– Как ты его назвала?

– Теодор, – улыбнувшись, ответила Эстель

Тэо замер и устремил благодарный взгляд на девушку. Она не забывала о нём ни на минуту и всё это время любила его, догадался он, и сердце корсара сжалось от вины: зачем он так долго мучил и себя, и её? Капитан подошёл к Эстель. Безграничная жажда, переполняя сердце, захватила пламенным огнём, и обуреваемый давним желанием он вновь обнял и поцеловал любимую.

Ураган безудержной страсти, наконец, вырвался наружу и, увлекая, лишил рассудка обоих. Долгожданная, казавшаяся немыслимой встреча обрушилась на них и, сшибая с ног стремительным потоком, неумолимо затянула в сладостную пучину. Жаркая, необузданная волна накрыла восторженную пару девятым валом опьяняющего счастья, и взаимное невысказанное чувство заполнило всё вокруг, заставляя истосковавшихся влюблённых слиться в единое целое. Неподвластная человеческому пониманию неукротимая магическая стихия захватила мужчину и женщину и, разрывая душу горячим исступлением, закружила в упоительном танце любви.

Это было безумием… Они не ощущали ни времени, ни пространства, не понимали, где находятся. Они не испытывали страха и не слышали ничего, кроме собственного взволнованного дыхания. Их не волновал голос разума, и не мешала дворянская честь, их не мучили переживания из-за чьего-либо осуждения, и не беспокоили установленные кем-то глупые правила. Они просто любили друг друга и не чувствовали ничего другого. Растворившись в блаженстве, они, не в силах расцепить объятия, ощущали трепетный восторг, и никак не могли поверить в свою немыслимую удачу и в реальность того, что они снова вместе.

Позже влюблённые просто лежали рядом и, прислушиваясь к учащённому дыханию, боялись разжать руки. Им казалось, что если выпустить друг друга из объятий, то колдовское наваждение бесследно исчезнет, и они проснутся. Так, жадно прижавшись телами, они чутко ловили биение сердец, своего и любимого, и эти гулкие удары казались им восхитительной музыкой. «Я люблю», – упоенно стучало в груди. «Я люблю», – горячо шептали губы, подтверждая слова бесконечными поцелуями. «Я люблю», – увлекая нежными прикосновениями, трепетно заверяли руки. «Я люблю», – кричали глаза, не в силах оторвать восхищённого взгляда от любимого. «Я люблю!» – ликовала душа, желая врываться на волю и залить нежностью весь мир. Опоённые страстью мужчина и женщина блуждали в удивительном, волшебном мире, где жили только они двое, и не было никого больше, и где они были бесконечно счастливы…

Но в этот мир неожиданно громко и властно ворвался детский плач, заставляя одержимую парочку вернуться с небес на землю. Влюблённые улыбнулись: малыш проснулся и настойчиво требовал к себе внимания. Приподнявшись, Эстель ещё раз поцеловала Тэо и, накинув пеньюар, направилась кроватке. Взяв сына на руки, девушка улыбнулась и присела на край кровати. Оказавшись на руках матери, ребёнок тут же припал к её груди и успокоился. Положив на материнскую грудь свою крохотную ладошку, малыш, напоминая котёнка, довольно заурчал. Капитан тоже поднялся и, быстро одевшись, устроился в кресле, блаженно наблюдая за Эстель с сыном.

– Жаль, что я не художник, – вздохнул он. – Я бы нарисовал тебя, прямо вот так, как ты кормишь, – восторженно проговорил корсар. – Ты просто божественна!

Эстель только смущённо улыбнулась в ответ. Насытившись, карапуз оторвался от груди и огляделся. Заметив постороннего человека, он подозрительно посмотрел на Тэо и нахмурил бровки. «А это ещё что за тип?» – говорило его умильно серьёзное личико. Корбо поднялся с кресла и подошёл ближе:

– Ну что, сынок, давай знакомиться, – улыбнулся капитан и протянул к малышу руки. Кроха с подозрением посмотрел на незнакомца, перевёл взгляд на мать, словно задавая вопрос: «Чего это он ко мне руки тянет?». Эстель ласково улыбнулась сыну и проговорила:

– Не бойся, Тэо. Это твой папа. Посмотри, как вы похожи.

Малыш снова перевёл глаза на мужчину, некоторое время недоверчиво изучал его, но вдруг улыбнулся и потянул ручки. «Ну, раз папа, бери» – наконец согласился он. Капитан подхватил сына и, удерживая его на руках, млел от счастья. Оказавшись лицом к лицу, мальчик потрогал маленькими ладошками радостно расплывшееся лицо пирата и что-то похмыкал.

– Хочешь сказать, где я шатался столько времени? – засмеялся корсар. – Каюсь! Больше ни за что не расстанусь с вами, – пообещал он.

Но тут в дверь осторожно постучали, и раздался робкий голос Фиделины.

– Сеньорита! Ваш отец вернулся! Будет лучше, если дон Бернардо не повстречает сеньора Корбо, – опасливо предупредила женщина.

Эстель изменилась в лице. Сеньорита открыла дверь, и дуэнья проскользнула в комнату.

– Да, вот и закончилось моё счастье, – взглянув на капитана глазами полными отчаянья, обречённо проронила Эстель. – Тебе нужно, как можно скорее уйти. Если отец увидит тебя, то тут же сдаст властям.

– Поспешите, сеньор! Я провожу вас через чёрный ход, – предложила дуэнья.

– Я не уйду, – категорично возразил корсар. – Я только что пообещал сыну, что больше не расстанусь с ним. И я не собираюсь нарушать своё слово.

– Ты не понимаешь! Если ты не уйдёшь, тебя арестуют и казнят! – в сердцах воскликнула Эстель.

– Я должен поговорить с бароном Маркосом, – твёрдо ответил Тэо. – Я намерен жениться на тебе. Надеюсь, ты согласна?

Девушка озадачено взглянула на мужчину:

– Но ты говорил, что у пирата не может быть жены? – недоверчиво спросила она.

– Я теперь не пират, а корсар. Офицер Его Величества Короля Людовика, – улыбнулся капитан, – и к тому же дворянин. И мне есть, что передать своему сыну.

– Ничего не получится, Тэо! Отец никогда не согласится отдать меня за тебя. Тем более он уже дал согласие на брак другому человеку, – в отчаянье опустила голову девушка.

– Ну, значит, очень скоро тебе придётся оплакивать своего несостоявшегося жениха, – зло заявил Корбо. – Я не собираюсь тебя уступать! Никому!

Дуэнья изучающе разглядывала пирата, затем перевела взгляд на несчастную Эстель и вздохнула. «Да… Разве могла моя девочка устоять перед таким мужчиной?» – подумала Фиделина. Капитан передал ребёнка матери и решительно направился к двери.

– Тэо! Остановись! – взмолилась Эстель.

– Не беспокойся, милая… Всё будет хорошо, – улыбнулся он и, ещё раз поцеловав, вышел в коридор.

– О, господи! Он не представляет, насколько упрям мой отец! – разволновалась сеньорита. – Фиделина, возьми малыша, – передала она ребёнка. – Лусия! – позвала госпожа, и на пороге тут же появилась служанка. – Быстрее помоги мне одеться! – приказала Эстель, торопясь последовать за капитаном.

Сеньор дель Маркос вернулся домой к обеду. Не желая раньше времени тревожить общество разговорами о предложении графа де Дюрана, дон Бернардо не стал сообщать сеньору Касадо о своей встрече с французом. Да и как поведёт себя этот заносчивый ловелас Альваро, барон не знал, а потому решил благоразумно промолчать и, сославшись на неотложные дела, удалился со службы. Оказавшись в холе своего особняка, господин почувствовал неуловимо витавшее в воздухе напряжение. Встречающий его дворецкий на вопросы об Эстель и внуке отвечал рассеяно и невнятно, и это встревожило отца. В конце концов, барон напрямую поинтересовался: что произошло? А когда слуга, стараясь не встречаться взглядом с хозяином, промямлил: «Ничего, всё в порядке», сеньор только ещё больше обеспокоился и уже собирался проведать дочь, как вдруг увидел на лестнице изыскано одетого мужчину в белом парике. Дон Бернардо нахмурился. Что за наглец посмел явиться в дом без приглашения, да ещё и в отсутствие хозяина? А неизвестный господин совершенно спокойно шёл ему навстречу.

– Что это значит, сеньор? Как вы здесь оказались? – возмутился барон.

– Как все: через дверь, – невозмутимо ответил незнакомец и, заметив гневный взгляд хозяина, устремлённый на дворецкого, добавил: – Не ругайте бедного слугу, он честно исполнял свой долг и не хотел меня впускать. Я зашёл вопреки его желанию, – признался человек.

– Как это понимать? – разозлился дель Маркос и вдруг начал осознавать, что знает незваного визитёра и, напрягая память, вдруг с изумлением уставился на него. – Капитан?! Вы?! Да как вы посмели явиться сюда?! – вспыхнул он.

– Простите, сеньор Маркос, но мне пришлось прийти без приглашения. Я хотел увидеть Эстель и своего сына.

Гордого идальго просто затрясло от возмущения.

– Вашего сына?! Ну уж дудки! После всего, что вы сделали с моей дочерью, у вас хватает наглости вот так спокойно смотреть мне в глаза и предъявлять права на моего внука?!

– Да, я виноват перед вами и перед Эстель, – согласился пират. – Но я хочу исправить ошибку. И в своё оправдание могу сказать лишь одно: я люблю вашу дочь и хочу взять её в жёны. Поэтому я здесь, – признался Корбо.

– И вы всерьёз думали, что стоит вам извиниться, как я отдам свою единственную дочь пирату?! Разбойнику! Вы в своём уме?! – кипя от негодования, воскликнул Бернардо.

– Я не пират, а корсар! – возразил Тэо. – И к тому же король Людовик XIV даровал мне дворянский титул! А потому не вижу препятствий к нашему браку, – невозмутимо пожал плечами мужчина. – Тем более за невесту я уже получил богатое приданое, и, по сути, она уже моя жена. Осталось только узаконить наши отношения, обвенчавшись в церкви, – заключил капитан, и барон покраснел от злости.

– Никогда! Слышите! Никогда барон дель Маркос не породнится с пиратом! – взорвался отец.

– Вы уже со мной породнились. У Эстель мой ребёнок! – парировал Тэо.

Барон уже собрался выхватить шпагу, как раздался голос Эстель:

– Отец! Прошу тебя, отец! Я люблю его!– воскликнула она.

Дон Бернардо, развернувшись, взглянул в наполненные мольбой глаза дочери и, еле сдерживая возмущение, надулся.

Когда Эстель с исключительной нежностью первый раз взяла на руки сына, он ещё тогда догадался о чувствах дочери к капитану. Сеньор Маркос понял: так не обнимают нежеланного ребёнка от нелюбимого мужчины. Но отец гнал от себя неприятные мысли, и вот дочь сама призналась, подтверждая его подозрения. И тут же ненависть к капитану и родительская эгоистичная ревность завладела сердцем сеньора с новой силой.