— Как пожелаете. А что вы пишите?

— Женскую прозу.

Потянувшись к тарелке, я беру пирожное и откусываю, желая получить хоть немного удовольствия.

— Знаете, мой брат категорически отказывается рассказывать мне историю вашего знакомства. Может, это сделаете вы?

Стоит ли говорить, что пирожное встало комком в моем горле? И почему, черт возьми, «мой» парень нем, как рыба?

— Я..не знаю…на самом деле, мы бы хотели, чтобы это осталось нашей маленькой тайной.

Я возвращаю пирожное на тарелку и бросаю испепеляющий взгляд на своего подставного парня.

— Ой, да бросьте, Виктория. Неужели все так печально?

— Андрей, перестань смущать мою девушку.

Неожиданно незнакомец (даже не смотря на то, что мы официальная пара уже больше десяти минут, я до сих пор не знаю, как его зовут) протягивает руку и осторожно прикасается к уголку моих губ.

— Крем, — говорит он, отправляя палец в рот, отчего я практически теряю сознание. Задерживаюсь взглядом на его руках, и отмечаю, что костяшки сбиты, а кожа вокруг указательного и среднего пальцев потрескалась и словно немного стерлась.

Парень что — то говорит своему брату, как я смогла догадаться, в попытке отвлечь его от «допроса с пристрастием» и, слава Богу, это срабатывает. Братья завязывают беседу, а я сосредотачиваюсь на постороннем шуме. За окном промчалась скорая помощь, оглушительно воя сиреной и я подумала, что сейчас кому — то намного хуже, чем мне. Удивительно, но еще сегодня утром, я не могла даже подумать, о том, что войдя в свое любимое кафе, окажусь в самой настоящей «книжной» ситуации. Я притворяюсь девушкой человека, которого вижу в первый и возможно в последний раз в жизни, но это не кажется мне чем — то странным. Даже, когда во время разговора с братом, он кладет ладонь мне на колено или мимолетно прикасается губами к виску, словно делал так каждый день, я не чувствую пренебрежения или отвращения. Все выглядит настолько естественно, что в какой — то момент я сама начинаю ему верить. Я могла думать только о том, что он чертовски хороший актер и что мне необходимо узнать его имя.

— Виктория, а приходите в субботу к нам домой на семейный ужин. Наша мама будет рада познакомиться с вами.

Черт возьми, мне только что предложили купить абонемент на этот спектакль!

— Андрей, я думаю еще не время, — возражает незнакомец, подзывая официантку, очевидно, чтобы расплатиться.

— Почему нет? — искренне удивляется Андрей, — К тому же последняя девушка, которую ты приводил к нам на ужин…

— Замолчи, пожалуйста, — резко прерывает брата мой мнимый парень, сжимая руку в кулак, — И вообще, я должен отвезти Викторию домой. У нее еще есть дела.

Парень вкладывает в кожаную папку несколько купюр и передает приторно улыбающейся официантке, в ярко — красном фартуке. Затем он поднимается и протягивает мне руку. Я без колебаний принимаю ее, мечтая поскорее оказаться в своем доме, подальше отсюда.

— До свидания, Андрей. Было приятно с вами познакомиться.

— Всего доброго, Виктория. Надеюсь на скорую встречу. И обуздайте, наконец, этого жеребца. Он слишком нервный.

«Жеребец» выводит меня на улицу, усаживает в серебристый «Фольксваген» и молча садится за руль. В салоне стоит терпкий запах шалфея и пачули. Его брат наблюдает за нами сквозь окно ресторанчика, когда мы отъезжаем и я, натянуто улыбнувшись, машу ему рукой. И слышу смех. Громкий и настолько заразительный, что начинаю смеяться вместе со своим подставным парнем.

— Спасибо, что помогла мне одурачить брата, — говорит он, успокоившись, — Это было круто. Как я могу тебя отблагодарить?

— Можешь отвезти меня домой, — отвечаю я, пристегиваясь, но незнакомец качает головой.

— Определенно нет. Сначала ужин. Какую кухню ты предпочитаешь?

— Японскую, — не задумываясь, выпаливаю я.

— Супер. Значит, сначала мы едем в японский ресторан, а после я доставлю тебя домой.

— Мне кажется это лишнее. Зачем тебе это?

— А если я скажу, что просто не хочу тебя отпускать. Мне хочется поговорить с тобой. По — настоящему.

Я начинаю нервничать и моментально покрываюсь мурашками.

— Кстати, тебе не кажется, что немного несправедливо, что я до сих пор не знаю имя своего парня? Пусть и подставного.

— Ах да. Прости. Виктор Градов, — представляется он и подмигивает.

— Ух ты, — произношу я, медленно расплываясь в улыбке.

***

— Итак, зачем ты разыграл весь этот спектакль? — спрашиваю я, после того, как мы делаем заказ. Виктор привез в меня в японский ресторанчик на набережной, где мы сидим, потягивая напитки в окружении бумажных фонарей и ветвей цветущей сакуры, — Постой. Или ты гей и просто боишься открыться родным?

Он смотрит на меня с открытым ртом, и я начинаю смущаться. Ну, конечно же, он не гей. И лучше бы мне перестать нести всякую ерунду.

— А ты определенно знаешь, как застать мужчину врасплох. К счастью ты ошиблась. Я не гей. И даже если бы я им был, то с той минуты как ты зашла в ресторан, я бы определенно перестал им быть.

Он флиртует со мной?

— Тогда я ничего не понимаю.

— Просто мои родные слишком обеспокоены моей личной жизнью. Больше, чем я сам. Поэтому мне захотелось заставить их замолчать. Честно, я ничего не планировал. Прости, что втянул тебя во все это.

— По правде говоря, мне даже понравилось. Было весело.

Подходит официантка и приносит заказ. Мисо — суп с шитаке и пекинской капустой для Виктора, а для меня теплые роллы с тунцом.

— Ты действительно пишешь книги? — спрашивает Виктор, поливая свой суп соевым соусом. Наверное, мне стоит предупредить его, что не стоит добавлять еще и соль, но я этого не делаю.

— Да, — отвечаю я, и начинаю есть.

Виктор перемешивает суп.

— И с чего все началось?

— Личная драма. Поверь, это не то о чем бы мне хотелось говорить в первый день знакомства.

Он понимающе кивает головой, а я стараюсь не зажмуриться, когда он пробует явно пересоленный суп, после чего корчиться и начинает кашлять.

— Очевидно, ты не поклонник японской кухни, — говорю я, протягивая Виктору стакан с водой.

— Определенно, — соглашается он, осушая полстакана одним глотком.

— Сколько книг ты уже написала?

— Шесть.

Неожиданно перед нами возникает мальчик в сопровождении взрослого мужчины, и мы замолкаем.

— Извините, вы Виктор Град, верно?

Виктор неохотно кивает, отставляя стакан в сторону, и посылает мне извиняющийся взгляд.

— Простите за беспокойство, но мой внук, ваш поклонник. Он смотрел все бои с вашим участием. Не могли бы вы…, - мужчина подталкивает мальчика и тот робко протягивает Виктору карточку. Приглядевшись, я вижу изображение Виктора, но немного моложе, чем сейчас.

Градов достает ручку из кармана пиджака и размашисто расписывается, после чего фотографируется с мальчиком и тот со счастливой улыбкой на лице уходит вслед за дедушкой.

Бои. Грубые руки. Сбитые костяшки пальцев.

Пазл в моей голове выстраивается в цельную картинку, и я спрашиваю:

— Так ты боксер?

— Кикбоксер, — поправляет он и добавляет, — Правда, в последний раз я выходил на ринг больше четырех лет назад, так что можно считать меня уже бывшим кикбоксером.

— Почему?

— Личная драма, — передразнивает он, допивая оставшуюся в стакане воду. Я смотрю на часы и понимаю, что даже не заметила, как прошел день. Не смотря ни на что, это был удивительный день.

Пока Виктор пьет кофе, я расправляюсь со своими роллами и пытаюсь незаметно его рассмотреть. Сейчас он предельно расслаблен. Между нами нет никакой неловкости, будто мы знакомы, целую вечность и неожиданно для себя я понимаю, что мне бы хотелось повторить этот вечер. Только без части с притворством.

За непринужденным разговором, мы заканчиваем ужин, и Виктор везет меня домой.

— Спасибо за интересный день, — говорю я, как только он притормаживает у моего дома.

— Тебе спасибо. Я очень давно не проводил так хорошо время.

Может, повторим?

Но он не просит, и поэтому я тоже молчу. Стоит оглушительная тишина и, кажется, я могу слышать тиканье своих наручных часов.

Виктор протягивает руку и касается пальцами моего лица, отчего мое сердце начинает исполнять бесноватую кадриль. Насколько неприлично целоваться на первом свидании? Да и можно ли вообще считать произошедшее свиданием? Не уверена. Моя старшая сестра говорит, что прежде чем позволить парню поцеловать себя должно пройти больше чем одно свидание. Но я не думаю, что можно доверять советам женщины, которая развелась с мужем и укатила в Америку к своему бывшему парню.

В любом случае эти размышления оказываются бессмысленными, потому что Виктор убирает руку и откашливается.

— Спокойной ночи, Виктор, — произношу я, открывая дверь автомобиля.

— Спокойной ночи, Победительница, — он расплывается в улыбке, и я вижу в ней обещание чего — то большего. Поднявшись на крыльцо, я оборачиваюсь и вижу, что он не уезжает. Встретившись со мной взглядом, он прикладывает средний и указательный палец к губам и не в силах удержаться, я повторяю это движение.

Когда он уезжает, я забегаю в дом, бегу на кухню, хватаю из холодильника банку вишневой «колы» и сажусь за стол. Оставленный мною лист по — прежнему ожидает своего часа, но сегодня ночью я не буду рыться в собственных мыслях.

Я беру ручку и начинаю писать.

У моего начала, появилось продолжение.

Глава 2


Виктор

Февраль. Пять лет назад