И я победил. Я дрался, как зверь, не оставляя противнику ни единого шанса. Тренер был доволен мной и наши отношения стали еще лучше.

Мне звонили мама и брат. А еще я получил несколько сообщений от отца. Он поздравлял меня с победой и говорил, что сожалеет.

Но я не получил ни одного сообщения от Ника и признаюсь, это огорчало меня. Я планировал увидеться с ним завтра, но сначала мне было необходимо увидеть свою любимую.

— Молодец, Градов, — говорит тренер, хлопая меня по спине, — Я в тебе не сомневался.

Мы выходим из здания аэропорта, и нас окружает толпа журналистов. Меня ослепляют вспышками фотоаппаратов и отовсюду доносятся навязчивые вопросы. Я не люблю общаться с журналистами, поэтому это делает тренер, а я молча подписываю карточки для поклонников.

— Пойдем, Виктор, — тренер подталкивает меня в сторону ожидающего нас автомобиля, — Тебе нужно как следует отдохнуть. Начнем тренироваться с понедельника, а пока проведи время с Майей.

Кивнув, я иду вслед за тренером.

Закидываю чемодан и спортивную сумку в багажник и устраиваюсь на заднем сидении. Пока мы едем, меня одолевает чувство радостного предвкушения от осознания того, что всего пара часов отделяет меня от встречи с Майей.

По дороге я решаю набрать номер Ника, но меня перебрасывает на голосовую почту. Странно, куда он мог запропаститься?

На полпути к дому мой телефон оживает, извещая о входящем сообщении.

«Она тебе изменяет. Кафе «Лучшая подруга». Прямо сейчас»

КАКОГО ХРЕНА?

Резко подавшись вперед, я смотрю на сообщение, отправленное с неизвестного мне номера. Несколько слов, светящиеся на дисплее телефона вызывают во мне противоречивые, ни с чем несравнимые чувства. С одной стороны я впадаю в паралитический ступор, а с другой ощущаю резкий скачок давления. Я понимаю, о ком идет речь, но совершенно не представляю, что делать.

— Градов, с тобой все нормально? — осторожный голос тренера врывается в мое сознание, — Чего ты так побледнел?

Я откашливаюсь.

— Все нормально, тренер.

— Мы почти приехали, — сообщает он, — Отоспись, как следует.

Кажется, я что-то отвечаю, но кровь так громко стучит в висках, что я не уверен.

— Ты не пробовал звонить Майе? Она вообще знает, что мы вернулись раньше?

— Нет, — хриплю я, — Я хотел сделать ей сюрприз.

Тренер весело смеется.

— О, она будет поражена. Не сомневаюсь.

— Да, я тоже.

Черт возьми, Майя не могла так поступить. Не после того, как мы практически отвоевали наши отношения у тренера. Она никогда не давала повода усомниться в ней. Весь этот месяц, находясь в Лос-Анджелесе, я ни на секунду не сомневался, что Майя верна мне и теперь вернувшись, домой, было бы верхом глупости довериться случайному сообщению, черт знает от кого. Может его, отправила Мэри, решив таким образом отомстить за то, что я порвал с ней?

Но я должен был проверить.

Как только тренер высаживает меня у дома, одарив парочкой напутственных фраз, я спешу к своей машине. Я оставил ее на парковке возле дома в день отъезда. Это было правильным решением, хотя месяц назад я так не считал.

Внутри меня все кипит. Потрескавшийся асфальт ходуном ходит под моими ногами и единственное о чем я молю Господа, чтобы тот, кому предназначалось это сообщение, был не я.

Меня терзают сомнения, ведь Майя действительно ничего не знает о моем внезапном возвращении.

Подрагивающими руками я завожу двигатель.

Кафе «Лучшая подруга» находится всего в паре кварталов от моего дома и у меня практически не остается времени обдумать, что я сделаю, если то проклятое сообщение окажется правдой.

Она тебе изменяет.

Нет.

Она не может.

Это не про мою Майю.

Повторяя про себя эти слова, я чувствую, как адреналин, смешанный с пугающим чувством отчаяния с бешеной скоростью несется по венам, вдребезги разбивая меня.

Тороплюсь.

Боюсь опоздать и в то же время боюсь узнать правду.

Ведь она каждый день звонила мне.

Говорила, что скучает и ждет, когда я вернусь с очередной победой, которая будет посвящена только ей.

Она нарисовала Эйфелеву башню в моей спальне, чтобы мы могли встретить тысячи рассветов в Париже.

Черт возьми, я схожу с ума!

Парковка перед кафе оказывается практически пустой, поэтому я быстро нахожу место и глушу двигатель.

Что делать дальше?

Тяжело дыша, я смотрю в зеркало дальнего вида и отшатываюсь. На меня смотрят глаза безумца. Усталые, бездушные, но в то же время жаждущие во чтобы то ни стало узнать правду.

Я выхожу из машины и оглядываю парковку. Словно в тумане я вижу окружающее меня пространство. Где-то вдали отплывает теплоход, играет музыка, стучат каблуки женских босоножек, а я медленными шагами приближаюсь к своей цели.

У дверей кафе остаются крохотные крупицы сомнений.

Внутри кафе их уже нет.

Она там.

Майя сидит за столиком.

На ней надето голубое платье.

В одной руке она держит стакан с соком, а другая переплетена с ладонью моего лучшего друга.

Господи, разве человек может чувствовать столько боли сразу?

Майя смотрит на Ника тем же взглядом, каким всего лишь месяц назад смотрела на меня.

Мне показалось, что в метре от меня рухнул пассажирский самолет. Все было более чем реально, но на один короткий миг, я подумал, что сошел с ума. Подумал, что Альфредо так сильно настучал мне по башке, что у меня начались галлюцинации. Клянусь Богом, я бы отдал многое, чтобы все это действительно оказалось галлюцинацией.

Всего лишь один короткий миг.

А потом меня накрывает.

Я подхожу к их столику, движимый желанием посмотреть им обоим в глаза, но совершенно не представляя, что делать дальше. Майя замечает меня первой и ее глаза становятся невероятно огромными. Ник следит за ее взглядом и молниеносно подскакивает со стула, готовый принять удар. Мы дружим много лет, он знает меня слишком хорошо, чтобы оставаться спокойным.

— Какой неожиданный сюрприз, правда? — выплевываю я, отчаянно пытаясь сохранить самообладание. Признаюсь, мне дико сложно.

Я жду оправданий, но их нет.

Я смотрю на Майю, боясь окончательно сломаться.

Как она могла так поступить со мной?

С нами?

— Виктор? Ты уже вернулся?

Я развожу руки в сторону.

— Как видишь.

— Мы это не планировали, — шепчет она, опуская голову — Клянусь.

— Что не планировали? — резко бросаю я, повышая голос. Сдерживаться, становится все сложнее. Не знаю от страха ли или от нахлынувшего адреналина, но я замечаю, как Майя начинает дрожать.

— Виктор, давай обсудим все наедине. Не нужно вмешивать ее, — просит Ник.

— Ты хочешь все обсудить? — я — кикбоксер. Было бы логичнее с моей стороны пустить в ход кулаки, но мне хотелось дать им возможность объясниться.

Майя поднимается со своего места.

— Выйдем на улицу, — произносит девушка, — Мы привлекаем внимание.

Сжав кулаки и до боли стиснув зубы, я направляюсь к выходу из кафе. В груди болит, а безысходность происходящего сдавливает горло. Какой же я кретин, черт меня возьми! Трахать Мэри и не испытывать никаких душевных расстройств — вот, что было бы лучшим вариантом для меня, но я выбрал Майю и смотрите, что из этого вышло. Идиот!

Мы выходим на улицу, но ни один из нас не успевает произнести ни слова. Я бью, Ника кулаком в челюсть и от неожиданности он падает. Майя кричит, а меня охватывает неконтролируемый приступ ярости. Я склоняюсь над лежащим на асфальте другом и принимаюсь наносить удары.

Один за другим.

Меня пытаются оттащить от Ника, но у них ничего не получается, ведь я намного сильнее.

— ВИКТОР, ПРЕКРАТИ!

Гребанные предатели!

Они предали меня, значит, теперь они поплатятся за это!

Ненавижу их!

НЕНАВИЖУ!

Люди кричат, кто-то просит вызвать полицию, но мне плевать. Ненависть застилает мне глаза. Лицо Ника похоже на кровавое месиво, но я убеждаю себя, что он это заслужил.

— ГРАДОВ, ХВАТИТ! — это голос Майи, — ПОЖАЛУЙСТА, ПЕРЕСТАНЬ!

Она плачет.

Я тоже плачу, потому что мне охренеть, как больно.

Оставив Ника, я нахожу в толпе Майю и хватаю ее за руку. Я тащу ее к своей машине и заталкиваю внутрь. Она сопротивляется и просит позвонить в скорую, но все, что я могу видеть перед глазами, это переплетенные пальцы некогда близких мне людей, которых я возненавидел за одну секунду.

Я залезаю следом, блокирую двери, завожу двигатель и срываюсь с парковки.

Майя кричит и колотит меня по спине.

Боже, мне, кажется, что я этого не вынесу. От ненависти и боли у меня темнеет в глазах.

Я дрался ради нее.

Я дышал ради нее.

Я, черт возьми, жил ради нее.

А теперь я умер из-за нее.

И если этому суждено было случиться, значит, она умрет вместе со мной.

Слезы застилают глаза и все, что я могу делать, это сильнее давить на педаль газа.

А потом меня пронзает яркая вспышка света.

И это последнее, что я вижу, прежде чем умереть.

Глава 24


Виктория

Наши дни


— Снова кофе, милая леди?

Приветливый голос почтальона Вигмана вырывает меня из бесконечного потока грустных мыслей. Я сижу на крыльце своего дома с пачкой кукурузных чипсов и термосом крепкого черного кофе.

Вместо ответа, я пожимаю плечами, вымученно улыбаясь.

— Ой, ой, — почтальон садится рядом со мной, — Кажется, я только, что наступил на осколок вашего разбитого сердца?