― Когда мы узнаем, провалилась я или нет? Это произойдет тут же, или они ждут, пока ты не закончишь все задания, чтобы, наконец, сказать: «Ой, извините! У Вас ничего не получилось», ― слегка истерично спросила я.

― Я не знаю, ― немного рассердившись, ответил Хейден.

― А что насчет твоей племянницы? Как было с ней? ― спросила я.

Я чувствовала себя виноватой, что мне пришлось снова говорить о ней. Я могла с точностью сказать, что данная тема причиняет боль Хейдену, но я должна знать, все ли для меня потеряно.

Он поморщился при упоминании о своей первой неудачной попытке направить кого-то к Месту Назначения, но, тем не менее, он ответил мне.

― Мы поняли сразу, ― тихо сказал он, глядя прямо вперед.

Я хотела знать, что он имел в виду, но не стала давить на него. Только потому, что Хейден импульсивно спас мою жизнь не означало, что он внезапно перестал ненавидеть меня, и если я хотела добраться до Места Назначения, мне нужно стараться с ним не ссориться.

Ветерок дунул через свалку, подбрасывая пыль и нарушая тишину между нами. Я не знала, должна ли я сказать что-то еще или просто встать и завершить вторую часть задания. По лицу Хейдена почти невозможно ничего прочитать, и я никогда не знала, когда он был темным и задумчивым, готовым сорваться на ком-то, а когда он был просто тихим, потому что ему нечего сказать.

В конце концов, я встала и оттряхнула платье, совершенно бесполезно, так как не было никакого способа отчистить ржавые пятна с белого кружева... до того, как перезагрузится цикл, и я снова по волшебству стану чистой.

Это место такое странное.

Хейден последовал за мной, поднявшись на ноги и рассеянно проводя пальцами по темным грязным волосам.

― Спасибо, что спас меня, ― наконец, сказала я, посмотрев на убежище, а не на Хейдена.

Он не относился к эмоциональным людям. Я не думала, что он захочет, чтобы я с тоской смотрела ему в глаза и благодарила его. Воздавать ему какую-либо похвалу за его храбрость, вероятно, слишком сопливо для него.

― Пустяки, ― резко сказал он, отмахнувшись от моего комплимента, как будто ему физически больно выслушивать что-то хорошее.

― Итак, теперь мне просто нужно забраться на вершину этой кучи мусора? ― спросила я, указывая на убежище, которое расположилось высоко над нами.

Возможно, резкая смена темы была слишком грубой, но я не думала, что Хейден будет возражать, ведь тогда я перестану хвалить его.

― Ты должна что-то построить, чтобы подняться туда, ― поправил он.

― Я не могу просто подняться? ― заныла я.

― Можешь, если хочешь порезаться о ржавый кусок металла и заразиться столбняком.

― Слишком поздно, ― сказала ему я, протягивая руку и показывая кровавый порез, который получила от атаки паука.

― У тебя реально склонность наносить себе повреждения?

Он вздохнул и схватил меня за руку, чтобы осмотреть порез. Если и было что-то, чем Хейден явно наслаждался, так это играть в доктора. Или, может быть, он не наслаждался, а просто был вынужден брать на себя эту роль из-за моей неуклюжести. Он провел пальцем по ране, фактически размазывая кровь по моей коже и одновременно раздражая меня.

― Разве можно трогать кровь голыми руками? ― спросила я, приподняв бровь.

Просто я немного скептически относилась к его несуществующей медицинской квалификации.

― У тебя какая-то болезнь, о которой ты мне не рассказала? Помимо того, что ты хронически раздражающая?

― Я проигнорирую это, ― сказала я.

― Как великодушно с твоей стороны, ― ответил он, все еще проверяя мой порез, чтобы определить, смертельно ли это. ― Опять же, ты едва избежала смерти с этой маленькой царапиной.

― Это глубокий порез! ― настаивала я.

Может, я и не плакала из-за своей раны, но я не хотела, чтобы этот самодовольный мужчина говорил мне, что это пустяк. Если бы я была дома (и жива), Моника уже позвонила бы в национальную гвардию и посмотрела бы пять видеороликов в Youtube о том, как наложить швы, используя только предметы, найденные на кухне. Если я не рыдаю, не означает, что мне не больно.

― Ты такой ребенок, ― сказал он, отпуская мою руку, проводя рукой по моему животу, чтобы вытереть кровь со своей кожи, и направляя взгляд обратно к убежищу, которое напоминало офисное здание.

Когда он благополучно повернулся спиной, я скорчила ему рожицу, но решила не мстить словесно.

― Насколько свободно можно использовать термин "изобретать" в этом задании? ― спросила я.

― Ну, учитывая, как ты "изобрела" лук и стрелы... которые, безусловно, уже были изобретены, я бы сказал, что данный термин плохо используется в этом контексте.

― Прекрасно, ― с улыбкой сказала я.

Я не знала, что можно придумать, чтобы доставить меня в убежище, но была уверена, что смогу построить какой-нибудь подъемник или канатный механизм. Не без причины.

― Я бы спросила, есть ли у тебя какие-либо идеи, но знаю, что ты не можешь мне помогать, ― сказала я.

― Неа.

― За исключением тех пяти минут назад, когда ты помог мне.

― Угу.

Вряд ли я могла вытянуть из него что-то ещё по этой теме, хотя от него и не отделаешься так легко. Я бы пересмотрела небольшое отклонение Хейдена от правил, как только мы завершим задание.

Пока не выпадет снег.

Дурацкие правила.

― Тогда увидимся наверху? ― спросил он, не дожидаясь моего ответа.

Прежде чем я повернула голову, чтобы посмотреть на него, он исчез. Что точно можно сказать о Хейдене, он не злоупотребляет гостеприимством.

Я глубоко вздохнула и вернулась к поставленной задаче. Каким-то образом я должна понять, как добраться до вершины скалы... сделанной из мусора... изобретя что-то. Я все еще не могла понять, какое отношение эти задания имели к тому, чтобы попасть на небеса, но я не собиралась провалить их и выяснить, куда вместо этого попаду.

Передо мной зловеще маячила куча мусора, но я отказывалась пугаться. Мне нужно что-то, что подбросило бы меня туда.

Может, какая-нибудь катапульта?

С этой потенциально плохой идеей в голове я начала осматривать местность в поисках всего, что можно использовать. Не потребовалось много времени, чтобы найти подходящие материалы в кучах мусора, и вскоре я на самом деле начала строить сыроватую катапульту.

Большинство материалов были связаны вместе, а не соединены сваркой или прибиты гвоздями, но узлы, казалось, делали свою работу, поэтому я не слишком придиралась на этот счет.

― Что-то подсказывает мне, что прямо сейчас ты выполняешь плохо продуманный план, ― сказал Хейден, заставляя меня подпрыгнуть еще раз.

― Ты прекратишь это делать? ― крикнула я.

Мои нервы уже и так пошатнулись от сегодняшнего задания, а тут Хейден еще внезапно появляется передо мной без предупреждения.

― Прекратить делать что? Предлагать свой дружеский совет?

― Или оставайся здесь или уходи, но не появляйся и не исчезай вот так. Это пугает, ― сказала ему я.

― Что ты вообще делаешь с этими штуками? ― спросил он, пнув кучу мусора, которая сразу же развалилась.

― Ты только что испортил мою катапульту!

― Катапульту? ― скептически повторил он. ― Ты собиралась попытаться запустить себя в убежище?

― Может быть, ― защищаясь, ответила я.

Хейден взорвался от неудержимого смеха, услышав мой ответ, и я тут же бросила на него неодобрительный взгляд.

― Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал! Почему ты не попыталась построить самолет из шнурка?

Хейден продолжал смеяться, в то время как я продолжала смотреть на него с раздражением. Клянусь, он не мог забыть об этом очень долго. Быстро же он заскучал, ожидая меня.

― Я так тебя ненавижу, ― сказала ему я, снова начиная искать что-то, что могло бы помочь мне подняться на ржавую гору мусора.

― Палки и камни могут разбить мои кости, но слова никогда не причинят мне боль12, ― возразил он.

― Что насчет этого? ― спросил его я, держа ярко-оранжевый закрученный удлинитель. ― Он удержит мой вес?

Хейден настороженно оценил удлинитель, а затем осмотрел меня с головы до пят, внезапно смутив меня.

― Я бы не рискнул поставить на это твою жизнь.

― Это было почти мило с твоей стороны, ― слегка подмигнув, сказала ему я, привязывая конец шнура к настольной лампе, которую нашла.

― Крюк? ― догадался он.

Я лишь пожала плечом в ответ, затем повернулась лицом к куче мусора перед собой. В один из дней, когда я не буду пробиваться через странные задания, у меня будет время остановиться и подумать, что же могло вызвать этот конкретный пейзаж в моей памяти. Затем я бы поработала над тем, чтобы окончательно его извлечь.

― Ты действительно думаешь, что твоя рука настолько сильна, чтобы запустить эту лампу до дома? ― спросил он меня.

― Мне не нужно закидывать его до самого дома, ― ответила я.

Из горы мусора торчало нечто, похожее на металлический каркас кровати. Я не была уверена, насколько он прочный, но надеялась, что он сможет выдержать меня, когда я поднимусь при помощи импровизированного крюка.

― Это довольно далеко, ― отметил Хейден. ― Ты действительно хочешь положиться на штуку, которая с большой вероятностью не удержит тебя?

И вот опять он проявляет некую заботу.

Это было бы мило, если б было мотивировано чем-то другим, нежели его собственным эгоистичным желанием доставить кого-то к Месту Назначения и затмить ранее неудачный опыт. Желание Хейдена помочь мне пройти через испытания, независимо от мотивации, все же очень полезно, поэтому я не позволяла себе чувствовать боль из-за причин его поведения.

― Мы же узнаем, сработает ли? ― спросила я, хорошенько оттягивая за спину руку и используя все силы, чтобы подбросить лампу над собой к каркасу кровати.

К счастью, лампа немного превысила цель, и начала падать, зацепившись за металлический стержень каркаса.

― Еще лучше! ― воскликнула я, схватив лампу и обернув другой конец шнура вокруг нее, создавая импровизированный подъемник.