— Ты прекрасно выглядишь, — произносит Виктор и эти три слова становятся еще одним подарком для меня, несмотря на то, что я подозреваю, что он врет. Прекрасно я выглядела днем. Сейчас же мои щеки раскраснелись, прическа растрепалась, а макияж немного смазался. От меня несет алкоголем в сочетании с мятной жвачкой, и, кажется на платье есть крошечное пятно от клубники. Так что прекрасной меня можно назвать с огромной натяжкой. Но вместо того, чтобы сказать ему все это, я просто благодарю Градова за комплимент и жду, что будет дальше.

Виктор приближается и встает ко мне вплотную. Я чувствую, его теплое дыхание на своей щеке и молю Святого Иисуса, чтобы он позволил этому моменту продлиться как можно дольше. Руки Градова бережно окутывают мою талию, и он прижимает меня еще ближе к себе, не оставляя между нами ни миллиметра свободного пространства. Он такой теплый и от него так приятно пахнет, что я практически теряю сознание от наслаждения.

Губы Виктора дразнят. Прокладывая дорожку из поцелуев от мочки моего уха до уголка губ, Градов будто спрашивает у меня разрешения, опасаясь, что я могу остановить его. Но я не могу. Я полностью лишена контроля, когда дело касается этого мужчины и мне бы стоило понять это еще тогда, когда он взял меня за руку в той проклятой кофейне.

Я поворачиваю голову и наши губы сливаются в поцелуе, и он полностью поглощает меня. Я обнимаю Виктора за плечи, а его руки сильнее сжимаются вокруг меня.

— На вкус ты, как мятное мороженое, — шепчет Виктор, тяжело дыша. Мы соприкасаемся лбами, но никто из нас не торопится разрывать объятия.

— У меня кое-что есть для тебя, — говорит он, немного отстраняясь. Я замираю в предвкушении, пока Виктор засовывает руку в карман куртки. Вторая рука по-прежнему лежит на моей талии.

Градов достает что-то из кармана, но на улице темно, поэтому я не могу разглядеть, что именно. К тому же, после многочасового пребывания за компьютером, я не такая зоркая, как хотелось бы.

— Пуговица, — произносит Виктор и мой взгляд, наконец, фокусируется. На тонкой цепочке медленно покачивается пуговица из белого золота. И я не могу поверить своим глазам. Пуговица небольшая, но в ней столько скрытого смысла, что я ощущаю, как в моем горле разрастается огромный ком. Я прекрасно понимаю, что мои чувства к Виктору погубят меня.

Разрушат.

Не оставят ничего, кроме боли.

Но я снова принимаю ее, когда говорю:

— Она такая красивая. Спасибо, Виктор.

А затем я целую его, понимая, что все происходящее не больше чем красивая ложь, которую рано или поздно нам придется завершить. Я знаю, что Виктор тоже это понимает, но все-равно с трепетом отвечает на поцелуй.

— Долго решал, что подарить, а потом случайно увидел эту вещицу и сразу же подумал о тебе, — признается Градов, разрывая поцелуй. Из всего сказанного я улавливаю лишь фразу о том, что он подумал обо мне и снова проблеск надежды пробирается в мое сердце.

— Идеальнее подарка придумать сложно.

И это чистая правда.

— Значит тебе понравилось?

Не могу не признаться себе в том, что мне нравится знать, что Виктор волновался по поводу подарка для меня.

— Конечно.

— Просто я…, - Градов глубоко вздыхает, — Не очень хорош в этом.

— Для человека, который не очень хорош в выборе подарков, ты отлично справился, — хвалю я, наблюдая, как медленная улыбка расползается на лице Виктора. Он наклоняется и быстро целует меня.

— Устала? — спрашивает он, отпуская меня. Берет цепочку из моих рук и надевает на шею. Все это время я улыбаюсь, как ненормальная. Видеть такого Виктора для меня в новинку, но подобная перемена мне вполне по душе.

— Нет, — отвечаю я, чувствуя на шее тепло от пальцев Виктора.

— Поедем ко мне?

Киваю, но что-то внутри меня подсказывает, что делаю я это напрасно.

Глава 21


Виктор

Пять лет назад


Сегодня мне позвонил отец и попросил о встрече. Честно, я не хотел идти, потому что все еще был зол, но в то же время мне было жутко стыдно за то, что я поднял на него руку. Майя убедила меня пойти и поговорить с папой, поэтому я сижу за столиком в кафе рядом с тренажерным залом и жду, когда официантка принесет мою воду с лимоном.

Отец появляется за пять минут до назначенного времени. Кстати, я пришел за сорок и это уже мой третий стакан воды с лимоном.

— Здравствуй, сынок, — произносит отец и снимает пальто, — Я рад тебя видеть.

Я сдержанно киваю, потому, что я не очень рад его видеть, но говорить этого не хочу.

Когда отец садится напротив меня, я замечаю небольшой синяк у него на подбородке, как раз в том месте, куда угодил мой кулак, в нашу предыдущую встречу.

— Извини за это, — говорю я, кивая головой в сторону синяка, — Я не должен был выходить из себя.

— Ты имел на это полное право, — спокойно отвечает отец. Нас прерывает официантка, и отец просит принести ему чашку кофе.

Папа кладет руки на стол, сцепляя их в замок.

— Мы с твоей мамой подали на развод, — сообщает он и мне хочется забрать свои извинения назад.

Я тяжело сглатываю, прежде чем снова обретаю способность говорить.

— Она действительно стоит того, чтобы все разрушить? — спрашиваю я, сильнее сжимая пальцы вокруг стакана с водой. Я боюсь, что мне не хватит самоконтроля, но больше трогать отца я не хочу. Майе это не понравится. Она сказала мне об этом сегодня утром, и я пообещал ей, что смогу сдержаться.

— Виктор, — осторожно говорит отец, — Здесь все гораздо сложнее. Я не хотел обижать твою мать, ведь она подарила мне двоих чудесных детей, но…

— Но ты просто больше не любишь ее, — я не позволяю отцу закончить и, кажется, он испытывает облегчение от того, что ему не пришлось произносить это вслух.

Папа решает сменить тему, и я так же, как и он испытываю облегчение.

— Как твои тренировки?

— Все в порядке.

— Андрей говорил, что ты летишь в Лос-Анджелес.

— Да, через неделю.

Отец прерывается, чтобы сделать глоток кофе.

— Как дела у Майи? — интересуется он. При упоминании ее имени, я ощущаю тепло. Когда я говорю ей об этом, она называет меня глупым. Она говорит, что нельзя любить кого-то настолько сильно, потому что это может причинить боль. Раньше я не соглашался с Майей. Теперь, когда я вижу потухший взгляд моей мамы, я убежден в этом.

— У нее все хорошо, — отвечаю я, — У нас все хорошо.

Отцу на телефон приходит сообщение и он извиняется, чтобы ответить. Я больше не хочу пить воду с лимоном, поэтому отставляю, стакан в сторону и устремляю взгляд в окно. Напротив припаркован автомобиль отца на пассажирском сидении, которого я вижу ее.

Женщину, что заняла место моей мамы.

— Сколько ей лет? — Отец отрывает голову от телефона и непонимающе смотрит на меня, — Твоей новой любви, — поясняю я. На вид она всего на несколько лет старше меня. Возможно одного возраста с Андреем.

Она молода, поэтому он полюбил ее.

Мама тоже когда-то была молода.

Отец не отвечает. На его телефон продолжают приходить сообщения, и теперь я знаю, кто их присылает.

— Не терпится убраться отсюда? — я больше не уверен, что смогу сдержаться. Майя расстроится, но я так чертовски зол на отца, что сохранять спокойствие становится все сложнее.

— Виктор, я знаю, что ты злишься, но…

— Что «но»?

— Ты — мой сын и я надеюсь, что когда-нибудь ты поймешь меня.

— Не надейся, старик, — выплевываю я. Я специально назвал отца «стариком», чтобы напомнить ему о возрасте, — Я никогда не смогу понять, почему ты предпочел ее нашей маме. И я вообще не понимаю, зачем ты позвал меня на эту встречу.

— Потому что, я не хочу терять тебя, сын.

Я вскакиваю с места.

Я больше не могу видеть своего отца.

Все, что мне сейчас необходимо — это моя Майя.

И прямо сейчас я делаю именно это.

Я иду к ней.

Глава 22


Виктория

Наши дни


У меня кружится голова, и я не могу понять, в чем причина: в шампанском или в том, что моя ладонь находится в крепкой ладони Виктора. Он не отпускал ее всю дорогу до своего дома и это вселяет в меня надежду.

— Хочешь выпить чего-нибудь? — спрашивает Виктор, когда мы оказываемся в его квартире, — Кофе, например?

Я прикусываю губу, в попытке скрыть улыбку. Меня переполняет восторг от того, что Градов так хорошо меня изучил.

— Нет, спасибо, — отказываюсь я, — Сейчас я не хочу кофе.

Виктор снимает куртку и бросает ее на кресло. Он направляется прямо ко мне всем своим видом давая понять, что я в западне. Честное слово, сопротивление — это меньшее, что приходит мне в голову, потому что я немыслимо скучала по этому мужчине.

— А чего ты сейчас хочешь? — обольстительно шепчет Градов, приблизившись ко мне вплотную. Его пальцы обхватывают мой подбородок, не позволяя отвести взгляда, — Скажи мне, Виктория.

Мое имя звучит так непривычно соблазнительно, когда его произносят губы Виктора, что я готова слушать это вечность.

— Ну? — не отступает Виктор.

— Тебя, — тихо произношу я, — Сейчас я хочу тебя.

Глаза Виктора сверкают в полумраке квартиры, когда его взгляд намертво впивается в мои губы. Мне хочется раствориться в этом моменте, потому что есть вероятность, что он может больше никогда не повторится.

— Думаю, это в моих силах, — усмехается Виктор и тянет меня на диван. Садится, а я забираюсь на него верхом, ощущая, как сильно он хочет меня. И это, черт возьми, взаимно. Не теряя ни единого мгновения, Виктор прижимается к моим губам. Он так жадно целует меня, словно хочет забрать весь кислород из моих легких. Его рука ложится на мой затылок, и я растворяюсь в этом мгновении, ожидая большего.