— Ты победил?

— Да.

Градов протягивает руку и показывает на трибуны.

— Мой отец и брат сидели вон там. На третьем ряду сверху. Помню, они так громко вопили, что мне было дико неудобно.

— У тебя была отличная группа поддержки.

— Точно, — он улыбается своим воспоминаниям и хватается рукой за канат. Я замечаю сбитые костяшки и тянусь к ним своими пальцами.

— Вчера ты был великолепен, — я поглаживаю, свежие раны Виктора и чувствую, как его охватывает напряжение, — Я думаю, ты должен вернуться.

— Вика, — предупреждающе произносит Градов и отдергивает руку. Он снова закрывается, возводит эмоциональный барьер, только бы не позволить себе открыться мне. Отворачивается и проводит рукой по волосам. Я ставлю на пол стаканчик с кофе и, приблизившись вплотную к его спине, обхватываю руками.

— Не отдаляйся от меня, — прошу я, — Я больше не буду ни о чем тебя спрашивать.

— Я не следил за тобой, — раздается приглушенный голос Виктора, спустя несколько секунд тишины, — Я приехал, но тебя не было дома. Почтальон сказал, что ты только что уехала, — он поворачивается и берет в ладони мое лицо, — Мне нужно знать. Ты спала с ним?

Я мотаю головой.

— Мы всего лишь поужинали.

— Хорошо, — выдыхает Виктор и заметно расслабляется. Я успеваю сделать только один глоток воздуха, прежде чем губы Градова прижимаются к моим. Одна его ладонь путается в моих волосах, а вторая ложится на поясницу. Не в силах контролировать равновесие, я делаю шаг назад и врезаюсь спиной в канаты. Наш поцелуй набирает обороты, становится требовательным и болезненным. Мои губы горят, но я не возражаю, потому что знаю, что так Виктор показывает, что нуждается во мне. Несмотря на то, что Градов плохо управляется со словами, его действия могут сказать очень многое.

Я запрокидываю голову, открывая Виктору доступ к своей шее и его губы спускаются ниже. Рука, лежащая на пояснице, скользит вниз и, хватая за край юбки, тянет ее вверх.

— Я хочу тебя, — шепчет Градов, отрываясь от моей шеи.

— Я не возражаю.

Градов улыбается. Цепляется пальцами за вырез моей блузки и с громким треском разрывает, отчего все пуговицы разлетаются по залу. Виктор слишком увлечен, чтобы обращать внимания на это. В данный момент он посасывает мой сосок, который секунду назад освободил от лифчика.

— Где же ты была раньше? — тяжело дыша, спрашивает Виктор. Я решаю, что это риторический вопрос и просто отдаюсь ощущениям, которые мне дарят прикосновения кикбоксера. Его губы путешествуют по моему телу, целуют живот и возвращаются к губам. Виктор хватает меня за талию и отрывает от пола. Я оборачиваю свои ноги вокруг его бедер, и он несет меня прямо на ринг. Его голова спрятана в изгибе моей шее и я чувствую его горячее дыхание. Градов кладет меня на ринг, но я слишком увлечена движениями его грациозного тела, чтобы думать о той пыли, в которой мы оказались. Мне плевать. Он становится на колени между моих раздвинутых ног и стягивает толстовку. Я приподнимаюсь и, зажав в кулаке ткань футболки, тяну на себя. Виктор поддается, ложится сверху и наши губы сливаются. Градов переносит весь свой вес на левую руку, а правой приспускает штаны. Отодвигает мои трусики в сторону и резко входит меня. Мне немного больно, но это сладкая боль, которую я вполне в состоянии вынести.

И в тот момент, когда Виктор начинает двигаться, в меня будто врезается шаровая молния.

Здесь светло.

Свет включен.

— Виктор…, - шепчу я, задыхаясь от его искрометного напора — …Свет.

— Я знаю…Так надо…Мне нужно видеть тебя.

Мы видим друг друга и те эмоции, что написаны на лице Градова, обескураживают. Виктор предельно уязвим, но он позволяет мне увидеть это. Меня переполняет эйфория от осознания того, что я вижу его, и я чувствую, что сейчас все иначе. Это не просто секс. Он проникает максимально глубоко и почти полностью выходит, чтобы с новой силой ворваться в меня. Боже, мне так хорошо. Я кричу, и мои стоны отскакивают от стен, рассыпаясь в воздухе.

— Догоняй, Победительница, — пылко произносит Виктор в мой рот, сжимая пальцами грудь. Этих слов мне вполне хватает, чтобы домчаться до финала и, выгнувшись дугой, задрожать в руках победителя. Тело Градова несколько раз содрогается, он скатывается с меня и приземляется спиной в ворох пыли. Мы оба ужасно потные, но я не могу не улыбаться. Тихонько хихикаю и прикрываю глаза руками.

— Держу пари, такого ты на этом ринге еще не делал.

— Это было намного приятнее, чем драться.

— Не сомневаюсь.

Так или иначе, но Виктор понемногу впускает меня в свою жизнь. Сегодня он показал мне фрагмент своего прошлого, а завтра будет новый день, и быть может я смогу разгадать загадку, что таит внутри себя бывший спортсмен со сломленной душой.

Глава 19


Виктор

Пять лет назад


Майя любит рисовать. Она призналась, что до недавнего времени рисование было единственное вещью, которое делала ее счастливой. Я смог пополнить этот список, по крайней мере на один пункт. Еще Майя сказала, что в тот вечер, когда мы впервые встретились в список вещей, делающих ее счастливой, попала текилла. С того непростого разговора с тренером прошло три месяца. Мой нос пришел в полный порядок, впрочем, как и наши отношения. В пределах спортивного зала, мы сохраняли исключительно рабочие отношения, а в любое другое время старались общаться на нейтральные темы. Ему все еще было сложно принять тот факт, что его подопечный встречается с его единственной дочерью, но он отлично справлялся. Во всяком случае, тренер перестал все время напоминать о том, что если я причиню Майе любую, даже самую незначительную боль, он убьет меня.

Я радовался, что теперь не было необходимости скрываться, и старался проводить больше времени с Майей, но из-за тренировок и подготовки к соревнованиям это было не так уж и просто.

Я любил ее.

Любил настолько сильно, насколько позволяло мое сердце.

Я разорвал все старые связи, в том числе с Мэри, которую не очень устроил подобный расклад вещей, но это уж точно меня никак не беспокоило. И да, я познакомил Майю со своей семьей, чего никогда не делал прежде и тогда все, включая моего неугомонного братца, поняли серьезность моих намерений. С появлением Майи в моей жизни все стало гораздо лучше. Меня грела мысль о том, что где бы я ни находился она будет ждать меня. Майя готовила для меня еду, засыпала на моих простынях и делала то, за что я был благодарен ей больше всего.

Она любила меня.

Несколько дней назад Майя показала мне свои рисунки и один из них понравился мне больше других. Это была Эйфелева башня на фоне восходящего солнца. Я попросил ее нарисовать точно такую же в моей спальне, и она согласилась.

Я освободил стену напротив кровати, подготавливая огромный бетонный холст для ее творчества. Мне хотелось, чтобы первое, что я видел, когда просыпаюсь, было создано руками Майи.

— Ты серьезно хочешь, чтобы я разрисовала твою спальню? — спрашивает Майя. Она стоит у противоположной стены и сосредоточенно смотрит на белую стену напротив. Я как раз выносил из комнаты картонные коробки, наполненные разными вещами.

— Абсолютно, — заверяю я, подхватывая с пола очередную коробку.

— Тогда почему именно Эйфелева башня? Я к тому, что это слишком романтично, для кикбоксера.

— По — твоему я не могу быть романтиком? Только представь, мы сможем каждый день заниматься любовью в Париже, даже не выходя из дома. Я буду приносить тебе кофе, как — будто его только что сварил бариста из ближайшей кофейни…

— Знаешь, Градов, ты очень изобретателен в вопросах соблазнения.

Я искренне смеюсь, потому что она права, но правда в том, что еще ни с одной другой девушкой, я не был так изобретателен, как с ней.

Поставив коробку обратно на пол, я подхватываю Майю на руки и бережно укладываю на кровать, накрывая своим телом. Все во мне трепещет, когда я ощущаю персиковый запах ее волос и гладкость нежной кожи под своими ладонями.

— Я люблю тебя, — шепчу я, ничуть не сомневаясь в том, что говорю.

Секс в Париже может немного подождать.

Сейчас мы займемся любовью в моей спальне, и это будет ничуть не хуже, чем в любом другом уголке вселенной.

Я так люблю тебя, Майя.

***

Ник сидел, привалившись спиной к металлическим шкафчикам и наблюдал, как я поочередно разматываю испачканные бинты со своих рук. Только что подошли к концу несколько часов тренировки, после чего я чувствовал себя так, словно меня прокрутили в кухонном комбайне. Сегодня тренер был беспощаден. Настоящий зверь. Через неделю я должен находиться в Лос-Анджелесе, и от того, как я буду выкладываться на тренировках, зависит будущее моей карьеры. К слову сказать, это прямая цитата из речи тренера.

— Не дергайся, Градов, — непринужденно бросил друг, — Это обычный бой. Сколько раз ты выходил на ринг? Миллиард?

— Сантез делал это не меньше.

— И что? Уверен, ты уложишь его в конце первого раунда.

— Мне бы твою уверенность, — сказал я, доставая полотенце из шкафчика. Единственное чего мне сейчас хотелось, это принять душ и поскорее увидеть свою девочку.

Ник поднялся на ноги.

— Майя полетит с тобой? — спросил он, хватая с пола бутылку воды.

— Нет. Тренер против, чтобы она пропускала занятия, — мы уже обсуждали этот вопрос. Мне предстояло уехать в Лос-Анжелес почти на месяц, поэтому на это время Майя переедет обратно в дом отца.

— И как ты планируешь пережить разлуку?

— Постараюсь поскорее надрать задницу Сантезу и вернуться домой, — ухмыльнулся я, захлопывая шкафчик.