— Нет, это не моя кровь.

Ужасающая картина смерти, заставила Грейс расплакаться. Она никогда не видела таких жестоких расправ, и молила бога, чтобы ей не пришлось их видеть вновь.

— Грейс, они разграбили всё, что было в нашем лагере. Ни одной лошади не осталось. И почти все погибли от рук разбойников. Несколько человек сбежали. Райэн сбежал.

— А Морис?

— Мориса убили, — услышав это, девушка зарыдала.

— У нас есть одна лошадь.

— Где?

— Я ускакала на ней, как велел Морис, когда узнал, что разбойники нападают.

Грейс повела за руку Алекса туда, где оставила привязанного коня, и обнаружила его на месте целым и невредимым. Видимо разбойники не успели заметить добычу.

Алекс вздохнул с облегчением.

— Садись верхом, поедем к главной дороге, а там что-то придумаем.

Леди послушалась, залезла на лошадь, и они поплелись к открытому пространству. Дойдя до главной дороги, уже стало рассветать. Внезапная усталость валила с ног мужчину, а Грейс едва могла держаться в седле.

— Здесь какая-то сумка, я погляжу, есть ли что-то полезное. Слезай. Нам необходимо поспать.

Девушка слезла с коня и сразу уселась прямо на мокрую траву. Платье всё равно больше не испортить. От него остались одни лохмотья. Томпсон порылся в большой дорожной сумке и обрадовался своим находкам.

— У нас есть несколько монет, ломтики лепёшек и сыра, фляга вина, и плащ. Перекуси и я постелю тебе. Нужно поспать.

Когда Алекс заботливо расстелил свой плащ, затем поверх положил тот, который нашёл, уложил Грейс, чтобы она отдохнула.

— Спи, любимая, — он запечатлел лёгкий поцелуй на щеке девушки.

— Ляг со мной. Ведь, разбойники сюда не придут, правда?

— Конечно, нет. Они вчера нажились хорошо, к тому же не посмеют выйти к дороге.

— Ляг со мной тогда.

Мужчина послушался, и, прилёгши, обнял свою нежную фею.

— Так гораздо теплее, — воскликнула леди.

Когда Томпсон поцеловал её ещё раз, она заснула. А он едва слышно прошептал ей слова:

— Спи, моя дорогая. Как ты прекрасна.

Он дарил её щекам, губам, рукам, шее лёгкие, почти невесомые поцелуи, боясь разбудить, и затем, сам забылся крепким сном.

Глава 14

Алекс проснулся первым, и обратил внимание, что день ещё полностью не наступил. Грейс прижалась к нему всем телом, вероятно потому, что замёрзла. Но, как только её спутник пошевелился, она открыла глаза, пытаясь сообразить, где находится. Девушка повернула голову к мужчине, и мгновенно вспомнив все вчерашние происшествия, проснулась окончательно.

— Что мы будем дальше делать? — первым делом спросила леди.

— Как что? Конечно же, идти дальше, пока я не доставлю тебя домой.

— Алекс, давай не будем возвращаться, — он цеплял дорожную сумку к седлу, подтягивал ремни, когда от этого заявления развернулся к девушке.

- Ты понимаешь, о чём говоришь?

- Вполне. Ты разве не хочешь этого?

— Грейс, ты, видимо, не представляешь, что такое жизнь в деревне. Это вечный адский труд практически без отдыха, постоянная боязнь, что тебя либо выгонят, либо заставят платить бешеные налоги. Когда я жил с тётей и сестрой, у меня был только один выходной день, который заставила меня взять Луиза Браун. И в этот день я встретил тебя. А работать я начал в слишком раннем возрасте. Кроме того, мне ещё повезло с такой работой. Мне не приходилось пахать на землях, как всем остальным, потому, что меня заприметил в помощники один купец. Грейс, никогда не смей говорить об этом, слышишь! Если ты выйдешь замуж за Этана Робертса, ты будешь счастливее, чем со мной в этой нищей вонючей деревне, — леди молчала.

— Этан Робертс женится на другой.

— Что? Ты мне не говорила.

— Отец ещё в первом письме написал, что выбрал нового жениха для меня.

— Кого? Надеюсь, он не старше Робертса?

— Нет. Генри Уолкер написал, что я останусь довольна его выбором.

— И какой же он? — Алекс ревновал, хотя не хотел признать этого. Всё внутри горело огнём.

— Я его не видела никогда. Отец пишет, что новый жених Луи Савуази — красив, молод, богат, знатен. И более ничего.

— Что ж, ты будешь счастлива. Видишь, твоя судьба не так жестока, и вместо неопрятного, некрасивого Робертса, твоим мужем станет красивый и молодой Савуази. — Грейс поднялась на ноги и схватила Алекса за запястье.

— Ты что совсем ничего не понимаешь? — он теперь стоял, склонив голову, спиной к девушке.

— А что я должен понимать, Грейс? Я желаю тебе счастья, только и того.

— Ты желаешь мне гибели. Гибели моей души и гибели моего сердца! Ты жестокий! Я готова отдать всё ради тебя. Я не представляю себя без тебя. И как, после того, что между нами произошло, я могу стать чьей-то женой? Нет, никогда не будет этого! Если я и стану чьей-то женой, то только твоей!

— Грейс, прошу тебя!

— Замолчи, если не согласен со мной. Ибо я изменю своё решение только в том случае, если ты скажешь, что ничего ко мне не испытываешь! А ты испытываешь, что я могу с лёгкостью прочитать в твоих глазах, в поведении, в твоих касаниях! Так что, замолчи, иначе я разозлюсь на тебя.

Алекс, наконец, повернулся к леди, и заметил на её лице слёзы. Он больше всего ненавидел женский плач и море слёз. Его сердце ныло.

— За последнее время в монастыре и дома, пока ты служил мне, я пережила столько всего! Моя жизнь до тебя была скучной и однообразной. Я не могла свободно передвигаться даже по дому, пока не спрошу разрешения. А когда появился ты, всё поменялось. Ты меня проводил в нашу первую встречу от навязчивого жениха, ты сопровождал меня к монастырю, ты сам подал эту идею, чтобы спасти меня. Ты спасал меня от волков, от разбойников! В конце концов, ты… стал моим первым мужчиной! И именно ты обещал, что не отдашь меня в руки другому, что придумаешь какой-то выход! Не смей теперь попрекать меня тем, что я сказала о побеге! Да, я согласна на этот побег, согласна жить и работать, как проклятая за своё счастье!

Алекс притянул к себе Грейс, чтобы успокоить. Он гладил её по волосам и по спине, затем подарил один из самых сладких своих поцелуев.

— Тише, родная, успокойся! У нас всё будет хорошо. Просто побег — это не выход. Я обещал, что всё наладится, и ты никогда не станешь чужой женой, и я это сделаю.

— Но как? Как? — Грейс вцепилась в возлюбленного, словно боясь, что он уйдёт.

— Я надеюсь расположить к себе графа де ла Поля.

— Каким образом? — она подняла глаза на Алекса.

— Он однажды хвалил меня, и мы ранее встречались, когда я ещё не служил тебе. Долго рассказывать, но думаю, у меня это получится.

- Правда? Мне кажется, что это какая-то шутка.

— Конечно это правда! Иначе просто не может быть. А теперь, садись на лошадь, и мы отправимся домой.

- Хорошо. А как же ты?

— Я пойду пешком рядом. Когда доберёмся до ближайшего поселения, то купим ещё одного коня, или попытаемся, по крайней мере найти что-то подходящее.

— У нас не хватит монет. Мою сумку вместе с экипажем увезли разбойники.

— Знаю. Я же вчера нашёл несколько монет в дорожной сумке, возможно, мы сумеем на них договориться.

Грейс залезла в седло, и они направились дальше по главной дороге. Поселение, которое вот-вот должно было показаться на горизонте, всё не было видно, и девушка заволновалась.

— Я примерно считала, что от предыдущего поселения к следующему, останется часов двадцать. Пусть сейчас мы и передвигаемся медленно, но мы должны были уже наткнуться на него. Где же мы?

— Мы вышли на другую развилку, поскольку по другой дороге не смогли бы пробраться через болото, оставленное вчерашним дождём. Деревня появиться примерно через час, если мы не будем останавливаться.

И путники побрели дальше. Грейс слегка унывала и её уже не веселили новые пейзажи, как прежде. Внутренний голос говорил, что ей придётся повиноваться воле отца, отчего сердце сжималось болью.

Но, Алекс оказался прав, и, примерно через час, впереди показалась деревня, куда больше предыдущей. Дойдя к домам, Грейс спешилась.

— Где все люди? — поинтересовалась девушка, отметив этот странный факт пустынных улиц.

— Не знаю. В нашем селении люди редко встречались на улицах, если в центре проводилась ярмарка или какие-то местные забавы.

— Идём дальше, может так и есть.

Грейс направилась вглубь извилистой улицы, и почти сразу заметила толпы людей за углом длинного дома. Гул купцов и народа слился в какой-то громкий хаос. Но девушку позабавило это наблюдение. Она никогда такого раньше не видела. Куча людей, которые творят, что их душе угодно; то веселятся, то носятся друг за другом, как дети, то примеряют какие-то изделия, пересмеиваясь с торговцами или своими вторыми половинками. Глаза леди засветились, и улыбка заиграла на лице, словно она впервые вышла на улицу. Алекс улыбнулся, глядя, как она помчалась вперёд, чтобы поближе рассмотреть двух танцующих девушек внутри окруживших их людей. Он боялся потерять Грейс из виду, чтобы она куда-то не влипла. Догнав свою возбуждённую спутницу, Алекс взял её за руку, а во второй вёл за уздечку лошадь.

Пока леди любовалась разными зрелищами и смеялась вместе с остальными, Алекс смотрел по сторонам в надежде увидеть торговца лошадьми. Его взгляд остановился на лавке, где совсем ничего не было, кроме уздечек и бубенчиков. Он потянул Грейс с собой в ту сторону, чтобы расспросить о возможности приобрести животное.

Дойдя до лавки, к ним сразу же подошла очень пожилая женщина. Она была одета в какие-то лохмотья, имела низкий рост и морщинистое лицо.

— Могу чем-то помочь? У нас есть много бубенчиков, уздечек, сёдла для лошадей, стремена.