- А-а, так это под Липовкой, наверное, – согласно закивал таксист, – трубы – гнилье, все время там прорывает.

- Вот-вот, ни выходных, ни проходных, а свекровь еще внучку ни разу не видела, вот решили вдвоем ехать, а то обидится, – получалось складно.

- Ну, гладкой вам дороги, – широко улыбнулся таксист.

- Спасибо.

Станция была почти безлюдной: дремлющая в окошечке сотрудница кассы, дежурный полицейский, два работника в форменных куртках жд. Ни одного пассажира. Надя вкатила коляску с чемоданом и расположилась на одном из пустующих пластиковых кресел, усадив рядом Соню. Девочка от незнакомой обстановки скуксилась, но заметив прохаживающегося вдоль рядов важного кота, тут же радостно взвизгнула и с криком «Ко» попыталась удрать к пушистому.

- Куда? – в полете перехватила ее Надя.

- Ко, – указала дочь на кота, в нетерпении дрыгая ножками.

- Никуда этот блохастый Ко не денется. Сейчас сменим подгузник, поедим кашки, а потом будем донимать котов, – Надя стала расстегивать детский комбинезончик. – А ведь хотела тебя уже к горшку приучать, где тот горшок? Правильно, в квартире остался.

- Девушка, вы на какой поезд садиться будете? – окликнула кассирша, высовываясь в окошко. – У вас билет куплен?

- У меня электронный, через сайт. Мы на Тамбовский садиться будем.

- А-а-а, так это вы рано приехали. Только через полтора часа прибудет.

- Да вот решила с ребенком пораньше выйти, мало ли что.

- Ну-да, ну-да. Лучше подождать, чем за поездом бежать, – кассирша закрыла окошко, Надя облегченно выдохнула.

Ее расчет был прост: первым делом начнут прочесывать городские вокзалы, автостанции, ну и аэропорт. Камеры наблюдения просмотреть, работников опросить: «Не проходила ли дама с ребенком? Приметы такие-то», – на все это нужно время. Потом начнут протряхивать таксистов. А мать и дочь спокойненько сядут в этой глуши на поезд, никем не узнанные. «Даже если эти в итоге сюда выйдут, кассирша им сообщит, что девка с дитем сели на Тамбовский поезд. А мы, как объявят посадку, выйдем на перрон, а садится в поезд не станем. Погуляем еще полчасика и сядем на Ростовский в 11.30. Так вот. Ищите!» – Надя зло ухмыльнулась, настрой у нее был боевым. Мы плохо знаем себя и свои возможности, до поры до времени мирно дремлющие в глубинах необъятной души. Много раз беглянка представляла подобный вариант событий и тогда ей казалось, что она не справится, расклеится, опустит руки. Но вот Надежда умело заметает в ночи следы, и пока из глаз не вырвалось ни одной слезинки. Только вперед!

Покормив Соню, Надя повела ее бродить за котом вдоль пустых рядов. Отойдя подальше от кассы, она вынула мобильник и набрала нужный номер:

- Алле, хто это? – услышала она старческий приглушенный голос.

- Баб Варя, это я, Надя.

- Надюша! – искренне обрадовались на том конце. – А я гляжу номер какой-то незнакомый, а у вас же у молодых по многу номеров этих.

- Поменяла, теперь у меня только этот. Баб Варь, я не разбудила, ты, наверное, спать уже легла.

- Да-ну, с моей-то бессонницей, хоть бы к часу заснуть. Как там Сонечка, говорит уже?

- Немножко, Сонечка скажи бабушке Варе: «Привет».

Соня недовольно отпихнула мобильник.

- Не хочет. Как здоровье, не болеешь?

- СкрЯпим потихоньку. Сама-то как, мужика не нашла? – баба Варя хитро крякнула.

- Какие мне теперь мужики, – отмахнулась Надя.

- Приезжай, мы тебе тут враз деревенского простого работягу найдем; такую умницу, красавицу и с прицепом возьмут.

Надя посмотрела на свой «прицепчик», который таки дорвался до кота и теперь с наслаждением гладил пушистый хвост.

- Да нет, мужик нам не нужен, а вот жилье. Доктор сказал, нам с Соней деревенский воздух не помешает. Вот я и решила, пока в декрете, в деревне пожить, – Надя глубоко вдохнула, перед тем как приступить к очередному пункту плана побега. – Баб Варь, у Вас там в Алексеевке не сдается домик пустой, только чтобы с газом, а то я печку топить не умею?

- Да зачем тебе какой-то домик, что у меня места мало? Или ты с бабкой жить брезгуешь?

- Ну, что ты, просто мне неудобно, Сонька иногда очень крикливая и шумная.

- Вот давно у меня никто не кричал, в самый раз будЯ. ПриЯзжайте. Валерину комнату вам отдам, – голос старушки дрогнул.

- Хорошо, мы тогда соберемся неспеша и дня через три приедем.

- Вот и замечательно. А я пирогов напеку. Ой, забыла, что ты у нас сама мастерица.

- Ну, до твоих мне пока как до солнца, – плеснула лестью Надежда.

Все, с местом жительства определились. Надя, попрощавшись, отключила телефон и перекрестилась.   

Баба Варя, сестра Надиной бабули, осталась единственной родственницей из их когда-то большой и, как казалось в детстве, дружной семьи. С гибелью родителей, родные матери, включая деда с бабкой, как-то разом позабыли о существовании маленькой Нади. Нет ее, и все тут. Может боялись, что родители отца попытаются переложить часть забот о внучке на сватов или начнут требовать деньги и подарки, а может просто хотели пожить для себя, не забивая голову ненужными детьми, кто же их знает. Отсутствие других дедушки с бабушкой Надежду никогда не тяготило. Потом умер дядя Валера, единственный сын бабы Вари, невестка с внуками дорогу в Алексеевку тут же позабыли, оставив старуху одну со своим горем. И в этом Надя и Варвара были похожи. Потом из семьи со скандалом, громко хлопнув дверью, ушла тетя Рита. «Все для Надьки, я у вас вроде Золушки», – бросила она родителям. Возможно, это было и так, Надя не знала, ей-то казалось, что старики Кораблевы любят весь мир.

В Алексеевке Надя бывала несколько раз в далеком детстве, в основном баба Варя приезжала сама – посетить врачей, городские магазины, «театру». Всегда привозила кучу гостинцев, была веселой и заводной, наполняя квартиру Кораблевых бьющей через край энергией. С бедами, обрушивающимися на ее седую голову, баба Варя справлялась стоически, по-житейски мудро. После смерти бабушки Надя с Варварой общались больше через телефон или экран монитора. Видеосвязь старушке наладил сосед. Именно баба Варя, когда Надя была раздавлена неудавшейся любовью, дала дельный совет: «Живи и радуйся своей крохе, остальное приложится».

Вот только никак не хотело прикладываться это остальное.

В поезд сонную дочку Надя занесла на руках, проводник помог затянуть чемодан и коляску. В купе не оказалось попутчиков, и этому беглянка была ужасно рада. Положив Соню на нижнюю полку, Надя неторопливо разделась, сходила в уборную, с наслаждением умылась, попросила у проводника чайку, заварила себе «бомжовку» и съела йогурт. От теплого чая усталость быстро разлилась по венам, Надя легла рядом с дочкой и провалилась в глубокий сон. А колеса равнодушно выбивали свое: чу-чух, чу-чух, чу-чух, чу-чух… 


Протолкавшись в плотном потоке Ростовского вокзала, мать и дочь нырнули в суету южного города. Надя поселилась в небольшом отеле, сняв комнату эконом класса на три дня. По ее расчётам, за это время вокзальный «шмон» должен улечься и можно будет ехать в обратном направлении. Алексеевка бабы Вари находилась в соседней области, всего-то двести двадцать три километра от порога Надиной квартиры (если верить интернетовской карте), но беглянке понадобится изъездить половину европейской части страны, чтобы добраться в нужную точку. Как говорится: иногда самый длинный путь оказывается самым коротким.

Снега в Ростове не было и в помине, солнце ласково припекало, в лужах купались, громко чирикая, воробьи, теплый южный ветер заставлял распахивать ворот куртки. Не оставляло ощущение, что в разгаре март, а не начало декабря.

Гуляя по ростовским улицам, Надя выкатила коляску к небольшой пекарне с огромной витриной, через которую видны были не только прилавок и зал с плетеными столиками для клиентов, но и кухня, где суетились повара. Надя как завороженная следила за отточенными умелыми движениями, ее охватила тоска. Ускорив шаг, она буквально убежала от сияющей ветрины своей ностальгии. «Я тоже буду там, я наверстаю упущенное, восстановлю навык. Я буду там», – стучало в висках как заклинание.

Чтобы успокоиться, Надя завернула в книжный магазинчик и купила Соне парочку книг с деревянными страницами. Бумажные дочка сначала пробовала на зуб, а потом с радостной суетой рвала на узкие полоски, Надя надеялась, что деревянная книга будет все же "читательнице" не по зубам. В номере отеля мать и дочь в обнимку стали листать покупки.

- Это гусь. Га-га-га, – Надя указала на тонкошеего смешного гусенка.

- Ха, – повторила Соня.

- А это козлик. Ме-ме-ме.

- Э.

- Ну, как-то так. А это…

- Па, – Соня захлопала ладошкой по лобастому голубоглазому бычку, – Па!

- Нет, Сонечка, это не папа, – сдвинула брови Надя, – твой папа вот, – и она указала на тощего козла.

- Па! – упрямо повторила девочка, тыча пальчиком в бычка.

«А ведь и вправду похож, – горько улыбнулась Надя, прижимая дочку к себе. – А может эта страшная тетка соврала, и Кирилл вовсе не желает нам зла? Ну, не может он так с нами поступить». Надя давно стерла ненужный номер с самой первой симки, но память так устроена, что в голову лезет именно то, что больше всего пытаешься забыть. Номер Медного она знала наизусть. Может позвонить ему и рассказать все, он добрый, как этот смешной бычок, он должен помочь, хотя бы ради Сони? 


«Нет, нельзя ставить все на карту из-за мимолетного порыва. Ведь я его совсем не знаю, мы были знакомы пару месяцев. А вдруг он другой, я плохо разбираюсь в людях, это же не зеленый горошек и не сорт муки». Надя захлопнула книжку.

- Спасть, спать, гулена, – улыбнулась она дочке. – Завтра опять в дорогу.


 И снова маленькая железнодорожная станция. Надя, оглядываясь по сторонам, покатила коляску и чемодан к выходу с платформы. Последний рывок. «Сейчас узнаю расписание автобусов до Алексеевки или поймаю бомбилу. И здравствуй, баба Варя». На встречу по перрону шел полицейский, Надя собиралась с непринужденным видом пройти мимо, но молодой сотрудник правоохранительных органов перегородил ей дорогу со словами: