В дверь позвонили. Эдик?

- Привет, – улыбнулась Надя, – ты один?

Эдик, пряча глаза, бочком вошел в квартиру.

- Ты сам ехал или тебя привезли? – Надя почувствовала неладное, мальчик выглядел подавленным, подбородок дрожал, а взгляд буравил пол. Вот-вот и Эдик расплачется.

- Я на автобусе, – отрывисто буркнул он, так всегда делал Кирилл, когда был не в духе. 

- Что-то случилось?

- Ничего, просто приехал.

Не хочет говорить. Надя плохо представляла себе детскую психологию: надо ли выпытать у него правду или сделать вид, что ничего не заметила?

- Как здорово, что ты приехал, – выбрала она вторую тактику. – А мне тут друзья с Волги фотки прислали, они там картошку на костре пекут, – заворковала, помогая снять ему куртку: – Так захотелось печеной картошечки. Ты пек когда-нибудь картошку?

- Да, с папой на даче.

- Здорово. А давай сейчас напечем.

- На балконе? – обрадовался Эдик.

- Да нет, на балконе нам не разрешат, а вот в духовке…

- В духовке, – разочарованно протянул мальчик, – это не то.

- А вот увидишь, что будет очень похоже, у меня есть веточка розмарина, мы ее подожжём, и будет как с дымком.

Надя, дождавшись, когда гость отвлечется, тихонько отправила Кириллу эсемеску: «Эдик у нас».

Посередине кухни, прямо на полу, квартирные-туристы расстелили скатерть, набросали подушек. Для антуража чай Надя заварила в термосе, из картонной коробки они с Эдиком вырезали круги-тарелки, а фонарик, накрытый красным шейным платком, изображал костер. Картошечка поспела. Эдик повеселел, разрывая фольгу и прорезая «настоящим» ножом тонкую кожуру, он с аппетитом вгрызался в рассыпчатую сердцевину.

- Вкусно? – подмигнула Надя.

- Очень!

И тут скрипнула входная дверь.

- Ура, папа! – Эдик обрадованно вскочил на ноги. – Пап, а мы тут картошку испекли. И тебе… – голос взлетел и замер, обрываясь. – Мама?

Надя вздрогнула. В дверном проеме кухни появилась женщина: миловидное лицо, высокий лоб, изящно очерченные брови, глаза – льдинки в обрамлении длинных ресниц, аристократический прямой нос с немного приплюснутыми крыльями и тонкие, умело увеличенные с помощью макияжа губы. Волосы собраны назад в тугой пучок. Серый брючный костюм подчеркивал хорошую фигуру. Было в ее образе что-то нервное и хищно-опасное.  

Обведя комнату недовольным взглядом и, лишь на мгновение кольнув Надю пристальным вниманием, женщина отрывисто скомандовала притихшему Эдику:


- Домой.

Мальчик было потянулся выполнять приказ, но вдруг одернув самого себя, упрямо сел на пол:

- Никуда я не поеду, я с отцом жить буду.

- Поехали немедленно, – властным тоном, нетерпящим возражения, надавила мать.

- Не поеду! 

Наде захотелось провалиться куда-нибудь сквозь пол, она чувствовала страх Эдика и ей самой отчего-то становилось страшно.

- Думаешь, ты отцу нужен или ей? – не глядя на Надю, подбородком указала женщина. – Да она ему скоро нового сына родит, и ты им будешь не нужен.

- Да вы что такое несете?! – взорвалась Надя, видя, как со щек Эдика сходит румянец. – Да отец его всегда будет любить, да он жизнь за него отдаст. Эдик, папа тебя любит, больше всех на свете! И это правда!

Румянец стал возвращаться.

- Эдуард, а как же я? – женщина упала на колени, меняя тактику. – Ты меня бросаешь? Предаешь маму, меняешь на картошку? Я же без тебя умру! – по щеке послушно побежала слеза.

Эдик заерзал. Дама поняла, что бьет в нужном направлении.

- Если я тебя обидела, ну прости мать. Ты плохо сделал упражнение, развез грязь, завтра тебе опять поставят три, меня будут ругать на родительском собрании. Я тебя просто попросила переписать еще раз…

- Ты тетрадь порвала, – надуто проворчал Эдик.

- Ты нагрубил, я порвала тетрадь. Ты же знаешь, что твой отец вымотал мне все нервы, вспомни, я ведь раньше такой не была. Эдик, поехали домой, я тебя очень прошу. Давай помиримся, зачем нам ссориться при посторонних.

- Да, я сейчас соглашусь, а ты на меня дома орать будешь, – Эдик сжался весь в комочек.

- Нет, сыночек, нет. Я тебе обещаю. Поехали, – женщина залилась слезами, они густым потоком потекли по щекам.

- Мама, мама, ну что ты, не плачь. Поехали домой, – сразу согласился Эдик, вскакивая на ноги.

Женщина быстро вытерлась платочком и, взяв сына за руку, повела прочь. Наде отчего-то вспомнились сказки про злых ведьм: «Белоснежка», «Ганзель и Гретель» и прочие. Она кинулась следом:

- Подождите, давайте дождемся Кирилла. Он скоро приедет.

- Уже Кирилл? – удивленно приподняла брови женщина. – А вам палец в рот не клади.

- Надя, пока, – накинув куртку, махнул рукой Эдик.

- Пойдем уже, – дернула его за руку мать.

- Пока, – растерянно прошептала Надя, сознавая свою беспомощность.

Дверь хлестко захлопнулась. Как пощечина.


- Кирилл, Кирилл!!! – отчаянно закричала в трубку Надежда.

- Что случилось?! – долетел испуганный голос Медного.

- Ты домой уже едешь?

- Ну?

- Заскочи, пожалуйста, по дороге к твоей бывшей жене.

Правильно ли она поступает, кто может сейчас подсказать, но слова уже вылетели.

- Зачем? – сухо спросил Кирилл.

- Узнай, как там Эдик. Он был немного расстроен… ну, посмотри, как у него настроение. Пожалуйста.

- Понятно, – прорычал Медный и отключился.

«Я лезу не в свое дело, я лезу не в свое дело, – Надя нарезала круги по кухне. – Мать не может обидеть своего ребенка, просто мне она не понравилась, она бывшая и мы априори враги. Я ничего в этом не понимаю, у меня нет своих детей».  Голова раскалывалась.

В замке провернулся ключ. Надя замерла в дверном проеме между гостиной и холлом. Кирилл спокойным размеренным шагом вошел в квартиру, бодро подмигнул притихшей Наде: а глаза грустные и вид, как у взъерошенного после драки воробьишки.

- С Эдиком все в порядке: выбежал веселый, они там чай пили, – Медный небрежно повесил куртку.

Надя выдохнула.

- Испугалась? – приобнял ее Кирилл, вглядываясь в лицо.

- Н-нет. Извини, я влезла.

- Она не плохая мать и по-своему любит Эдика, просто он у нас немного тугодум. Я в его годы примеры как орехи на лету щелкал, а он над каждой задачей может часами сидеть. Он у нас фантазер, уйдет в свой мир, а задача сама не делается. Ларка нервничает, ей хочется, чтобы у нее все было самое лучшее – самый лучший муж, самый умный сын. Мы с Эдиком до стандартов не дотягиваем. 

Надя не знала, что сказать, да Кирилл, наверное, и не ждал.

- А Эдик сказал, у вас пикник был, – непринужденно подмигнул он, сбрасывая напряжение.

- Да, картошку пекли.

- Ну вы даете. А со мной на пикник не хочешь? – Кирилл чмокнул Надю в кончик носа.

- Хочу, – робко улыбнулась она.

Поляну раскинули в гостиной: бутылка вина, фрукты, сладости. По телевизору любимый фильм Нади «Стиляги»: гротескно, ярко и немного грустно. «Я люблю буги-вуги…».

- Давай танцевать, – вдруг предложил Кирилл.


- А ты умеешь? – скептически оглядела она его.

- Чего там уметь. Иди, – он поманил ее кончиками пальцев, она поднялась, ловя ритм.

Танцевал Кирилл плохо, немного неуклюже и смешно, но как же это было здорово и весело. Они дурачились, как дети. А мир казался цветным и ослепительно ярким.


Лежа в постели в объятьях любимого, Надя услышала уже в полудреме:

- А знаешь, ты больше не бомж, у тебя теперь есть своя квартира.

- Какая квартира? – сразу сбросила сон Надежда.

- Твоя, двухкомнатная в новостройках, – промурлыкал Кирилл.

- Мне не надо квартиры, – как-то вдруг испугалась богатому подарку Надя. – Я тебя и без квартиры люблю.

Сказала и замерла от слетевшего признания.

- Я не покупал, так… немного подсуетился.

- Подсуетился, – отзеркалила Надя, а ей так хотелось услышать «люблю» в ответ.

- Есть такая муниципальная программа расселения из ветхого жилья, я попросил кого надо – внести ваш дом, и все. Тетке твоей однушка, а тебе двушка. Завтра поедем смотреть.

- У нее две комнаты, а у меня только одна, давай наоборот – мне однокомнатную, а ей двушку, а то по судам затаскает, – Наде не хотелось связываться с нахрапистой тетей Ритой.

- Вот еще, – фыркнул в темноте Кирилл. – Обойдется и однухой, я не для нее старался.

- Но…

- Не бойся, дракон сумеет разогнать всех злобных ведьм и защитить принцессу, – в темноте сверкнули угольки глаз.

- А почему не рыцарь? Принцесс обычно рыцари или прекрасные принцы спасают, – Надя обвила руками сильную шею, прислонилась щекой к теплой щеке.

- До рыцаря не дотягиваю, больно грехов много, – хмыкнул Кирилл.

- Но в конце сказки принцессу у дракона всегда забирают, – грустно произнесла Надя, откидываясь назад на подушки.

- Пусть попробуют, я дракон настырный, своего не отдам, – подгреб ее под себя Кирилл.

Заснули они под утро…

- Я бы хотела… мне бы хотелось, чтобы вы прописали мне какие-нибудь противозачаточные таблетки, если это возможно, – Надя чувствовала, что сейчас ее щеки похожи на два астраханских помидора.

- Конечно, пропишу, – хитро прищурилась пожилая врач-гинеколог, поправляя очки в роговой оправе, – месяцев через девять обязательно.

- Почему через девять? – опавшим голосом спросила пациентка.

- Полных лет – двадцать четыре, – прочитала в карточке врач, сдвигая очки к кончику носа, – прекрасный возраст для первенца, а то тянут-тянут – самореализовываются, а потом слезы глотают в ожидании ЭКО. Будем рожать?

- Рожать? «Не паниковать, Надька, не паниковать!» А это точно?