— Тебе его в чай положить или так, вприкуску будешь?

— В чай...

Грелка легла к ногам Елены, большая кружка чая с малиновым вареньем согревала ладони. Допив, Елена отдала пустую кружку и слабо улыбнулась:

— Спасибо, Жень...

— Да не за что, Ленок. Ну как, потеплее стало хоть немножко?

— Вроде да... Чуть-чуть.

— Тогда попытайся вздремнуть.

Лишь одна рука Елены выглядывала из кокона одеяла и пледа, и её Женя поглаживала между своими тёплыми ладонями, грела дыханием, сидя на стуле возле Елены. Та, приподнимая тяжёлые веки, могла лишь бросать на неё усталый благодарный взгляд.

— У тебя глаза закрываются, — шепнула Женя с улыбкой. — Спи, Лен, спи. Я с тобой. Мне что-то подсказывает: всё в порядке с Ириной. Всё хорошо.

— А если она всё-таки... — Произнести страшное слово Елена не могла, всё нутро покрывалось льдом ужаса и горя.

— Даже думать так не смей, — твёрдо сказала Женя. — Всё хорошо. Спи давай. Отдыхай.

Елена закрыла глаза, чувствуя, как проваливается в мучительную, головокружительную невесомость. Это был не вполне сон — скорее, какая-то болезненная, горячечная дрёма, из которой она то и дело выныривала, вздрагивая от каждого шороха. Ей мерещились шаги Ирины, её руки на своих плечах... И она рвалась им навстречу. Но рядом была только Женя, которую усталость тоже наконец сморила. Составив в ряд четыре стула около дивана, она прикорнула на них.

В шесть утра они были уже на ногах. Елена усадила Женю завтракать: поджарила яичницу и подогрела холодную картофельно-мясную запеканку. Самой ей кусок в горло не лез. Сомневаясь в уместности своего вопроса, всё же полюбопытствовала:

— У тебя всё хорошо?

Вышло туманно и неуклюже, но ей искренне хотелось, чтобы так и было.

— Ты личную жизнь имеешь в виду? — Женя отправила в рот кусочек запеканки, сделала глоток чая. — Нахожусь в активном поиске.

— А как же та девушка?

— Расстались. Ребёнок она ещё. Да и я тогда была не намного взрослее. Ищу теперь серьёзную девушку... Вроде тебя. — Женя усмехнулась одними глазами — с тихим, осенним отсветом.

Яблоня, казалось, сама склоняла ветки к рукам, крупные тяжёлые плоды ложились в корзину, полные золотого сияния. А Женя протягивала Елене звонящий телефон.

— Кажется, кое-кто нашёлся.

На экране высвечивался номер Ирины, а её голос со знакомым, родным сердцу акцентом сказал:

— Лен, ты там, наверно, с ума сходишь... Всё хорошо, я другим поездом еду. Мне пришлось непредвиденно задержаться, и на тот я не попала. Ещё и телефон, зараза, разрядился — не могла сразу позвонить. Не переживай там, всё нормально. Буду дома сегодня к вечеру.

Вытирая слёзы, Елена бросилась ставить тесто для пирога с яблоками — того самого, обещанного к приезду Ирины. Она так суетилась, что даже о присутствии Жени забыла. А та, прислонившись к косяку плечом, смотрела на неё с задумчивой улыбкой.

— Прямо сразу воскресла, забегала, зашуршала по хозяйству! Ну, что ж... Поеду я, пожалуй. — И пошутила: — А то, не дай Бог, твоя охотница меня пристрелит, если застукает тебя в моём обществе.

Руки были, как назло, в тесте — не возьмёшь ими те пачки денег, не заляпав.

— Жень, деньги забери, не нужны мне они.

— Мне тоже не нужны. — С усмешкой взяв запачканные тестом руки Елены за запястья, Женя подержала их немного, выпустила и пошла к выходу.

Она уже открывала дверцу машины, когда Елена догнала её с деньгами. Руки она кое-как обтёрла бумажным полотенцем.

— Жень, забери их сейчас же!

— Ленок, ну всё, прекрати уже, серьёзно. Я ценю твою щедрость и великодушие, но мне важно отдать их. Всё, всё, мне пора. Счастливо тебе...

Пальцы Жени смахнули со щеки Елены слезинку.

— Жень... Спасибо. — Прозвучало запоздало, скомканно, как брошенная второпях записка.

— Не стоит, Ленок. Я должна тебе нечто большее, чем деньги. Я рада, что всё обошлось. И не вздумай беспокоиться, поняла? Всё хорошо. И будет хорошо.

Лицо Жени приблизилось, дыхание защекотало щёку Елены. Короткий быстрый чмок — и машина отъехала. Елена, обняв ствол яблони руками с зажатыми в них пачками денег, роняла слёзы сквозь зажмуренные веки. Снова начинался чудесный, погожий день, бабье лето было в ударе, щедрое и ласковое. Сорвав низко висящее яблоко, она впилась в его брызжущую соком кисловато-сладкую мякоть зубами. Слёзы ещё катились, мешаясь на губах с яблочным вкусом.

Тиски тревоги отпустили сердце, лишь когда в замке калитки повернулся ключ. Стоя под яблоней с закрытыми глазами, Елена слушала приближающиеся знакомые шаги. По-прежнему не открывая глаз, уткнулась в плечо.

— Привет... Пирог готов, остыл уже и отмяк, как ты любишь.

Губы прижались к её виску, руки крепко обнимали за талию.

— Вот и славно. Погоди, ополоснусь только с дороги. Чайник пока ставь.

17-18 октября 2018 г.