняя слезы.

— Нет, моя дорогая, я не могу, ибо подвергну тебя опасности. Ты поплывешь в Америку, где поживешь с родными своего отца. Не знаю, жива ли еще твоя бабушка, но родственники отца наверняка возьмут тебя к себе, пока не минует опасность, а потом ты сможешь вернуться.

Бриттани понимала, что должна быть храброй ради матери.

— Co мной все будет хорошо, мама. Не беспокойся обо мне.

Глаза Джулианны налились слезами.

— Ты не должна забывать наносить масло на кожу и красить волосы, пока не доберешься до своих родственников. Мы с Симиджином долго обсуждали это и решили, что ты не должна никому говорить, кем являешься, пока не доберешься до Филадельфии. Неизвестно, кому можно доверять. Дай мне клятву, Бриттани, что будешь держать в тайне, кто ты такая. Пусть те, кого ты встретишь, считают тебя простой женщиной из гарема Симиджина. Так будет надежнее.

— Я клянусь, мама… хотя и не понимаю, зачем это нужно.

Все происходило так быстро, что Бриттани это казалось каким-то дурным сном. Мысль о том, чтобы стать одной из женщин султана, заставляла ее содрогаться от страха, но предстоящая разлука с мамой и Симиджином пугала ее еще больше.

Ужасная мысль внезапно поразила Бриттани.

— Мама, а вы с Симиджином не окажетесь в опасности из-за того, что помогли мне сбежать?

— Разумеется, нет. Султан не осмелится причинить вред мне или Симиджину из опасения, что в городе начнется волнение — люди любят Симиджина. Наша главная забота — отправить тебя в безопасное место, подальше от лап этого злодея. Тебе придется быть очень осторожной и в точности делать то, что тебе сказано. Помни, ты должна притворяться женщиной из гарема.

Бриттани стояла перед зеркалом, глядя на незнакомку, отражающуюся в нем. Кожа ее была смуглой, волосы черными, и она, в самом деле, походила на одну из женщин гарема. Тело ее дрожало от страха, и она обратила встревоженные глаза на мать.

— Что я буду делать без тебя и Симиджина? — Она взглянула на дорогие лица наложниц и увидела, что они плачут. — Я буду скучать по вас.

Джулианна обняла ее, изо всех сил стараясь не плакать. Несколько женщин вышли вперед, и их безмолвные взгляды говорили, что они боятся за Бриттани. Одна из них закрыла ей лицо чадрой, оставив видными лишь зеленые глаза.

Джулианна оглядела лица женщин гарема, которые подружились с ее дочерью. По их выражениям она видела, что они тоже тревожатся за Бриттани. Здесь не было никого, кто бы выдал ее султану. Джулианна устыдилась того, что всегда чуралась этих женщин.

Она взяла дочь за руки, гадая, свидятся ли они когда-нибудь снова. По лицу Бриттани текли слезы, и ей хотелось прильнуть к матери. Было так страшно оказаться выброшенной в мир, о котором она ничего не знает.

Джулианна грустно улыбнулась:

— Я написала письмо твоей бабушке в Америку и надеюсь, что она еще жива. Ты должна будешь связаться со мной, как только сможешь. — Она еще раз прижала дочь к себе, потом быстро отпустила, боясь, что утратит мужество и не сможет расстаться с Бриттани.

Симиджин стремительно вошел в комнату и резко остановился от неожиданности, увидев, как преобразилась Бриттани. Он взял ее за руку и заговорил с любовью:

— Мужайся, дочь моего сердца, ты будешь в хороших руках. Придет день, и мы все снова будем вместе.

Бриттани обняла мужчину, которого считала своим отцом.

— Как же я смогу покинуть тебя и маму? Я буду так ужасно скучать по вас!

Он заглянул ей в глаза.

— Но ведь это временно. Всегда помни, что ты дочь Английской Розы, и гордись этим.

Симиджин вместе с ней вышел из комнаты. Бриттани оглянулась, чтобы бросить последний взгляд на маму, и увидела, что ее утешают женщины гарема. Симиджин повел девушку к запряженной ослом повозке, которую подогнали к дверям гарема. Айкайя вручила Ахмеду кожаный саквояж, в который сложила одежду Бриттани и туалетные принадлежности.

— Бриттани, ты будешь не одна, — заверил ее Симиджин. — Положись на Ахмеда, ибо он едет с тобой и поклялся защищать тебя ценой своей жизни.

Прежде чем Бриттани успела что-то сказать, ее усадили в повозку, и Ахмед щелкнул кнутом.

Слишком испуганная, чтобы ясно мыслить, Бриттани хотела выпрыгнуть и побежать назад, ко всему, что ей так знакомо и дорого. Ведь ей предстояло вступить в мир, который она совершенно не знает.

Ворота дворца маячили впереди. За всю жизнь она ни разу не была за ними и могла только представить, что ждет ее там.

Когда повозка подкатила к главным воротам, Ахмед остановился и повернулся к Бриттани, указав на обитый атласом ящик, который стоял в повозке.

— Вы должны залезть внутрь, лечь на подушки и позволить мне закрыть крышку. Таково желание господина — чтобы вас не обнаружили.

Бриттани покачала головой, взглянув на маленькую клеть.

— Я там не помещусь. Как я буду дышать? Я боюсь, Ахмед.