И вот на пороге появилась Надя: поверх алого платья был накинут вполне целомудренный плащик, в руках предусмотрительно взятый маленький зонтик. Девушка подставила небу раскрытую ладонь – идет ли дождь.

- Надежда, куда же вы? Еще торт не резали, – на порог вылетел парень, да какой там парень, цыпленок желторотый: худой, немного сутулый, с модной длинной челкой.

- Спасибо, мне домой пора, – мягким доброжелательным тоном отозвалась Кораблева и аккуратно стала спускаться на каблучках по скользким ступеням.

- А давайте я вас провожу, – парень услужливо подал руку, в свете фонаря он выглядел почти мальчиком.

- Ее есть кому провожать, – рявкнул Медный, выходя из тени.

- Кирилл? – удивилась Надя, и по голосу было не понятно – обрадовалась она или огорчилась. – Извините, Александр, за мной приехали, – кокетливо пожала она плечиками и, махнув прощально рукой явно расстроенному кавалеру, пошла к Кириллу. – И где моя карета? – хихикнула она, и Кирилл понял, что барышня навеселе.

- Дай руку, здесь темно, – буркнул он.

- Можно и на руках, я не возражаю, – опять хихикнула Надя, – шучу, шучу, – засмеялась она, отшатываясь от Кирилла, так как он уже чуть нагнулся, чтобы ее подхватить.

- Вот так и отпускай тебя на свадьбы: напьешься и малолеток кинешься кадрить, – Кирилл, несмотря на протесты, все же поднял Надю на руки, она была невесомой и очень приятной ношей.

- Я не пьяная, я всего два бокала выпила, а дальше только делала вид, что пью. Не люблю чувство опьянения – все кружится и плохо ситуацию контролируешь.

- А ситуацию нужно всегда контролировать? – усмехнулся Кирилл, ставя ее на землю и распахивая соседнюю с водителем дверь.

- Конечно, чтобы утром не было стыдно, – Надя впорхнула в салон.

Кирилл сел рядом, стянул насквозь мокрую куртку, забросил ее на заднее сиденье и завел мотор.

- И Саша не малолетка, – кинула куда-то в воздух Надя, – ему двадцать один и он так прикольно читал Северянина, когда куски ананаса в бокал крошил, – она опять хихикнула. – А ты знаешь стихи Северянина? – Надя тыкала Кириллу с каким-то особым удовольствием.

- Ночь, улица, фонарь, аптека, – насуплено процитировал Медный.

- Это Блок, – мягко улыбнулась она.

Кирилл молча вел автомобиль. По сравнению с этим мальчиком, он чувствовал себя дедушкой и это бесило.

- А ты меня ревновал сейчас, да? – словно в разнывшуюся рану ткнула она иголкой.

- Нет, конечно, – огрызнулся он, получилось как-то грубо.

Надя отвернулась, уставившись в окно.

- А я тебя ревновала, – гладя в черноту ночи, сказала она. – Наревелась, а потом пошла платье это дурацкое купила, а оно совсем мне не идет.

Кирилл ударил по тормозам, резко паркуясь у обочины. Из-за поворота вылетела, мигая всеми сигналами, пожарная машина, пронеслась мимо, погружаясь во мрак ночи. Стало тихо и даже пустынно, так иногда бывает даже в центре города. Кирилл взял Надю за плечи, разворачивая к себе:

- Очень красивое платье, просто крышесносное, – улыбнулся он медовым глазам, волнение пробежало от макушки до кончиков пальцев на ногах.

- А я не умею, – прошептала Надя.

- Чего моя искусница не умеет? – Кирилл коснулся тыльной стороной ладони мягкой кожи девичьей щеки.

- Целоваться не умею. Помнишь, ты спрашивал? – даже в полумраке было видно, что она покраснела. – Я, вообще, ничего не умею. Как-то не до этого было. Я училась, работала, перла к своей цели как паровоз.

- Локомотивчик мой, – руки Кирилла обвили тонкую талию.

- Я думала – я не такая, и мне всего этого не нужно, а оказалось – нужно, оказалось, что я простая, как и все. Просто женщина.

- Моя женщина, – сдавленно прошептал Кирилл.

И они поцеловались. Кажется, он даже юнцом не испытывал таких острых ощущений: губы мягкие, теплые, податливые, и отрываться не хочется, совсем не хочется, разве что – поцеловать мочку ушка, кончик носа, гибкую шею, и опять припасть к жарким губам. Сколько они так целовались? Время иногда имеет свойство замирать. Мимо, издавая противные звуки, проехала полицейская машина.


- Домой, – с неохотой отстранился от Нади Кирилл и завел мотор. Его «танк» плавно покатил под дремлющими тополями.


Ехали молча и переглядываясь. Игра в гляделки разжигала воображение. Оба знали, чем закончится вечер, когда доберутся до квартиры. Вот и набережная. Их дом. Кирилл абы как, наискось, припарковал автомобиль. Ему хотелось занести Надю на пятый этаж на руках, но она со смехом вырвалась:

- Здесь везде камеры и охранники на проходной, неприлично. Давай просто войдем.

- Еще предложи мне постоять здесь пару часов, чтобы не догадались, что мы вместе приехали, – недовольно буркнул Кирилл, на камеры и охранников ему было наплевать.

- Просто пойдем рядом.

В лифте он опять ее обнял, они стали целоваться. Кирилл нетерпеливо развязал пояс на Надином плаще, провел рукой по изгибу поясницы, зарылся носом в мягких волосах, наслаждаясь запахом любимой женщины. Створы лифта разъехались на нужном этаже. Ну, наконец-то. Кирилл, не выпуская Надю, развернулся к выходу и…

На пороге квартиры, на корточках, прислонившись спиной к стене, сидел Терентьев.

- Ну,и где вы бродите без телефонов?! – резво вскочил Виктор на ноги.

Кирилл растерянно хлопнул по пустому карману – да, телефон остался дома на зарядке.

- А что случилось? – он уже понял, что Виктор к ночи появился не спроста.

- Склады на Минской горят. Все пожарные расчеты города там.

- Новые склады?!! – потрясенно произнес Кирилл.

- Вы не уезжайте пока, я сейчас за телефоном сбегаю, – Надя достала из кармана плаща ключ и быстро отперла дверь, – без телефона нельзя, – прокричала она на бегу.

- Сильно горит? – задал глупый вопрос Медный, понятно, что сильно, раз все расчеты там.

- Левого крыла уже нет, – глухо ответил Терентьев.

- Вот телефон, – выбежала из квартиры Надя.

Витька тут же побежал вниз, он вообще не любил лифты, и Надя с Кириллом на секунду остались одни.

- Я приеду под утро, – виновато улыбнулся он.

- Так надо, – понимающе тоже улыбнулась она.

Он чмокнул ее в щеку и побежал догонять Терентьева.


На пожарище царила страшная суета. «Пожарки» отъезжали и подъезжали. Огонь удалось локализовать, но полностью потушить никак не удавалось. Левого крыла, куда вчера успели завезти первые партии товаров, действительно не было. Сильно обгорела и центральная часть здания, и лишь правая пристройка, отделенная от общего ангара длинным переходом, стояла целехонькой. Рухнувшая с шумом над главным входом крыша хоронила надежды Медного. А ведь все было так близко, руку протяни. Рядом, показно обхватив голову руками, сновал Ромик, громко причитая:

- Сколько денег, сколько денег! Деньги горят!!!

«Откуда этот-то узнал? Хотя чему удивляться, столб огня видно за десятки километров».

В кармане завибрировал телефон, высветилось грозное «Серега»:

- Кирилл, что у вас там происходит?! Какого черта?!! – заорал в трубку губернатор.

- Новый склад горит, огонь остановили, другим зданиям угрозы нет, – сдержанно объяснил Кирилл.

- Доэкономился, твою ж мать!!! – продолжали орать в ухо. – Понакупят дешевой проводки, а потом горят. Полгорода не спит! Что хочешь делай, но чтобы все погасили! Головой отвечаешь! Ты знаешь, что мы «Самого» на следующей неделе ждем?! Если из-за тебя визит отменят, пеняй на себя! Чего молчишь? Язык в ж… засунул?

Да, Серегу сильно искрутили медные трубы, но и его можно понять, не так легко жить между молотом и наковальней, когда снизу под тебя непрерывно копают обиженные, а сверху в любой момент может прилететь «очень добровольная» отставка.

- Все сделаем, – устало произнес Медный, но на том конце уже отключились.

Кирилл заметил злорадный взгляд Злотникова, этот ушлый как бы случайно терся у плеча. «Да пошел ты!» – в сердцах  плюнул Медный то ли на Ромика, то ли на губернатора.

От гари было трудно дышать, глаза слезились. Кирилла незаметно дернули за рукав, это тихо подошел Виктор. Дождавшись, когда Злотников чуть отойдет, Терентьев шепнул:

- Поджигателя нашли.

Кирилл вздрогнул.

- Где?

- У пристройки, – кивнул Виктор в сторону правого крыла, они заспешили туда.

В окружении полицейских у распахнутой в ангар двери лежал человек, прикрытый какой-то тряпкой. Труп. Кирилл нервно сглотнул.

- Кирилл Эдуардович, вы этого человека не знаете? – произнес маленький мужчина в штатском, отдергивая угол материи.

Кирилл, пересиливая брезгливость, наклонился: в свете устремленных на тело фонариков он заметил искаженные ужасом знакомые черты лица.

- Это Егор… забыл фамилию, бывший охранник нашего дома, – выдохнул Медный.

Уже брезжила тонкая полоска рассвета, когда они с Виктором на терентьевской машине, наконец-то, выехали с пожарища домой. «Танк» Кирилла так и остался кособоко стоять на паркинге.

– А с чего ты взял, что это Егорка поджигатель? – Кирилл со вздохом откинулся на спинку кресла.

- Баллончик для розжига, спички, трут – все при нем.

- Отомстить хотел? Влез как-то, пока охрана отвлеклась, поджог какую-нибудь коробку, а в темноте выход не нашел, побежал к правому крылу, а там заперто. Стучал, чтобы открыли, у него кулаки стерты в кровь, но охрана, наверное, уже все внимание на огонь переключила, вот он и задохнулся, – Кирилл рассуждал медленно, пытаясь найти логику. – Вот только непонятно, откуда он узнал, что это мой склад, мы ведь в тайне все проворачивали?

- А Злотников откуда про склад прознал? – пожал плечами Виктор.

- Ну не Злотников же его надоумил? Зачем Ромику плевать в колодец, из которого пить потом.