К черту Вознесенских, решу вопрос через ее главврача. Не хочу впутывать сюда мою зазнобу. Надо дернуть Геру, пусть узнает, в конце концов, что за уроды ей угрожают.

Я больше не позволю ни одной живой душе приблизиться к ней ни на шаг. Теперь она моя. Хотя она, кажется, стала моей, едва я открыл ту дверь и увидел ее точеную фигурку в розовом халатике.

Мысли вернулись к моему бесплодию и Кириллу. Маша же поймет? Она же врач именно в этой области? Тем более что у нее есть Кирилл.

Я был совершенно не против ребенка. Я всегда любил малышей, а родители будут в восторге, что есть кого нянчить, и не станут мучить меня расспросами.

Я погладил шелковистые белокурые локоны. Пропустил их между пальцами. Да, работа точно подождет, только вот как сказать об этом Максу и решить вопрос, который сейчас так важен для лучшего друга?

Глава 20. Маша

Голова раскалывалась. Это первое, что я почувствовала, выныривая из объятий Морфея. А во рту словно всю ночь пировали скинхеды. Фу…

Я шевельнулась и поняла, что это не одеяло такое теплое, а мужчина. Мне понадобилась секунда, чтобы вспомнить вчерашнее. Вот это я попала!

Нет, не то чтобы у меня были проблемы с памятью — все происходило почти на трезвую голову. Второй раз так уж точно. Щеки запылали. Черт, черт, черт!

Не хватало еще угодить в сексуальное рабство к этому нахалу! Но тепло внизу живота говорило о том, что как раз таки тело будет не против, если его возьмут на абордаж еще пару раз. Пару сотен раз.

Фу, Машка, ну ты и извращенка! Несколько часов как стала женщиной, а уже все мысли в эту сторону. Сама всегда поражалась, почему люди так помешаны на сексе. Кажется, теперь понятно почему.

Я попыталась вырваться из медвежьих объятий спящего мужчины. И мне даже удалось это сделать, не потревожив его. На цыпочках я пробралась к ванне.

Из зеркала на меня смотрела молодая светящаяся счастьем девушка. После того как я смыла вчерашнюю панду, на лице сиял румянец, глаза горели. Боже!

Да что же это такое! Сначала беситься от одной мысли про него, потом скучать, потом по пьяни вывалить ему ревнивую тираду про каких-то баб, отдать свою девственность…

Нет, нет, нет! Иванова! Ты что, влюбилась? Выражение крайнего счастья на лице сменилось ужасом. Но внутри все горело. Горело вспыхнувшим новым и ярким чувством.

До этой ночи оно тлело где-то в глубине души, запечатанное за семью печатями. Но ларчик-то просто открывался! Одна его фраза, что я — его, парочка поцелуев под алкоголь в крови, и все? Оборона рухнула?

Я удивлялась самой себе, не зная, что делать. Растерянность сменилась озабоченностью и озадаченностью. Но я была бы не я, если бы повесила нос.

Я и не из таких передряг выкарабкивалась! А уж с любовью к нахалу и подавно справлюсь. Справлюсь же?

Пока мой мозг окончательно не впал в панику, я начала поиски зубной щетки. Нашла, даже несколько совершенно новых. Должно быть, кое-кто часто разъезжает по командировкам.

Боже, а я ведь даже не знаю, где он работает. Да что, в принципе, я знаю о нем? Только то, что он из особых клиентов и что у него вполне поддающаяся лечению степень бесплодия.

И тут в мою голову прокралась небольшая мысль. Такая маааааленькая. А вчера вечером мы как предохранялись? И предохранялись ли вообще?

Я застыла с абсолютно новой зубной щеткой во рту. Я точно помню, что Олег говорил о том, что лечение он все-таки проходит. Значит, о своих проблемах знает и понимает, что в случае успеха возможна и естественная беременность. Возможна же?

Я несколько раз вдохнула и выдохнула. Надо успокоиться. Ну какая беременность… И даже тот факт, что у меня сейчас наиболее благоприятные дни для зачатия, тоже не играет роли.

Знаю я, как мужчины лечатся! Выпьют витаминку пару раз, причем самую маленькую и самую вкусную, а потом в грудь кулаком себя бьют, что сделали все, что могли.

А женщины, неблагодарные, себе даже пиявок поставить боятся. И трубы проверить. И уколы болючие колоть. В общем, тут волноваться не стоит. Вряд ли он со своим образом жизни поменял что-то глобально, ведь оказался же он в клубе вчера.

Узел в груди немного ослаб. Я улыбнулась своему отражению. Ну какая из меня сейчас мать? Точнее, ну какой мне ребенок? Еще один. Я с Кириллом-то до конца не разобралась. Только-только стала вникать во все прелести материнства.

И все равно я не чувствую, что я его мать, ведь я ею и не являюсь. Нет у меня к нему этого всепоглощающего чувства, о котором все говорят. Я люблю его, но люблю как брата.

При этих мыслях я устыдилась, что до сих пор не узнала, как там мой маленький. Интересно, сколько сейчас времени? Должно быть, мы уснули совсем под утро.

Надо найти телефон и при этом не разбудить Олега. Все-таки стоит уйти по-тихому. Я пока не готова ни к разговору, ни к новым постельным подвигам. После вчерашнего все тело ныло, а между ног саднило.

С анестетиком это он, конечно, неплохо придумал, но его действие кончилось, и теперь от вчерашнего удовольствия осталось лишь томление внизу живота. Сейчас же было больно.

Недолго подумав, я аккуратно проскользнула в комнату. Олег спал без задних ног. Во сне он казался мне довольно хмурым, серьезным. Видно, ему снится, как я его отчитываю. Наверняка!

Одеяло было небрежно накинуто на его ягодицы. На мгновение я словно окунулась во вчерашние ощущения. Точнее, сегодняшние… Эти кубики пресса под моими пальцами, накачанные руки, сжимающие мои бедра.

Я почувствовала жжение между ног. Черт. Мы вчера точно перестарались! Но оторвать взгляд от раскинувшего на кровати мужчины было сложно.

Еще и эта легкая небритость. Если он профессиональная модель, то я не удивлюсь! Прятать такое тело и лицо — просто преступление. Я сглотнула и осмотрела комнату.

Платье бывшей подруги уныло лежало у кровати. Кажется, вчера его случайно затоптали. Что же мне надеть?

Туфли, которые я нацепила перед походом в клуб, наверняка также канули в небытие. Ничего. Моя вторая бывшая подруга может себе позволить еще одни.

Платье и туфли пойдут как моральная компенсация за то, что меня вчера кинули, оставив на растерзание кучке жадных до женского тела имбецилов. Я это им еще припомню!

Дрожь пробежала по телу при мысли, что могло случиться, если бы Олег вчера не вмешался. Черт, где мой телефон?

Я нашла в его шкафу хлопковую рубашку в рубчик, носки и ремень. В ванной одолжила одноразовые тапочки. Да у него тут склад одноразовой ерунды на все случаи жизни! Он что, один из тех, кто таскает из отелей сувениры?

Вон и белье белое полосатое, комплекта три одинаковых. И полотенца все тоже белые, с эмблемами известной сети отелей. Странно как-то. Может, он маньяк? Или фетишист? Боже, а тому ли я дала?

Нацепив рубашку, подвязав ее поясом, я залезла в носки и критически осмотрела себя. Нормально! Современные дизайнеры и не такую фигню придумывают. Я просто в тренде.

Наконец мне под руки подвернулся мой старенький телефонный аппарат. Хвала небесам! Я вызвала такси. Благо сервис сейчас хороший, и машина приехала уже через пару минут, которые я провела в лифте с лицом, выражение которого говорило окружающим, что я самая модная стерва на районе.

Да, в одноразовых шлепках. Да, в носках. Да, в безразмерной рубахе, подвязанной поясом. Нет, это все последний писк моды. А вот таксист даже не удивился.

Таксисты в современном мире сейчас вообще ничему не удивляются. Главное, чтобы салон им не портили. Зато в своей чудом уцелевшей сумочке я обнаружила две тысячи рублей.

Какая я молодец! Сэкономила. Но по клубам я больше не ходок. Спасибо, наплясалась на жизнь вперед!

По дороге я позвонила Нине Васильевне и узнала, что они еще валяются в постели и только собираются устраивать завтрак. Чудесненько. Заодно и подлечу свою больную голову.

Думать о том, что я пренебрегла возможным завтраком в постель и горячими объятиями сексуального мужчины, не хотелось. Я тяжело вздохнула. Ничего, нам и так неплохо живется. Вот еще с долгом расквитаюсь…

И я вылезла из такси, отдав водителю положенную за услуги сумму. Бабульки у подъезда (они вообще отсюда уходят?) дружно повернули головы в мою сторону. Я выпрямила спину, расправила плечи и походкой от бедра продефилировала к подъезду.

А что? Пусть знают наших. В спину мне понеслось неожиданное: «Вот, хоть следить за собой стала, как мужик вернулся, правильно!» Я была в шоке. Это нормально вообще?

Значит, стоило лишь нахалу поманить эту ораву пальчиком, и все? Даже меня, полуголую, в одноразовых тапочках, они стали воспринимать как богиню? Нас, женщин, не понять! Ни в каком возрасте.

Я забралась на свой пятый этаж и скорее спряталась за дверь квартиры. Там на меня обрушился вихрь поцелуев и обнимашек от моего сладкого голубоглазого малыша.

Я обняла его и затискала. Какой же он все-таки родной и любимый! Все для него сделаю!

Навстречу вышла улыбающаяся и слегка озадаченная Нина Васильевна. Она оглядела мой внешний вид, хмыкнула и обняла меня.

— Ну все, девочка, моя вахта окончена, пойду вздремну часок. Надеюсь, что отдохнула ты на славу, и вижу, что недалека от истины, — она мне подмигнула. — До завтра?

Я улыбнулась ей в ответ и кивнула:

— Да, до завтра, мне опять на целый день.

Женщина укоризненно покачала головой:

— Такая молодая, и столько работать. Машенька, за тобой что, черти гонятся?

Я покачала головой, а про себя подумала: «Гонятся, да еще какие»!

Мы с Кириллом попрощались с Ниной Васильевной и стали готовиться к прогулке. Погода была чудесная, время сна — далеким, и не стоило терять ни минуты!

Я оделась в нормальную одежду и собрала ребенка. Вооруженные лопатками и ведерком, мы открыли дверь и застыли.