– Что случилось? – спросил Каван, усаживаясь на скамью напротив.

Гонора снова заулыбалась, потому что Каван мягко отвел ее руку от груди и поцеловал в ладонь. Он такой красивый! И с каждым днем становится все красивее. Гонора слышала, что любовь делает такое с людьми – обостряет зрение, и ты можешь как следует разглядеть тех, кого любишь. И хотя ей очень нравились впечатляющие черты лица Кавана, Гонора понимала, не они делали его красивым. Его любящее, щедрое, заботливое сердце – вот за что она так сильно его любила.

– Ты не заболела? – спросил муж.

Она покачала головой:

– Нет, я прекрасно себя чувствую.

– Тебя что-то тревожит. Я видел, как погасла твоя сияющая улыбка и как ты прижала руку к груди, словно тебе больно.

Гонора не колебалась, стоит ли говорить ему правду.

– Я так счастлива с тобой…

– И поэтому хмуришься?

– Я боюсь потерять тебя. Боюсь, что тебя у меня отнимут.

Каван снова поцеловал ее ладонь и крепко сжал руку.

– Не бойся, у нас впереди целая жизнь. Я дойду до края земли и готов сразиться с самим дьяволом, лишь бы всегда быть с тобой. Я никому не позволю разлучить нас.

– Каван!

Гонора и Каван обернулись, услышав оклик Артэра.

– Варвары напали на фермы на востоке. Отец остается здесь, а мы с тобой и Лахланом едем.

Гонора встала и пошла проводить мужа. Прежде чем он взлетел на коня, она взяла его за руку.

– Возвращайся ко мне целым и невредимым, муж мой, а я обещаю тебе встречу, которую ты никогда не забудешь.

Каван приподнял ее, смачно поцеловал и прошептал на ухо:

– Ради этого обещания я вернусь домой в мгновение ока.

– Я позабочусь о том, чтобы огонь горел ярко, а в спальне хватало еды, так что нам не придется покидать ее целый день.

Он ухмыльнулся, еще раз смачно поцеловал ее в губы и поставил на землю.

– Я люблю тебя, – сказала Гонора, придерживая мужа за щиколотку, чтобы оставаться рядом с ним как можно дольше. – Пусть у тебя все будет хорошо.

Она отошла, провожая мужа взглядом. Гоноре показалось, что он ответит ей, скажет о своей любви. Он уже собирался это сделать, но в последнее мгновение передумал.

Гонора не совсем понимала, что мешает Кавану признаться ей в своей любви, но в глубине души знала, что он любит ее. Она видела это в его темных глазах. Они сверкали всякий раз, как она говорила о своей любви, смягчались, но потом в них появилась тревога. Было ясно, что он борется с собой, не желая признаваться. Вместо того Каван целовал ее, прикасался к ней, а если тревога усиливалась, занимался с ней любовью.

Гонора обхватила себя руками и улыбнулась. Именно тогда Каван особенно ясно показывал ей, как сильно он ее любит.

Она махала ему рукой до тех пор, пока они не скрылись из виду – так она делала каждый раз, когда мужу приходилось уезжать на битву с кем-нибудь. Гонора хотела, чтобы Каван не сомневался – она всегда будет ждать его возвращения.

– Вы прекрасно поладили.

Гонора обернулась и тепло улыбнулась Тавишу Синклеру.

– Это так, и я рада, что он мой муж.

– Приятно слышать, – произнес Тавиш, протягивая ей руку. – Давай прогуляемся. Я хочу поговорить с тобой.

Гонора взяла его под руку, понимая, что не может отказать лэрду, хотя немного побаивалась его. Она не могла сказать почему, ведь Тавиш был человеком славным справедливым и разговаривал со всеми очень дружелюбно. Может быть, все дело было в его властности, требовавшей внимания и уважения. Гонора ждала, когда свекор заговорит первым.

Они долго шли молча. Гонора сообразила, что Тавиш уводит ее подальше от любопытных глаз и ушей, хотя не так уж много жителей деревни было на улице в этот холодный и ветреный день, а оставшиеся дома воины охраняли деревню и замок.

Когда рядом никого не осталось, Тавиш заговорил:

– Каван рассказывал тебе про свой плен?

Гонора замялась, не зная, как ответить. Следует ли ей сохранить секрет мужа и промолчать или же нужно повиноваться лэрду и предать Кавана? Она тряхнула головой и произнесла:

– Мой муж полагается на мое умение хранить секреты.

– Я уважаю это, – ответил Тавиш, – но кое-что меня очень беспокоит. Так же как и ты, я прислушиваюсь к разговорам окружающих – таким образом можно многое узнать. Я выслушал своего сына Кавана и думаю, что во время его плена произошло нечто, чем он не желает делиться ни с кем. И я не думаю, что это имеет какое-то отношение к Ронану.

– Со мной он разговаривает в основном о Ронане, – честно призналась Гонора.

– Значит, он держит это в тайне и от тебя тоже.

– Вы считаете, что он что-то скрывает от всех?

Тавиш кивнул.

– Да зачем ему это? – удивленно воскликнула Гонора.

– Я задавал этот вопрос себе. Что заставляет его хранить тайну от своих близких?

Они остановились. Гонора обдумывала сказанное Тавишем, и ответ внезапно пришел сам собой. Она уставилась на Тавиша широко распахнутыми глазами.

– Каван поступает так, как поступал всегда. Он оберегает.

Тавиш кивнул, широко улыбаясь:

– Сначала я решил, что, может быть, за время плена он перестал доверять кому бы то ни было. Но потом понял (а ты догадалась моментально), что Каван остался тем, кем был всегда, – воином, который любой ценой оберегает свою семью и клан. Он защищает нас. Не знаю, что ему стало известно, но он боится, что если поделится с нами, то поставит нашу размеренную жизнь под угрозу.

– Он скоро поймет, что семья поможет, и обязательно кому-нибудь расскажет, – обнадеживающе произнесла Гонора.

– Ты беззаветно веришь в мужа, и это сослужит ему хорошую службу, когда он станет лэрдом. Очень хорошо, что ты вышла за него, а не за Артэра.

– Почему?

– Вы с Каваном идеально подходите друг другу.

– Но сначала Каван отверг предложение Калума о браке, и я предположила, что вы с ним согласились, – произнесла озадаченная Гонора.

Тавиш кивнул:

– Согласился. Ты еще не была готова к замужеству, но я знал, что со временем все наладится. Я наблюдал за тем, как ты взрослеешь, и видел, что ты очень отважная и умная. У тебя не было другого выхода, потому что жизнь тебе выпала нелегкая.

Гонору это потрясло.

– Мне в голову не приходило, что вы меня вообще замечаете!

– Я должен знать всех в своем клане. Когда меня просят разрешить спор, я должен понимать, кто из спорщиков лжет, а кто говорит правду. Я должен знать, кто из людей слаб, чтобы оберегать их, должен видеть, кого недооценили, потому что они зачастую оказываются великими воинами, вот как ты.

– Для меня большая честь…

– Чепуха. Ты заслужила уважение. Это для меня большая честь называть тебя дочерью.

Гонора не задумываясь крепко обняла этого крупного человека.

– Спасибо, отец! – Тавиш больше всего походит на ее настоящего отца, думала она. Если бы ее отец не умер, он был бы таким же добрым и чудесным, как Тавиш Синклер.

Тавиш обнял ее в ответ и мягко отодвинул от себя.

– Полагаю, если мы с тобой будем действовать заодно, то сумеем выведать секрет моего сына и помочь ему.

– Согласна, – энергично кивнула Гонора.

– Вот и хорошо. Я чувствую себя лучше, когда знаю, что люди разделяют свое бремя со мной. Мой сын – хороший человек, великий воин, и он станет куда лучшим лэрдом, чем я. Я горжусь им и сделаю все, что угодно, лишь бы он больше не страдал. – Тавиш бережно положил руку Гоноры на сгиб своего локтя. – У нас с тобой есть тайна, дочь, и мы не расскажем о ней никому, пока не придет время.

– Согласна, – кивнула Гонора в последний раз.

Несколько часов спустя Гонора в конюшне кормила щенков. Смельчак пойдет вместе с ней в замок, но она проследит, чтобы песик лег спать у очага в большом зале, на его обычном месте. Каван ясно дал ей понять, что не хочет видеть щенка в спальне. Гонора прекрасно поняла, почему, и согласилась. Кроме того, Смельчак и сам не возражал – вечерами Адди баловала его чем-нибудь вкусненьким после прогулки.

Гонора вменила себе в обязанность кормить отлученных от матери щенков остатками с кухни до тех пор, пока они сами не научатся добывать себе пропитание. Вот и сегодня она кормила их и думала о Каване, надеясь, что он вернется в добром здравии, однако на скорое возвращение не надеялась. Он мог отсутствовать и несколько дней. Гонора надеялась только, что не несколько недель.

Гонора только закончила кормить щенков, как вдруг на нее упала огромная тень. Гонора резко обернулась, приготовившись защищаться, и потрясенно увидела, что в дверях стоит ее муж, перекрывая остатки дневного света – все небо заволокло темными грозовыми тучами. Заметив большие пятна крови на его руках, лице, рубашке и ногах, Гонора пришла в ужас.

Она рванулась и оказалась рядом с мужем в считанные мгновения.

– Как ты? – Не дожидаясь ответа, она схватила его за руку. – Позволь отвести тебя в замок, я осмотрю твои раны.

Каван не шелохнулся.

– Каван, – мягко произнесла Гонора, – позволь мне помочь тебе.

Теперь она увидела, что с его меча капает кровь. Гонора даже представить себе не могла, что за кровавая резня произошла на поле боя.

– Каван… – повторила она, но так и не услышала ответа.

Она нежно положила руку на его окровавленную щеку и облегченно вздохнула, поняв, что это не его кровь – раны не было. Его темные глаза словно остекленели, взгляд был отсутствующим. Ей показалось, что она прикоснулась к незнакомцу, таким холодным был этот взгляд.

Каван так быстро и неожиданно схватил ее за талию, что она вскрикнула, а когда он приподнял жену и впился в ее губы, Гонора испугалась. Страх усилился, когда Каван, продолжая удерживать ее на весу, метнулся в глубь конюшни, прижал ее к стене, задрал юбку и грубо сунул руку Гоноре между ног.

От него разило кровью и потом, и Гоноре стало совсем жутко.

Она не знала, что делать, и когда его пальцы вонзились в ее сокровенное место, Гонора обняла его лицо ладонями и посмотрела прямо в темные глаза: