Дальше слушаю длинный монолог о том, что лучше бы она ногу сломала, чем вообще связалась с моим отцом, но в итоге мама делает вывод: ради того, чтобы появилась на свет я, стое́ило потерпеть.

— Дочь, обещай мне, что будешь хорошо питаться, — просит мама, когда её поезд уже почти отходит от перрона. — И в гости приезжай, обязательно! И Владислава с собой бери, он мне понравился.

В голубых глазах лукавый блеск, а я согласно киваю и обнимаю её на прощание. Почему бы и не приехать? Вполне себе отличная идея, особенно, если с Владом вместе. С ним вообще всё намного лучше.

Домой возвращаюсь на автобусе, и в это время он почти пустой. Занято от силы три места, и я сажусь у окна, смотрю на проплывающий мимо город и улыбаюсь своим мыслям. Со стороны, наверное, выгляжу полоумной, потому что наш хмурый народ улыбается лишь в случае острого умственного помешательства, но это совершенно не имеет никакого значения. Главное, что счастлива, а всё остальное совершенно ведь неважно.

Вдруг мой телефон оживает пришедшим сообщением, и я достаю пиликающую железку из сумки, надеясь, что это Влад. Но номер незнакомый, и мне бы не обращать на него внимания, удалить, не читая, но рука сама тянется к экрану. Сердце странно колотится в груди, хотя для этого совершенно нет повода, но унять лихорадочный стук не получается.

Читаю первый раз, второй, но смысл сообщения доходит не сразу. А когда вникаю в бездушные, напечатанные чьей-то немилосердной рукой слова, снова начинает подташнивать.

“Нам нужно поговорить. Жду в сквере Победы. Это касается Владислава”.

И подпись, от которой у меня в глазах темнеет:

“Алиса Киреева”.

29. Аня

Делаю глубокий вдох. Помогает слабо, но так, во всяком случае, я могу хоть как-то, но соображать.

Понять не могу, какого рожна ей от меня нужно, а самое главное, где она взяла мой номер телефона? Влад дал? Не верю. Ольга Ивановна? Возможно, но вот зачем ей? С квартирной хозяйкой у нас хорошие отношения, и Влад посвятил свою мать в наши отношения. Пусть не вдавался в детали, но в общих чертах обрисовал. Никакого негатива в ответ не последовало, потому тем более не понимаю, для чего она давала бы Алисе мои контакты.

Бред, не иначе.

Ладно, сейчас это не самое важное — куда важнее решить, что делать дальше. Идти на встречу, мчаться туда со всех ног? Вот нет. Подождёт, если ей так приспичило поговорить. Это же ей в первую очередь  нужно, я обойдусь и так. Уверена, ничего хорошего Алиса Киреева говорить мне не планирует. Вряд ли в подруги набивается, потому пусть пока сидит в сквере, не дёргается.

Автобус бодро мчит меня в сторону дома, а я смотрю в окно, ничего не видя перед собой, и лихорадочно соображая, что делать дальше. Мысли мельтешат, скачут, путаясь и путая. Решение приходит неожиданно. Не собираюсь я одна в этом разбираться, пусть Влад поможет. Иначе ведь нельзя, правильно? Это ведь его жена, не моя. И именно он лучше других должен понимать, чего от неё ждать.

Да и боюсь, если я проявлю инициативу и попрусь на встречу с Алисой, Влад потом мне чайной ложкой мозг выест, что ничего ему не сказала. О, этот человек умеет достать до печёнок, если его что-то не устраивает.

Решено, к Владу.

Автобус, к счастью, останавливается на нужной мне остановке, и я несусь к двери, параллельно набирая номер Влада. Может быть, он очень занят и не ответит, но мне просто необходимо с ним поговорить. Прямо сейчас.

Но, к радости, уже через три гудка слышу низкий голос в трубке:

— Что-то случилось?

Влад знает, что я не стала бы просто так звонить ему — не такой я человек, чтобы навязываться и от скуки по телефону болтать в разгар рабочего дня.

— Нам срочно нужно увидеться, очень срочно! — тарахчу на ходу, несясь, аки лань, к ТЦ. — С глазу на глаз. Это личное.

— Ты где?

— Я рядом с магазином, потому выйди на улицу, пожалуйста.

Наверное, получилось слишком жалобно, хоть я совсем этого не планировала, а Влад тихо чертыхается и бросает прежде, чем положить трубку:

— Жди на парковке возле моей машины.

Ответить мне не дают, потому я прячу телефон в сумку, где ему самое место. Даже на беззвучный ставлю, чтобы не отвлекал. Оглянувшись по сторонам, бегу к чёрной машине Влада, которую узнаю из тысяч подобных. Хотя раньше и думала, что совершенно ничего не понимаю в автопроме.

Прячусь за машиной, чтобы из ТЦ меня было не видно: не хотелось бы, чтобы кто-то из сотрудников застал меня здесь. Боюсь ли я? Нет, конечно. Только о Владе беспокоюсь: всё-таки наше с ним положение абсолютно разное. Я-то могу в любой момент выйти на улицу и поискать новую работу, пусть это и непросто, а вот Владиславу Павловичу могут крепко испортить рекомендации, если узнают о нашем романе.

Вот меньше всего хочется стать причиной краха его карьеры.

Решение об увольнении давно зрело во мне, и после долгих раздумий я пришла к мысли, что это будет лучшим выходом. Единственно правильным. Но об этом точно не сейчас нужно думать.

— Что произошло? Тебе плохо? Мама что-то не то сказала? — Влад обрушивается на меня сверху, сжимает пальцами плечи, заглядывает в глаза.

Он беспокоится — это видно невооружённым глазом, и я отрицательно машу головой после каждого вопроса.

— Подожди, дай сказать! — прошу, и даже приходится повысить голос. — Мне сообщение пришло. От твоей жены! Она назначила мне встречу в сквере Победы.

Я решаю, что долгие вступления лишь навредят: нужно вывалить всё и сразу, единым комом, будто нарыв вскрыть. Так проще и легче. И время зря не теряется.

— Подожди… в смысле? Какая жена? Тьфу, Алиса, что ли?

Влад кажется ошарашенным. Нет, он в шоке. А ещё у него сильно подергивается левое веко, и это мне не нравится.

— У тебя ведь одна жена? Алиса Киреева. Вот она мне и прислала сообщение. Поговорить хочет. О тебе.

Влад отпускает мои плечи, закрывает глаза и сжимает пальцами переносицу. Грудь тяжело вздымается, а я касаюсь пальцами его щеки, чтобы немного успокоить.

— Садись в машину, — отрывисто приказывает и достаёт свой телефон.

Отдаёт распоряжение своему заму и, судя по разговору, на работу Влад возвращаться сегодня уже не собирается. Влезаю на переднее сидение, украдкой вытираю вспотевшие ладони салфеткой и вздрагиваю, когда Влад, заняв водительское сидение, оглушительно хлопает дверцей.

— Дай телефон, я прочту, — требует, а я слушаюсь. — Идиотка, — шипит, прочитав, и отдаёт мне телефон. Надеюсь, это он о жене.

Заводит мотор, а я поглядываю на него: на сжатую до гуляющих под кожей желваков челюсть, на прямой нос, сведённые к переносице брови и спрашиваю:

— Есть что-то, что я должна знать? Что-то ещё?

Почему-то мне кажется, что Влад поделился далеко не всем, что касается его бывшей жены. И если раньше меня всё устраивало, то сейчас хочется знать больше.

— Есть, — коротко кивает, выкручивая руль и почти нарушая скорость. Хорошо, дорога не забита машинами, а то точно бы врезались в кого-нибудь. — Она беременная. Не от меня, не бойся, от хахаля своего. Во всяком случае, это та версия, которую знаю я.

Вот это дела...

— Подожди… то есть она точно знает, что беременная от другого? Но… вы же с ней жили вместе, спали ведь. А вдруг… а вдруг это всё-таки твой ребёнок?

Меня тошнит, не хватает воздуха, а перед глазами разноцветные пятна пляшут.

Влад молчит, а мне почему-то тревожно.

— Не мой, — всё-таки говорит и бросает на меня мимолётный взгляд. — От меня Алиса детей не хотела. Заставляла чуть не два презерватива надевать, пила таблетки. Да и неважно это. Если ребёнок мой, я не откажусь от него, но в наших с ней отношениях это ничего не меняет. Понимаешь? Через пять дней нас разведут, а остальное уже неважно.

— Вот угораздило же меня вляпаться в мужчину с прошлым, — бурчу, но на душе легчает.

— Я твой мужчина, а прошлое… оно у всех есть, — говорит, и я понимаю, что он прав. Какая разница, что было до, если сейчас он со мной и уходить никуда не собирается? — Приехали.

Влад останавливает машину у обочины, и я распахиваю дверь. Не знаю, что будет дальше, и от этого немного страшно. Может быть, нужно было самой поехать? Заявить, чтобы оставила нас в покое, занялась уже своей жизнью и не лезла в нашу? Потому что, глядя сейчас на Влада, я уже жалею, что рассказала ему.

Но не пожалела бы я больше не расскажи ему?

Войдя в сквер, замечаю Алису почти сразу, хоть и видела лишь раз, но её образ слишком хорошо отпечатался на подкорке. Даже со спины унат́ю. Всё-таки раньше у меня не было отношений с мужчинами, у которых есть жёны.

— Аня, иди первая, — шепчет Влад, сверля взглядом затылок жены. — Поздоровайся, присядь, улыбнись.

— А ты?

— А я буду рядом, — усмехается, только в этой усмешке нет ни грамма тепла или весёлости.

— Ладно, — замечаю и делаю, как он просит.

На ватных ногах дохожу до лавочки, занятой Алисой, и усаживаюсь рядом. Женщина вздрагивает, словно не ожидала меня здесь увидеть, и, сощурившись, медленно обводит взглядом с головы до ног. Оценивает. Ну-ну.

Да, красивая. Только уже не настолько блестящая и уверенная в себе, как в первую нашу встречу. Взгляд потух, уголки губ опущены, а лицо бледное, как папиросная бумага.

— Отдай мне его, — просит, минуя приветствия, и голос дрожит. — Я дура, я оступилась, но отдай. Я люблю его, только его и люблю.

Господи, какая драма.

— Надо ещё заплакать, тогда она точно тебя пожалеет, — слышится совсем рядом голос Влада, а Алиса вздрагивает.

Влад обходит лавочку, садится рядом с Алисой и, вытянув длинные ноги, смотрит вдаль.

— И ты тут… — говорит Алиса как-то обречённо и закрывает лицо руками. — Зачем ты пришёл? Я хотела с твоей… любовницей поговорить.