- Надь, какой ребенок, мы с тобой два месяца как знакомы, месяц как… организмами дружим? – и взгляд такой холодный, равнодушный.


У Нади перехватило дыхание.

- Я надеюсь, ты предохраняешься, ты же предохраняешься? – с нажимом в голосе произнес он.

- Да, – как-то вылетело само, – но может не сейчас, а в будущем, когда-нибудь, ты хотел бы…

- Надь, я не понял: это что, квест такой – захомутай богатенького мужика за месяц?

- Что? – комната покачнулась. – Какой квест?

- Надь, я уже опаздываю, – он опять развернулся уходить, показывая широкую равнодушную спину.

- Кирилл, а ты меня любишь? – последняя отчаянная попытка.

Он медленно натянул ботинки, набросил куртку, закинул в карман телефон. А она все ждала ответа.

- Мне тридцать восемь лет, я взрослый мужик, а не пятнадцатилетний мальчик, чтобы про "любови" чирикать.

- Значит, они все правы: я для тебя просто домработница, которая ублажает тебя днем и ночью, – снова эта противная тошнота, да что ж это такое!

Лицо Кирилла перекосилось злостью:

- Мне одиннадцать лет, день за днем, выносили мозги, я думал – хоть ты не такая, а вы все бабы одинаковые. Тебе плохо со мной живется, чего-то не хватает? Чего тебе еще нужно?

- Похоже, ничего, – горько усмехнулась Надя. – Мне ничего от тебя не нужно.

- Надь, ты зря психуешь. Я просто хочу, чтобы ты поняла: хочешь быть со мной – перестань давить на меня и моих родных. Не пытайся на меня давить! Я ушел.

Дверь захлопнулась. Мир захлопнулся.


Надя не заплакала, не разрыдалась истерично с надрывом, она просто оцепенела. Сколько времени она простояла, глядя на закрытую дверь: минуту, пять, двадцать? «Получила семью, дура? Любящего мужа, дом, родню? Ты для них прислуга. Надоешь, вышвырнут, как дворнягу. За что же он со мной так? За что?! Как же можно вот так?»

Она вернулась на кухню, отточенными быстрыми движениями приготовила обед, собрала судки. Потом кинулась готовить еду на ужин. Прислуга должна исправно выполнять свою работу. Приехал курьер за контейнером для Медного.

- Надежда Станиславовна, вам плохо?

- Нет, все нормально.

Чемодан собрать не составило труда, не так много у нее вещей. На столе оставила уверенным четким почерком записку: «Я уволилась». Окинула кухню последним взглядом – на подоконнике приветливо «улыбалась» орхидея, их дерево для уюта. Зачем Медному уют? «Никому она здесь не нужна, погибнет». 

С красным чемоданом и «деревом» Надя вышла из дома. Хорошо, что на проходной сегодня не говорливый Степаныч, а новый охранник. Никем не остановленная, Надежда вышла на набережную. Надо было повернуть к автобусной остановке, но она отчего-то пошла вдоль берега. Ветер растрепал волосы, безжалостно оборвал все цветы с орхидеи, из веера крепких листьев теперь торчала голая уродливая палка. Слезы прорвались наружу, смешались с дождем, а Надя все шла и шла, прижимая одной рукой пластиковую кадку, а другой волоча за собой чемодан.

Вот и вантовый мост, равнодушным потоком по нему летели машины. Надя побрела по узкой полосе тротуара. Здесь ветер бил в спину особенно безжалостно, он как бы подгонял путницу к другому берегу. В одном из пролетов были выломаны два металлических прута. Надя подошла к перилам и посмотрела вниз, на черную, несущую измятые листья, воду. «Надька, не смей!» - услышала она грозный окрик деда. «Нет, дедушка, я и не собираюсь. Я себе своего родственника рожу. У меня будет своя семья, а вы наслаждайтесь свободой, господин Медный, она вам очень тяжело досталась».


Ангелина позвонила вечером около семи, поболтать, она часто звонила в это время, когда Надя уже приготовила ужин, но Медный еще не приехал.

- Приветик, как сама? – на позитиве прилетел звонкий голос.

- Я уволилась, и я беременна.

Пауза. Переваривает.

- Я сейчас буду, сбрасывай адрес.

Скорая дружеская помощь прилетела через полчаса, огласив свое появление бодрым звонком. Надя замерла – а вдруг Кирилл. Замок щелкнул, дверь отворилась – нет, это Ангелина. «Какая я дура!» – снова разозлилась на себя и, подняв на подругу невидящие от слез глаза, прошептала:

- Ты была права, а я идиотка в розовых очках.

- Ну, во-первых, я была не права, – Ангелина втащила два огромных полиэтиленовых пакета, – во-вторых, с новосельем.  

- Что это? – посторонилась Надежда, протягивая руки, перехватить пакеты.

- Куда?! Тебе нельзя тяжелое поднимать. Кухня где?

Оставив один пакет на кухне, Ангелина второй потащила в зал. Именно «зал», как в советских квартирах, потому что после огромных апартаментов Медного назвать небольшую комнату гостиной как-то язык не поворачивался.

- Это мои подарки на новоселье: зубная щетка, паста, шампунь. Да-да, я знаю, что ты, гордо уходя, ничего этого и не подумала взять. Полотенец две штуки, губки для мытья посуды, моющее средство, кстати, антиаллергенное, плед, ножницы. В доме должны быть ножницы.

- Когда ты успела все это купить? – утирая слезы, спросила Надя.

- Да прямо сейчас, мела с полок все в подряд. Постельное белье у тебя есть?

- Есть.

- А подушка?

- Да все у меня есть, мы же из старой перевезли: и диван, и стол, и даже подушки. А кухня здесь уже была, встроенная. И холодильник Кирилл купил, но я ему деньги за него верну.

- Обойдется, – надулась Ангелина.

- Нет, верну. Мне ничего от него не надо, – Надя почувствовала, что сейчас опять разрыдается.

Все время, проведенное в новой квартире, она крепилась, стараясь спокойно, без суеты, обживаться: разобрала чемодан, в вмонтированный в стену коридора шкаф уложила джинсы, футболки, свитер, на плечики повесила единственный бежевый костюм. Сыгравшее с ней злую шутку красное платье она перед уходом выбросила в мусоропровод, а подаренное Кириллом дорогущее от «Армани» оставила на вешалке, пусть отдаст новой пассии, какой-нибудь сисястой Альбине.

Потом хозяйка энергично скребла и мыла пол, протирала панели, напоила «уставшее» дерево. «Все у меня будет хорошо», – прекрасная мантра.

Но вот вспомнила, как покупали холодильник, и хочется выть.

- Я так понимаю, на алименты ты подавать не собираешься, – приобняла ее за плечи Ангелина.

- Я ему и про ребенка говорить не собираюсь, ему это не нужно.

- А ну, быстро все выкладывай…


Чайник вскипел, призывно оглашая комнату клокочущим свистом. Надя ратерянно показала одну чашку. Ангелина хитро улыбнулась и вынула из объемного пакета чайную пару, тарелки, кастрюльку, небольшую сковородочку.

- Это же куча денег, – виновато посмотрела на нее Надя.

- Прям миллионы, – хмыкнула подруга. – Вот шоколадочка, давай чаевничать.

- А почему ты сказала, что была не права? – Надя задумчиво крутила шоколадку в руке. – Мне надо было тебя послушаться и сразу уволиться, а я все тянула и тянула.

- Потому что каждый в жизни должен пережить большую любовь, чтобы в старости было что вспоминать, – Ангелина подперла кулаком щеку. – Я надеюсь – место крестной еще свободно?

- Само собой. Просто, нужны ли такие воспоминания: если человек для тебя был всем, а ты для него – вещью, очередной, как сказала его маман?

- Надь, не надо себя грызть, надо о будущем думать. Срочно ищи работу, пока живота не видно.

Надя печально указала на телефон:

- Я звонила в крафтовую пельменную, но уже поздно, они технолога нашли. Сказали – оставьте телефон, если будут расширяться, то позвонят. Правда Медный обещал их задушить, как конкурентов.

- Ну, значит, и к лучшему, что уже нашли технолога, – Ангелина неторопливо подлила себе чаю. – Тебе сейчас лучше в детский сад какой-нибудь устроиться, поваром или, на худой конец, няней.

- Зачем? – не поняла логики Надя, с завтрашнего дня она собиралась основательно засесть в Интернете и пробежаться по объявлениям ресторанов, кафе и даже столовок.

- Частники для беременной не вариант. Во-первых, – Ангелина для наглядности отогнула один палец, – там никто на Трудовой кодекс не смотрит. Сама знаешь – постоянные переработки в духоте, поднимать все время тяжелое приходится, и в поликлинику лишний раз не отпросишься. Так?

- Ну, так, – кисло согласилась Надя, – там часто гуляющих не любят.

- Вот. Во-вторых, как только они поймут, что ты пузатенькая, до них дойдет, что теперь декретные выплачивать, на замену искать, и постараются от тебя избавиться. Плюс - не любят боссы, когда их обманывают. Причем, так как законных средств уволить тебя у них нет, беременных трогать нельзя, будут играть на нервах, чтобы сама свалила. Оно тебе надо?


- Нет.

- Что и требовалось доказать! – торжествующе подняла палец вверх Ангелина. – Ну, и третье, мест в детских садах не хватает, очереди, а в ясельные группы вообще не попасть. У Вадима сестра такую взятку за место для племяшки отвалила. А вот если ты сотрудник детского сада, то ребеночка берут вне очереди. Срубила фишечку?

В отличии от прагматичной Ангелины, Надя так далеко в перспективу смотреть не умела, да и сложно представить, когда даже маленького животика еще не видно, что тебе вскоре понадобится детский сад.

- Но там такие маленькие зарплаты, – тоскливо произнесла она.

- Подай на алименты, и все проблемы решатся сами собой. В конце - концов родителей двое. Пусть несет ответственность за свое разгильдяйство.

- А я, – Надя вскочила, чуть не опрокинув свою чашку, – а я еще в Интернете подработку могу поискать – торты на заказ делать как вариант или пиццы.  У меня сбережения небольшие есть, я же на квартиру копила, если вычесть за холодильник Медному, то все равно на памперсы должно хватить.

- Да что ты привязалась к этому холодильнику? Он про него и не вспомнит. Должна же ты хоть какую-то моральную компенсацию получить?!